Бет Эманн - Место для большего
Я: НАДЕЮСЬ У ТЕБЯ ВЫДАЛСЯ ХОРОШИЙ ДЕНЬ. ПОЗВОНИ:)
Засунув телефон в задний карман, я проскользнула на кухню и насыпала тарелку хлопьев. Фред с мамой обнимались на диване перед включенным телевизором. Прихватив тарелку, я отправилась в гостиную и устроилась рядом с ними.
– Что смотрите? – я засунула горсть «Lucky Charms» в рот.
– "Изрубленные" (прим. пер.: кулинарное шоу), – вздохнула мама. – Хотя я уже засыпаю.
Фред посмотрел на нее.
– Я тоже. Завтра нужно рано встать и поменять масло в твоей машине.
– Аууу! – я улыбнулась. – Кулинарное шоу и замена масла. Вы такие романтичные.
– Кто-то сегодня злющий, – пошутил Фред и бросил в меня маленькую подушку, едва не попав в миску с хлопьями.
– Знаю! На работе выпила кофе, намного позже, чем обычно. Я на взводе, – я бросила подушку обратно. – И теперь вы – два лузера собираетесь спать, а я застряла здесь, наедине с участниками «Изрубленных».
Мама захохотала, затем наклонилась и поцеловала меня в щеку:
– Прости, доченька. Увидимся утром.
Фред встал, и мама проводила его к задней двери.
Он притянул ее в свои объятия и крепко сжал, а она подняла лицо навстречу его губам. Фред склонил голову набок и посмотрел ей прямо в глаза:
– Я люблю тебя.
Ее щеки вспыхнули румянцем, и она улыбнулась в ответ:
– Я тоже люблю тебя.
Он прижался к ее губам, и я притворилась, будто подавилась.
Они оторвались друг от друга, глядя на меня, как парочка гордых подростков, а я прижала руки к горлу, притворившись трупом.
Немного театрально, да, но я веселилась, поддразнивая их. Фред еще раз чмокнул ее и исчез за дверью. Мама повернулась и закатила глаза:
– Зануда!
– Да! – захохотала я. – Но же ты знаешь, как я обожаю вас. И мне нравится, что вы вместе.
Счастливая улыбка озарила мамино лицо.
– Посидеть с тобой?
– Неа, я в порядке. Дождусь ответа Броди и пойду спать, – улыбнулась я ей в ответ. – Хотя, спасибо за предложение.
Мама послала мне воздушный поцелуй и ушла к себе в комнату. Я слышала звук закрывающейся двери и вытащила из кармана телефон проверить не ответил ли Броди. Ничего.
Шоу почти закончилось, я доела хлопья и поставила тарелку в раковину на кухне, когда услышала тихий стук в дверь. Замерев, я прислушалась. Опять стук. Я побежала по коридору, надеясь на еще один нежданный визит Броди. Может, еще один секс на пирсе?
Распахнув входную дверь, я замерла.
– Я надеялась... – я моргнула, не до конца понимая, что видела на самом деле. – Зак?!
– Привет! – ленивая улыбка распылалась на его губах. – Девочки еще не спят?
Ошарашенная, я медленно покачала головой:
– Они спят.
– Вот черт. Я очень хотел их увидеть еще раз. Они милые.
Я подошла ближе к нему и принюхалась:
– Ты пил?
– О, да… – пролепетал он. – Было так хорошо. Я забыл этот чудесный вкус.
Дерьмо.
– Послушай... – я вышла на крыльцо, тихо закрыв за собой дверь, в надежде, что мама не услышала его. – Я могу чем-то помочь? Могу позвонить кому-то? Поручителю?
– Нет, на хер это все, – отмахнулся он. – Он – мудак. Всегда командует мной и никогда не позволяет веселиться.
– Зак, – успокаивающе произнесла я, присаживаясь на качели. – Я знаю, что ты не хочешь этого. Ты так упорно работал, чтобы оставаться трезвым все это время.
– Тысяча сто семьдесят пять дней! – прокричал он, вскидывая вверх кулак.
– Ш-Ш-Ш! – прошипела я. – Присядь. Что происходит?
– Ничего. Мне просто понравилось сидеть с тобой в парке, и я снова хотел увидеть тебя.
Я нахмурилась.
– Ты сегодня видел меня на работе, помнишь?
– Да, но ты все время занята с пациентами и поглощена работой.
– Зак, ты несешь какую-то бессмыслицу. Правда, кому мне позвонить, чтобы тебе помогли?
– Никому! – рявкнул он. – У меня никого нет, помнишь? Мама умерла, папа умер, Тара вышла замуж и уехала. У меня никого нет!
Я зажмурилась от его громкого крика.
– Ш-ш-ш, все хорошо. Присядь.
Пошатываясь, он подошел и плюхнулся на качели так резко, что я испугалась, что болты не выдержат.
– Поговори со мной. С чего все началось? – спросила я.
– Ты. Они, – фыркнул он, упираясь локтями о колени.
– Что? – я внимательно изучала его лицо, в поисках любой подсказки, чтобы понять, о чем он говорит. Его золотые кудри торчали из-под бейсболки, и его бицепсы были постоянно напряжены. Он весь был чрезвычайно напряжен, и я не понимала из-за чего.
– Ты, но в основном из-за них. В тот день, в парке, – между предложениями, когда он сжимал зубы, у него играли желваки. – Так чудесно было наблюдать за ними. Они люди, настоящие маленькие люди, с индивидуальным мнением и мыслями. Ты сформировала их в этих маленьких существ, за которыми так потрясающе наблюдать и я.... Я никак не причастен к этому. Я столько пропустил, на самом деле всю их жизнь. Прошло столько времени, и я не могу его вернуть. И ты.
О нет.
Он повернулся и посмотрел на меня, как раненое животное. Сердце начало колотиться, и крошечная часть меня ощущала каждый нерв, находясь рядом с ним. Небезопасно. Я едва знала его, и не представляла, на что он способен теперь, особенно в таком состоянии.
– Я? – чуть слышно спросила я.
– Я никогда не переставал любить тебя, Кейси. Спустя все эти годы, я думал о тебе постоянно, сравнивал каждую женщину с тобой, и думал, что ты делаешь в это мгновение.
О боже, нет!
– Все это время, ты думала обо мне?
– Эм...
– Нет, – он встал и сердито прошагал к краю крыльца, где поднял руки над головой и вцепился в балку. Оглядывая двор, он продолжил. – Но я не виню тебя. Я бы тоже не думал о себе. Я отвратительно поступил с тобой, и ты не заслужила этого.
Я уставилась на руки, лежащие на коленях, пытаясь, чтобы они не тряслись, и слишком боялась сказать лишнее. Страх произнести хотя бы слово и разозлить его сковал мой голос.
– Прости – глупое слово, – пробормотал он. Я не знала, кому он это сказал: мне или себе.
Держа голову опущенной, я взглянула на него из-подо лба.
– Подумай, – продолжил он. – Ты говоришь это, когда врезаешься в кого-то в магазине, или, когда опаздываешь на прием к врачу. Как, черт возьми, это слово, возможно единственное в английском языке, уместно говорить бывшей девушке, перед которой ты грандиозно облажался? Как извиниться за самую большую ошибку в своей жизни? – спустя минуту Зак подошел ко мне и присел рядом, притягивая мои руки в свои. – Прости Кейси. Мне очень, очень жаль. Я бы говорил это каждый день до конца своей жизни. Я больше всего хочу вернуть тот день, отмотать этот идиотский момент, когда я решил, что вам лучше без меня. Кто знает? Но дело в том, что мне было плохо без тебя. Ты была моей жизнью, а я выбросил тебя. Вас.
