Только моя принцесса (СИ) - Стужева Инна

Я пытаюсь высвободиться, но он удерживает.

- Поэтому, я не допущу, чтобы какие-то невоспитанные дети испортили нам день. И вечер. Да и все дальнейшее.

Он смотрит на меня проникновенно, так что не спрятаться от его взгляда никуда.

Какое еще…Какое еще дальнейшее?

Мне вдруг становится безумно душно.

- Эээ…, - бормочу я.

Хочу сообщить, что мне не по себе.

Но тут Вадим сам выводит меня из ванной комнаты. На воздух. Слава богу.

…

- Обещайте, что в следующие выходные вы приедете к нам на обед, - говорит он громко, на что его отец сразу же отзывается восторгами.

- Да-да, это отличная идея, сынок. Гордей, Ариночка. Посидим снова по-семейному, пожарим шашлычок. Кстати, Гордей, я говорил, что мне для нового проекта нужен партнер…

- Я не поеду, - тут же восклицает Маша.

- И я, - вторит ей Митя.

Николай Петрович пытается замаскировать неловкость смехом.

- Так, сейчас отправитесь у меня… - строго начинает мама, но Митя ее перебивает.

- Что? Смотреть мультики? Мы с удовольствием.

И они с Машей синхронно подскакивают с мест.

Никто их не удерживает, потому что…в общем, папа всегда говорит, что мы не обязаны общаться с теми, с кем не хотим. Он…никогда не заставлял и не заставляет нас соблюдать приличия.

Не знаю уж, хорошо это или плохо. По мне, так хорошо. По мнению дедушки, безалаберность и разгильдяйство.

Мама же…сохраняет нейтралитет, хотя уверена, что поддерживает сторону папы. Она в итоге всегда на его стороне.

- Ну, Лисенок, прогуляемся по саду? – спрашивает у меня Вадим.

- Конечно.

Я пытаюсь еще раз уговорить себя, что все складывается просто идеально.

Свободное время, природа, и красивый парень вышагивает рядом.

Вадим довольно широк в плечах, что для меня несомненный плюс, а еще он использует дорогой качественный парфюм.

Он…начинает вдруг рассказывать анекдоты, и большинство из них действительно довольно смешные. Я расслабляюсь все сильнее.

Уже как час то и дело не проверяю телефон на тему, а вдруг, что-то от Игорька придет, или даже от самого Игната?

После вчерашнего вечера, беспокойной ночи и вяло тянущегося утра для меня это настоящий прогресс.

- Смотри, какая красивая птица, - говорит вдруг Вадим, и указывает куда-то на листву деревьев.

- Где? – машинально спрашиваю я.

- Вот же, на ветке сидит.

- Я…не вижу.

- Ну, вон же.

Вадим сдвигается ближе, приобнимает и немного разворачивает. Снова указывает.

- Теперь видишь?

Я…не вижу по-прежнему, однако неожиданно получается, что Вадим прислоняется щекой к моей щеке.

И мне становится уже не до какой-то птицы.

Я…напрягаюсь вся.

Особенно, когда понимаю, что и ему, кажется, теперь не до птицы.

Он замирает, точно так, как и я, а в следующий момент поворачивает голову, и…

Его губы прикасаются к моей щеке.

Я застываю, словно деревянный истукан. И тогда Вадим снова целует, только уже чуть ниже. Кажется…кажется он…Ух…Боже мой…Его губы целенаправленно продвигаются по скуле вниз…Кажется, к моим губам…

А я как раз мечтаю о взрослом поцелуе с парнем…

Неужели…О боже, неужели сейчас вот прямо сейчас этот поцелуй, наконец, произойдет?

Мне страшно, и…я не уверена, что готова. Но…отчего-то продолжаю стоять, словно меня парализовало. Я…не могу ни сдвинуться ни на миллиметр, ни оттолкнуть.

Игнат

Открываю глаза и пытаюсь разобраться в ощущениях.

Я лежу на чем-то твердом, башка раскалывается, и меня знобит. Нос улавливает характерные лекарственные запахи.

Последнее, что помню, кабинет старшего Горского и его признание. А дальше провал.

Слева от меня раздается характерный звук, похожий на храп. Поворачиваю голову.

Морщусь от резкого головокружения.

Черт.

В полутьме разглядываю койку с лежащим на ней спящим. Далее стоит еще одна.

Я, по ходу, в многоместной больничной палате. Надо бы подняться и выбираться отсюда, но вместо этого снова проваливаюсь в сон.

…

Следующее пробуждение приходится на дневное время. Надо мной склоняется девчонка в белом, не намного старше меня.

- Ну, как у тебя дела? – с улыбкой на смазливом личике спрашивает она.

Зашибись.

- Где я? – произношу, с трудом разлепляя губы.

- Городская клиническая больница, - с удовольствием рапортует девушка. – Я медсестра. И мне необходимо поставить тебе капельницу. Так что, полежи спокойно. Хорошо?

- Леночка, а мне капельницу? – раздается слева.

Скрипучий старческий голос.

- А вам, Семен Петрович, теперь только завтра.

- Но, Леночка!

- Завтра, завтра. Мы работаем строго по назначениям врача. Вы, лучше температуру пока померяйте.

- Палата…обычная? – на всякий случай уточняю я.

- Самая что ни на есть обычная. Хотя те мужчина с парнем, что тебя привезли, были очень дорого одеты. У мужчины одни только часы, что на запястье болтаются, стоят как оклад всего нашего персонала за полгода. У меня уж глаз наметан на такое. А машина? Миллионов двадцать стоит, не меньше. Могли бы позволить себе и платную. Но…настояли почему-то на обычной.

- Хорошо, - выдаю, не скрывая облегчения.

Медсестра дергает плечом.

- Не понимаю такого. Слава богу, хоть лекарства оплатили. Ой…

Тут она оставляет возню с капельницей, и прикрывает рот ладошкой.

- Блин, я проболталась. Они…просили не говорить. Слушай, давай, будто ты не расслышал, а? А то меня уволят. Я просто пообещала ни в коем случае не говорить.

Не успеваю ответить, потому что старикан с соседней койки активизируется.

- О чем это вы там? Платные лекарства? – громко восклицает он. - А меня, значится, плохими бесплатными обкалывают!

- Успокойтесь, Семен Петрович, - еще громче перебивает медсестра, - мы вообще о другом разговариваем.

- Ась?

- Говорю, давайте градусник! Сколько там набежало?

Медсестра отходит, а я прикрываю глаза.

- Врач чуть попозже подойдет, - доносится издалека.

Я начинаю перебирать в памяти друзей отца. Всех, что когда-то бывали у нас в гостях. По именам, отчествам и фамилиям.

Силюсь вспомнить, не проскальзывали ли во взрослых разговорах Горские, Демьян…Ведь не зря же в моей голове отозвалась фамилия, едва лишь ее услышал. Но…как ни стараюсь, вспомнить ничего не получается.

Зато очень хорошо отложилось, что Алиса уже давно знает…Но ничего мне не говорила. Почему? Жалела? Может, в душе даже насмехалась надо мной?

А что бы я сделал, если бы узнал обо всем раньше?

Не нужно гадать, я бы бросил лицей в тот же момент. Я и сейчас…собираюсь…Только бы поскорее подняться.

…

- Бро, ты как? – закидывает Горр, едва переступает порог палаты. – Говорят, от дневной капельницы отказался? Че за хрень?

Косится на спящего старика, и понижает голос.

Потом берет стул и ставит его между нашими койками. Усаживается на него верхом.

- Можешь продать мотоцикл? – прошу я. – Это не сложно, парни спрашивали. Деньги пополам.

- Какого? Че, будто сейчас больше подумать не о чем, - ворчит недовольно. – Я ему про капельницы с обезболом, а он… Ты вообще, лечиться собираешься? У тебя, между прочим, сильное сотрясение. Если ты до сих пор не в курсе.

- Очень смешно.

- Я серьезно, Шахов. Вначале на ноги встань, а потом уже характер показывай. Ниче так ты нас перепугал.

Морщусь. Но, к сожалению, парировать мне нечем.

- Алиса как? – спрашиваю, переводя тему.

- Нормально. Сегодня у них Рудские в гостях. Прикинь? Всем семейством. И отец, и сын. Званный обед, блин, устроили.

Я закрываю глаза, и сглатываю.

Кислород как-то неожиданно и сразу весь заканчивается.

- А он от нас еще не получил, гнида, за то, что подкинул тебе нож. И настучал о предстоящей драке. Ну ниче, в понедельник устроим ему. Ни директор, ни связи отца не помогут. Накинем мешок на голову, вывезем за город, а там…объясним, что от Лисы ему стоит держаться подальше. Наглядно, раз слов не понимает.