Галина Маркус - Нокаут чемпиону. Часть 2
Некоторое время её окружали заботой. Напоили клюквенным морсом, заставили померить температуру, которая оказалась чуть больше тридцати семи – сказывалось действие таблетки. Ленка закрыла было глаза, но отец уже присел рядом с ней на стуле. Она поняла, что общения не избежать.
– Можно, я посплю? – попросила девушка без особой надежды.
– Сейчас поспишь. Объяснишь всё и поспишь.
Она видела, отец уговаривает себя оставаться спокойным и рассудительным. Но обычно это плохо ему удавалось. Слово за слово – сейчас он начнёт раздражаться и нервничать, а кончится всё сердечным приступом. Если честно, она больше опасалась этих последствий, чем самой разборки – Ленке столько пришлось пережить за последнее время, что мнение родителей сейчас почти её не волновало.
– Хорошо… – вздохнула она. – Пап, я вчера телефон отключила, потому что ситуация была… Объяснять долго, но меня несколько человек ждало, а ты…
– А потом почему не включила?
– Честно? Забыла… Очень плохо себя почувствовала.
– Мне не нравится, когда со мной так поступают!
– Пап, мне тоже не нравится! Это был форс-мажор.
– Угу… Набралась юридических терминов. Нет, не могу простить себе, что отпустил тебя на эту работу… Настоящая авантюра!
– Почему, пап?
– Не догадываешься!
– Вы смотрели вчера трансляцию, верно?
– Вот именно! – начал кипятиться отец. – У тебя… отношения с этим Мелиховым, а ты даже не сочла нужным поставить нас в известность! Словно мы тебе чужие!
– Пап, успокойся, а?
– Я совершенно спокоен. Просто хочу знать всё – так, как оно есть. И как далеко всё зашло. Отвечай честно. А потом уже будем думать, что с этим делать.
– Ну, во-первых, думать в любом случае буду я, – начала злиться девушка, забыв про решение не выводить отца из себя. Собственно, у неё это тоже практически никогда не получалось.
– Да что ты говоришь?! А во-вторых?
– А во-вторых, можешь успокоиться. Никаких отношений у меня с ним нет.
– А вот маме кажется, что есть…
– Маме кажется!
– Ты что, за идиотов нас держишь? – отец всё ещё старался держать себя в руках, но дело шло к развязке. – Вся страна видела, как вы…
– Что – мы?!
Ленка приподнялась на подушке – лицо у неё горело.
– Сама знаешь что!
Отец был человеком целомудренным, он не умел называть вещи своими именами.
– Не-а, не знаю!
– Нам даже звонили друзья – спрашивали, ты это или не ты… – укоризненно проговорил он.
– Сказали бы, что не я.
– Мы так и сказали!
Девушке стало смешно и грустно одновременно.
– Пап… У Мелихова две жены – бывшая и гражданская. Обе – метр восемьдесят, грудь – четвёртого размера… минимум. Плюс одеты, как звезды гламура. Мне непонятно, о чём – ты – говоришь!
– Успокоила! Лучше бы сказала, что он порядочный человек, в чём я меньше всего уверен. Непонятно ей! Говорит о его женах, а сама чуть не плачет! Ты же неравнодушна к нему!
– Да хоть бы и так! – завелась Ленка. – Между нами ничего не было, и нет.
– А что же тогда мы вчера видели?
– Ну, снова-здорово! Человек выиграл такой трудный матч. Я столько ему помогала, болела, переживала. Мы просто очень обрадовались, вот и всё! У него в штабе почти никого не было – он и подошёл ко мне.
– Называется – не верь глазам своим! – размахивал руками отец. – Это были не дружеские поздравления!
– Тебе показалось!
– Не пудри мне мозги! – он отшвырнул пустую чашку из-под морса, и она полетела на пол.
Этот жест, да и весь папин вид сейчас очень напомнили девушке Игоря. А отец ещё несколько секунд постоял над ней, в гневе сверкая глазами, а потом вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Ленка тяжело вздохнула – настал черед валокордина. Мать, видимо, была наготове, потому что уже через десять минут папа снова появился в «детской», попахивая лекарством и потирая левую сторону груди.
– Хорошо, – заявил он сухим, отчуждённым голосом. – Ты не хочешь со мной говорить, как человек. Но знай – туда ты теперь ни ногой!
– Я и не собираюсь там жить, – примирительно начала девушка. – У Мелихова теперь будет нормальный штаб и первоклассный юрист. Но закончить дела я обязана, мне за это деньги платят.
– Угу, я уже в курсе, чем тебе платят. Платьями да костюмами.
– Я сама себе это купила – на зарплату! Но мне надо отработать сентябрь! Я деньги взяла – понимаешь?
– Ну, в общем, так, – рубанул по воздуху отец. – Настя пусть живёт здесь, девочку жалко, раз родители – идиоты. Но ночевать ты там больше не будешь. Все вопросы решай со своим шефом по телефону. Если захочет приехать – только при нас. И этот второй, громила, мама сказала, тебя привозил – тоже. Одного поля ягодки. Если деньги не отработала – то верни.
– Пап! А тебе не кажется, что мне не десять лет? – Ленка вскочила с кровати. – Тебе не кажется, что приказывать мне уже бесполезно? Я взрослый человек, знаю, что делаю, и умею за себя постоять, если надо!
– Что тут у вас за вопли? – послышался в коридоре голос сестры, и Валерия появилась в комнате:
– Чой-то ты разбушевалась?
– Да поболеть не дадут! Надо было, и правда, остаться в Жаворонках, – Ленка упала обратно на диван.
– Ах, вот как? Остаться? Это как же называется?! – отец был вне себя.
– Пап… Пап! Всё, всё, хватит… – Лера успокоительно гладила отца по спине.
– Женя! – следом вошла мама и ухватила мужа за рукав. – Дай девочкам поговорить. Разберёмся во всём потихоньку. Лена у нас умница, она всё сделает правильно, да, Леночка?
Мама оттеснила отца к выходу, сестра закрыла за ними дверь и плюхнулась к Ленке на постель. Девушка поняла, что её выносливость сейчас снова подвергнется испытанию. В детстве они с Леркой были очень близки и знали друг о друге всё, а отдалились только недавно, как и в случае с подругой – после замужества сестры. Правда, её любовная история сильно отличалась от затянувшегося Юлькиного романа – Валерия вышла за своего одноклассника сразу же после школы, и у них с мужем до сих пор были очень трогательные отношения.
– Ты с Максимкой? – спросила девушка.
– Ага, Настя его уже в оборот взяла – в логопеда играть, – сестра оглянулась на дверь и зашептала:
– Ленка, счастливая! Мы всё видели… Он же без ума от тебя просто! Мать до сих пор в шоке. Говорит, ты ей ничего не рассказывала, а наоборот, жаловалась на несчастную любовь!
– Чего рассказывать-то, Лер? Это всё ненастоящее было.
– Поссорились? – ахнула та.
– Да. Он хотел… совсем другого… Понимаешь?
– Ну и ты, конечно же, высказала ему свое «фи»? – Лерка хорошо знала младшую сестру.
– Ничего я ему не высказывала. Я ничего и говорить-то не могла… Мне так плохо было! Я убежала.
