Мой дикий (СИ) - Истомина Аня

Видимо, Лерка все поняла по моим глазам, потому что сразу начала вываливать на меня все, что знает.

А знала она, как оказалось, очень много ценной для меня информации. Это и спасло ей жизнь.

– Добрый день, вы по записи? – дружелюбно уточняет приятная женщина.

– Нет, но у нас к вам очень срочная просьба. – улыбаюсь ей широко и тяну паспорта. – Нам нужно расписаться прямо сейчас.

– Извините, но я не могу. Это нарушает регламент. Система не пропустит. – тут же отбривает меня она, произнося заученную фразу.

– Прошу прощения. – перебиваю и тяну ей удостоверение работника администрации президента. – Видите ли, моя невеста больна. Мне нужно положить ее в ведомственную клинику, но обязательно требуется родство. Это вопрос жизни и смерти. Я буду очень благодарен, если вы поможете нам сейчас.

Женщина с сомнением глядит на бледную Лерку и вздыхает.

Через час, заполнив все нужные данные, выслушав напутственную речь и получив свидетельство о браке, выходим на улицу.

Прикуриваю и тяжело смотрю на “жену”.

– Что? – ежится она под моим недобрым взглядом.

– Это последний шанс, Лер. Документы на твою новую недвижимость, пароли от счетов, билет на самолет, – все это, как и договаривались, заберёшь по пути в аэропорт. Главное, не суетись.

Притягиваю Лерку к себе, наклоняюсь очень близко к ее губам. Вкладываю в карман ее куртки пластиковый пузырек.

– И помни, что из вас живых останется только один. Выбор за тобой. – шепчу ей в губы с улыбкой.

– Я помню, – судорожно всхлипывает она.

– Не бойся. Это почти то же самое, что сдать меня своему любовнику.

49. Рэм

Без лоха и жизнь плоха – старо как мир.

Бесит, что в роли лоха успел побывать я.

Лера с дочкой Антона Николаевича терпеть друг друга не могут. Но она всегда уезжала к этому старому хрычу под предлогом встречи с его дочерью.

Ебать мою бабу и ненавязчиво приглядывать за мной – оригинальная затея. А я все это время был уверен, что ему в его шестьдесят уже ничего и не нужно.

Ну а Лерка… Колечек много не бывает.

Не такая уж она и дура, как оказалось. Хитрая, изворотливая. Меркантильная. Вот именно последнее ее и сгубило. Даже когда развелись и информировать моего босса стало невозможно, нашла выход через Артема.

Воевать с бабой – западло, даже после таких подстав, какую она мне устроила. А вот использовать в своих целях имею полное право.

Тем более, что она сама назвала цену. И не продешевила, надо сказать. Я согласился на все, что хотела. Даже с ее любовью к роскоши, она спокойно может жить несколько лет не задумываясь о хлебе насущном. А потом, если потребуется, продаст одну из квартир за рубежом и продолжит наслаждаться жизнью.

Пусть это будет той ценой, которую я заплачу за свое спокойствие.

Я отдал многое и знаю, что заработаю еще больше при необходимости. Да и не нужно мне так много. Я могу и у бабки в деревне хорошо отдохнуть с баней и шашлыком, и в Сочи кости погреть. Канны вообще даже рядом не стояли с пивом и астраханской воблой.

Я не просто так снова доверился Лерке. Пробил. Конечно же, она не была в курсе, что я жив, и не ожидала, что припрусь обратно. Использовал и ее Дон.

Вот, сейчас поедет, закатит ему истерику. Ведь, по-факту, он ее бросил на произвол судьбы. Наверное, думал, что убью без суда и следствия. Если бы не Алиса, наверное, так бы и вышло.

А я ее все это время в черном теле держал. Она у меня дышать боялась.

Усмехаюсь, прикуривая сигарету и кидая на кровать сумку, переданную Алисой.

Если в этот раз Лерка не сделает, как договорились, то живой из дома любовника уже не выйдет. У меня теперь тоже есть свои лазейки. Потому что нет святых, неподкупных людей.

Да и Дону, видимо, она уже не нужна. Не я, так он доберется. Иначе бы припрятал свою шкуру подальше.

Достаю сумку, которую мне передала Алиса неделю назад. Не трогал, будто не хотел ворошить такое болезненное прошлое, которое совсем недавно еще было настоящим. Вытряхиваю из нее шмотки, чтобы собрать все ценные вещи из сейфа. Если вдруг Лера опростоволосится,.. много чего будет. Видано ли, на Дона замахнуться? Это совсем отбитым надо быть. А я… отбитый.

Если потребуется его место занять – займу. Увязну так, что уже не выпутаюсь, но и быть марионеткой, которую дергают за веревочки, когда вздумается, тоже не буду. Не в моем характере.

Сейчас мое преимущество – скорость. Ни один адекватный человек не рыпнулся бы спустя пару месяцев. То же Ивакин, чье место я должен был занять, сидит уже много лет и не рыпается… А мог бы.

– Алиса, – зло рычу, сжимая в зубах сигарету, ворошу рукой шмотки и выуживаю из них пачки с деньгами. – Что за зараза-то, а?! А это что?

Верчу в руках конверт. Открываю и аж сигарета изо рта выпадает.

Кольцо, что я вышвырнул. На длинном шнурке.

Сажусь на кровать, устало тру рукой лицо.

Нашла, упрямая.

Разглядываю верёвку. Понимаю, что Алиса носила его на шее. Надеваю на себя и прячу под рубашку. Внутри ёкает.

Сердце щемит от понимания, как ей хуево. Было. Хочется верить, что сейчас уже легче.

Тру грудь, потому что жжет внутри от осознания, что я могу просрать ее окончательно. Ноги крутит, как хочется рвануть к ней, сгрести и не отпускать до тех пор, пока не помиримся.

Отвлекает звонок телефона. Начбез.

– Да, Андрюха. – отвечаю, вставая и открывая сейф. Выгребаю деньги, оружие.

– Все нормально.

Останавливаюсь и выдыхаю с облегчением. Это он про Алису. Я сказал усилить охрану. Чтобы не светились, но каждая из моих девочек была под непрерывным присмотром. Чтобы в случае даже малейшего намека на угрозу, ликвидировали ее не раздумывая. И похуй, Дон это или нет.

– Отлично. Еще что-то?

– Нет, все штатно.

– Молодцы. Мир с тобой?

– Да.

– Пусть вискаря купит и заедет ко мне.

Время тянется непозволительно медленно. Я понимаю, что никак сейчас не могу повлиять на дальнейшее развитие событий. Будь что будет. А там на местности разберемся.

Мир приезжает минут сорок спустя, хмуро смотрит на меня и тянет вискарь с сигаретами.

Протягиваю ему в ответ две сумки.

– Твоя – серая. Черная для Алисы. Ей не отдавай, бессмысленно. Передашь Забаве. Она девчонка умная, разберется, что делать с деньгами.

– Сестренке? – усмехается Мир ревностно.

Вздыхаю.

– Увезешь их, если потребуется. – игнорирую его недовольный вид. – Знаешь, куда.

– Все? – хмурится сын. – Намечается жопа?

– Пока все спокойно.

– Зачем тогда мне деньги?

– Потому что ты мой сын. Если что-то пойдет не так, то ты не влезаешь в разборки. Уебываешь и живешь счастливо.

– Ага, щас, – Мир швыряет сумку на пол. – Еще я в крысы не заделывался.

– Это другое. Ты же никого не подставляешь. Я тебе распоряжение отдал.

– Нет, – рычит Мир.

– Блядь, как вы заебали меня все, – усмехаюсь, сажусь на банкетку, открываю виски и делаю несколько глотков из горла. Прикуриваю. – Хуй с ним, твоя жизнь. Сумку все равно забери и спрячь. Ни к чему она тут. Это твое наследство. Куда захочешь, туда и денешь.

– С тобой все нормально? – подозрительно косится сын.

– Я задолбался. – признаюсь честно.

Они привыкли видеть меня несгибаемым, непоколебимым и уверенным в любой ситуации, а я… все. Не в ресурсе, блядь.

– Все, вали нахер. Выбесил.

Морщусь от звонка телефона. Начбез.

– Да.

– К дому Дона едет реанимация.

– Ай-я-яй, что же случилось? – стряхиваю пепел на пол, проглатывая злую ухмылку.

– Пока не понятно, но мы бдим.

– Как будут новости, звони.

Делаю еще пару глотков виски и встаю.

– Все, едь отсюда, – хмуро гляжу на сына и обуваюсь.