Дарья Волкова - Такса
— Клоуны… Ты мне скажешь, что делать с этим обморочным?
— Не вопрос…
Сколько-то (без понятия сколько!) времени спустя. Время действия — лето. Место действия — дача Тихомировых.
— Вера! Тебе даже огурцы резать нельзя доверить!
— Что не так?
— Неужели так трудно порезать ровно? Почему одни куски толщиной в сантиметр, а через другие смотреть можно?
— Даш, какая, нафиг, разница? Все равно сожрут.
— Ужас… Не видела еще более бездарной в плане кухни женщины….
— Зачем мне? — кокетливо пожимает плечами Вера. — У нас на кухне есть уже один маэстро.
— И не говори, — завистливо вздыхает Юля. — Я от последнего его творения в восторге. Как это называлось?
— Ты про мясо?
— Да!
— Понятия не имею. Он же вечно импровизирует…
— Да уж, такой один на миллион.
— Миллион не миллион, но один на четверых — точно.
— Что, так и не научила Тихомирова готовить?
— Он освоил, — Даша загибает пальцы, — яичницу, гренки, гречку и макароны по-флотски. А, еще каши девчонкам виртуозно варил — овсянки там всякие, пшенки-манки.
— Ну, это тоже достижение!
— А что, Николаич все так же безнадежен?
Юля вздыхает.
— Проблема в том, что ему все равно. Он может неделями жрать «Доширак» и не слова мне не скажет. Ему нет разницы, что на ужин — бутерброды с колбасой или гуляш, на приготовление которого потрачено два с половиной часа. Так что…
— Ну, хоть не жалуется.
— Никогда.
— Ну, Женька, твоя очередь.
— Было бы чем хвастать, — пожимает плечами Женя. — Для Олега все упирается в одно слово: «Надо». Если надо, может приготовить обед из трех блюд, и еще торт испечь. Но если необходимости нет, то… Когда меня от всех запахов еды тошнило, помните?..
— Помним! — хором отвечают ей подруги.
— Олег готовил сам. Вкусно, разнообразно. Да и после рождения Витьки тоже. Но как только острая необходимость отпадает, его с кухни ветром сдувает.
— Что возвращает нас к первоначальному тезису: «Стас — уникум!»
— А какая задница… — провокационно мурлычет Женька.
— Что? — хором переспрашивают трое остальных.
— Советую посмотреть. Такие фотки недавно нарыла в Интернете…
— Женька!!!
— А что сразу «Женька»? Это ж не я голой фотографировалась!
— Прямо голый?
— Абсолютно. Хорош необыкновенно.
— Ну, хватит его гнобить! Ему тогда двадцать лет было!
— Ой, Верка вступилась за своего пупсика, — хохочет Дарья. — Орлица прямо. И вообще, задница в мужике — не главное.
— А что главное?
— Смешной вопрос, Евгения Андреевна.
— Да это «самое главное» у всех одинаковое.
— Не у всех.
— Боже мой, неужели Димон и здесь отличился?
— При чем тут Димка?
— А кто при чем? — синхронно округляя глаза, спрашивают Женя и Вера.
Дашка ехидно улыбается и бросает взгляд в сторону вытирающей тарелки Юли.
— Вот у чьего супруга в штанах… боевой молот. Тор, что с него взять…
Из Юлькиных пальцев выпадет и бьется на мелкие осколки белая тарелка. Сама Юля тоже белеет.
— Эй, мать, ты чего?
— Извини, Даш, я не знала, — потрясенно бормочет Юля.
Дарья подходит к подруге, обнимает за плечи, заглядывая в глаза.
— Чего ты не знала?
— Что вы с Глебом… тоже, — Юлька вся цепенеет от Дашиных прикосновений. — Нет, я понимаю, вы учились вместе и все такое…
— Учились, вот именно! Но ты и дура! А еще умная женщина, заместитель директора банка! — Дашка сильнее стискивает Юлины плечи. — Ты хоть представляешь, как студенты меда перед операцией переодеваются? Нам отдельных комнат для мальчиков и девочек не давали. Первый семестр мы еще как-то смущались, по очереди пытались переодеваться. Потом вместе, но вроде как отворачивались. А ко второму курсу, да еще после курса пат. анатомии и посещения морга… Если уж ты видишь, как человек в метре от тебя блюет, не останавливаясь… Как после этого можно стесняться?! Так что все, и всех, и во всех анатомических подробностях рассмотрели. Парни все на меня преимущественно пялились. Что мне еще оставалось делать? Но я видела-то всего пару раз. И уж тем более — не трогала… хм… твое сокровище. Не ревнуй.
— Вы там догола, что ли раздевались?!
— До белья. Но, кроме всего прочего… Ты попроси своего муженька рассказать, как он после второго курса в нашем спортлагере от мединститута голый в реке купался. И в том же виде пьяный по лагерю шастал.
Женька хохочет.
— А вы на Стаса накинулись, — ворчит, давясь смехом, Вера.
Лишь Юля все еще не может прийти в себя.
— Ты напугала меня до обморока!
— Какие мы ревнивые и чувствительные. Иди, скажи своему Тору, что пора мангал разжигать. А то, по-моему, они там корни пустили.
* * *— Ну, что, не надумал еще менять свое корыто?
— Это ты про БМВ?
— Ну.
— Нормальная машина, мне нравится.
— Ты на нормальных не ездил.
— Ты про свой «Порш»?
— Именно.
— Да один хрен.
— Не в машине дело, — лениво вмешивается в их диалог Стас. — А в прокладке. Между рулем и водительским сиденьем.
— И на каком велосипеде ездит наша прокладка?
— Subaru.
Тихомиров презрительно фыркает.
— Япошка… никогда не сравнится с настоящей хорошей немецкой машиной.
— Говорить можно все что угодно.
— Тест-драйв?
— Легко!
— Глебыч, ты с нами?
Самойлов не спеша поднимается с травы.
— Почему нет?
— Ребята, вы ни о чем не забыли? — чуть в стороне стоит Олег, засунув руки в карманы ветровки.
— Чего тебе, зануда? Тебя не зовем — у тебя же все равно вместо крови тормозная жидкость!
— Не очень-то и рвусь, — Олег демонстративно достает из кармана связку автомобильных ключей с брелоками.
— Бл*, когда успел???
— Я же знал, чем все кончится.
— Отдай, а?
— Отдам. Даше.
Тихомиров вздыхает.
— Накрылся наш тест-драйв.
— Скорее уж — алко-драйв!
Из дома выходит Юля.
— Ну что, настоящие мужчины здесь есть?
— Если ты про дураков, чтобы топором махать — то нету, — отзывается сообразительный Тихомиров.
— Глеб?
— А что сразу Глеб? Я сегодня намахался колюще-режущими инструментами. Две операции выстоял, между прочим. Я устал.
— Юль, я наколю дров.
— Он вообще в состоянии топор поднять? — Глеб смотрит в спину удаляющейся в сторону поленницы худощавой и стройной фигуры Олега, который на ходу стаскивает с плеч ветровку, потом — футболку.
Димка фыркает:
— Смотри и учись!
