Серебряная корона (ЛП) - Джонсон Джули

— Хлоя.

— Что? — Она невинно улыбается.

— Пожалуйста, не пытайся играть в сватовство.

— Я ничего такого не делаю.

Я с сомнением смотрю на нее.

— Честно! Мои намерения чисты. — Она гримасничает. — Он одинок и грустен, ты одинока и грустна… Так вы сможете быть одинокими и грустными вместе.

— Ага. Других причин нет?

— Нет. — Ее губы подергиваются. — Хотя ты должна признать… на этого мужчину очень приятно смотреть…

— Я так и знала, что это подстроено!

— Да ладно тебе, Э, ты упрямая, но не слепая. Олден выглядит как… ну, как один из архангелов, упавший с потолка Сикстинской капеллы и забредший на север.

Я закатываю глаза.

— И что?

— Ну, разве ты не жаловалась, что тебе скучно до безумия? Это то, что я бы назвала… творческим решением этой проблемы. По моему опыту, ничто не может сравниться с оргазмом, от которого сводит ноги, чтобы изменить все твое мировоззрение. — Ее глаза сузились. — Если только нет какой-то причины, по которой ты не можешь пойти с ним на свидание. Что-то, о чем ты мне не говоришь.

Мои зубы впиваются в нижнюю губу.

Проклятье.

Последнее, что я хочу делать, это тусоваться с Олденом. Картер избегает меня как чумы, а Оуэн преследует меня через извиняющиеся сообщения голосовой почты, мужчины в моей жизни и так слишком сложны. Мне точно не нужно добавлять в это уравнение еще больше тестостерона. Но я не уверена, как заставить Хлою понять это, не раскрывая других деталей, которые я предпочла бы оставить при себе.

— Слушай, я уверена, что он очень милый, — настаиваю я. — Если он заглянет ко мне через несколько недель, возможно, я смогу найти время, чтобы увидеться с ним, но…

— Отлично! Он придет сегодня в шесть.

Я задыхаюсь.

— Хлоя!

— Что?

— Скажи мне, что ты шутишь!

— Я могу, но это будет ложь.

— Ты чудовище, ты знаешь это?!

Она совершенно невозмутима, улыбается, поднося большой палец к зажигалке и смотрит, как загорается пламя.

— Я уже говорила, что сейчас пять тридцать?

— ЧТО?!

— Да. Ты планируешь надеть это на свидание?

Свидание?!

Во внезапной панике я опускаю взгляд на себя.

На моем кашемировом свитере пятно от кофе, а облегающие джинсы-бойфренды, которые на мне надеты, выглядят как что-то, что я нашла в куче брака в эконом-магазине. На ногах у меня тапочки из овчины. На моем лице нет ни капли косметики. Волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке. Ярко-синий маникюр — простите, Леди Моррелл, я бунтарка — на котором откололась большая часть лака.

В общем, я выгляжу бездомной.

— Я тебя ненавижу, — шиплю я на Хлою, вскакиваю на ноги и уношусь прочь, как пуля.

— Поймай его, тигр! — зовет она меня.

Я слышу, как она смеется, как чертова гиена, даже когда я выбегаю из оранжереи и направляюсь прямо в свою комнату.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— ВАУ, — вздохнула я, поворачиваясь в медленном круге.

— Я же говорил тебе. — Улыбка Олдена маленькая, но искренняя. — Ничто не сравнится с этим видом.

Он прав. Я наклоняюсь вперед на турель, убираю с лица развевающийся на ветру локон и прищуриваю глаза к горизонту. Отсюда Альпы выглядят так близко, что я практически могу протянуть руку и коснуться их. Весь Вазгард раскинулся в долине под нами, красочный ковер из красных шиферных крыш и дымящихся труб. Река Нелле змеится вдоль нас, как коричневая садовая змея, ее многочисленные изгибы и каменные мосты — поразительное зрелище с этой точки зрения.

Когда полчаса назад Олден появился в дверях моей спальни и вызвался показать мне свое любимое место в замке, я, признаться, была настроена скептически. Я предполагала, что он приведет меня в Большой зал со сводчатыми потолками и позолоченным троном… или в оружейную, чтобы поглазеть на впечатляющую коллекцию средневекового оружия… или в конюшню, чтобы умаслить меня с помощью нескольких лоснящихся лошадей.

Вместо этого он провел меня по коридору к массивному гобелену на стене с гербом двуглавого льва Ланкастеров. Достав из кармана витиеватый ключ, он отодвинул толстую ткань в сторону и принялся отпирать узкую дверь, о существовании которой я и не подозревала.

— Поверь мне, — сказал он, протягивая руку. — Это того стоит.

Широко раскрыв глаза, я вложила свою руку в его крепкую, теплую хватку, а затем последовала за ним по тусклому, заросшему паутиной коридору. Мы прошли через еще одну дверь в темную спиральную лестницу, каменные ступени которой стали гладкими за сотни лет. Мы поднимались все выше и выше, освещая подъем только светом мобильного телефона Олдена, пока не достигли вершины самой высокой башни Уотерфордского дворца.

Честно говоря, я уже начала сомневаться, что после трехсот ступенек что-то будет стоить того, чтобы жечь мои бедра… но как только мы проскочили через толстую деревянную дверь в маленький круглый шпиль, я совсем забыла о своих болячках.

Отсюда открывается просто невероятный вид.

— Я даже не знала, что сюда могут подниматься люди, — говорю я, потрясенная. — Я думала, что она была запечатана много лет назад.

— Не запечатана, конечно. Просто… не рекомендуется для общественного пользования. Этого нет в санкционированном туре по замку, это точно.

Я перехожу на другую сторону башни, устремив взгляд на далекое небо.

— А вдруг, нас бросят в подземелья за незаконное проникновение?

Он смеется.

— Тебя? Конечно, нет. Ты принцесса. Технически, эта башня принадлежит тебе. А я, с другой стороны…

— Не волнуйся. Я использую свой огромный авторитет, чтобы освободить тебя.

— Как благосклонно с вашей стороны, Ваше Королевское Высочество. — Поддразнивая меня, он низко кланяется мне в пояс, взмахнув запястьем в хорошо отработанном жесте. Все сделано так гладко, что я не могу не улыбнуться. Искренней улыбкой. Впервые за несколько недель.

Я ошеломлена тем, что мне действительно нравится. Так хорошо выйти из своей комнаты, стоять на вершине мира с красивым мужчиной, который совсем не сложен, который не заставляет мой разум кружиться от мучительных мыслей или сердце биться от предательских чувств. Я прислоняюсь к ветру, позволяя ему очистить мою голову. В надежде, что он сотрет набор голубых, чистых голубых глаз из самых глубоких хранилищ моей памяти.

Через несколько минут мне приходит в голову одна мысль. Я поворачиваюсь, чтобы спросить:

— Откуда у тебя ключ?

И как я могу получить его для себя?

— Это не мой, а Генри. Мы постоянно сюда приходим… Я имею в виду, поднимались сюда все время. Это было… — он прервался на полуслове, весь свет погас в его выражении лица за несколько секунд.

— Мне жаль, — пробормотала я. — Я знаю, что вы двое близки.

В его лесных глазах мелькают мысли, которые я не могу расшифровать.

— Мы близки. Это было… довольно трудно.

— Это не то же самое, но… Я потеряла маму очень внезапно два года назад. Я не успела попрощаться с ней, потому что даже в тот последний день я не думала, что это реально. Это не могло быть реальностью. Она просто не могла умереть. — Я сглатываю комок, нарастающий в горле. — Наверное, я пытаюсь сказать, что понимаю, как это тяжело — то, через что ты сейчас проходишь. И я понимаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга, но если тебе, когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить… — Я жестом показываю вокруг. — Моя турель всегда открыта.

Его улыбка возвращается. Он делает несколько шагов ко мне, его лесные глаза не отрываются от моих.

— Спасибо, Эмилия. Я обязательно воспользуюсь твоим предложением. В скором времени.

Он протягивает мне руку. После секундного колебания я прикладываю свою ладонь к его. Мое сердце слегка трепещет, когда он переплетает наши пальцы. И это ощущение… безусловно, приятное.