Моника Мерфи - Девушка на неделю
Ее сладкий, вкрадчивый голос так действует на нервы, что я невольно поднимаю голову и смотрю на нее.
И то, что я вижу, мне совершенно не нравится: глаза убийственно сверкают, рот искривила безумная улыбка. Адель явно вот-вот сорвется.
– Нам пора, – шепчу я Дрю, и тот молча включает зажигание.
– Не хочешь узнать, что я собиралась тебе сказать? – спрашивает она своим жутким певучим голосом.
– Не особо. – Дрю не отрывает глаз от руля.
– Очень жаль, потому что это касается Ванессы.
Мы оба резко поворачиваемся к Адель.
– Что?
– Я пыталась сказать тебе об этом столько раз, но никак не могла выбрать подходящий момент. И все-таки ты должен знать. Я всегда чувствовала, что это правда… но не была уверена. А теперь знаю. Наверняка.
– Да говори уже, Адель.
От ожидания все скрутило внутри. Сжимаю колени потными ладонями, отчаянно боясь услышать то, что она сейчас произнесет.
– Ванесса не была твоей сестрой, Эндрю. – сделав паузу, Адель посылает мне убийственную улыбку. – Она была твоей дочерью.
Глава пятнадцатая
День 7 (Отъезд), 11:30
Где любовь – там и боль. Испанская пословица
Фэйбл
Прошло уже больше четырех часов, а я по-прежнему не знаю, что сказать.
Я все еще в шоке от сокрушительного признания Адель. Хотя, конечно, больше всего оно травмировало не меня. С ужасом думаю о том, как Дрю перенес все это. Внешне он абсолютно спокоен.
Холоден, как лед. Непроницаем. Отстранен. Отрешен от всего вокруг.
Я провела с ним шесть дней и ночей, видела его на пике наслаждения и в отчаянии, полного ярости и нежности. Но таким – ни разу. Не знаю, что сделать для него. А он со мной не разговаривает.
Это были самые долгие и тихие четыре с чем-то часа в моей жизни. Заторы на дороге, паршивая погода, скользкий асфальт и проливной дождь, из-за которого Дрю почти ничего не видел через ветровое стекло.
Едва мы тронулись, как он включил радио: явно намекая, что не настроен разговаривать. Я и не настаивала, хотя мне не терпелось. Ох, как не терпелось! Накопилось столько вопросов, ответов на которые я не знала.
Адель сказала правду? Ванесса действительно была дочерью Дрю? А муж Адель – отец Дрю – догадывался об этом? Он знал об их связи? И сколько она продолжалась?
По моим подсчетам, довольно долго. Минимум года четыре. Судя по тем обрывкам воспоминаний о смерти Ванессы, которыми поделился Дрю, в тот день Адель затащила его в дом и соблазнила. То есть пока они трахались, Ванесса утонула.
Жестоко, но правда. Я это чувствую. Вот почему он несет такой огромный груз вины.
Но я не злюсь на него, не ненавижу за то, что случилось. Что бы он там себе ни думал, на самом деле он не виноват. Это Адель втянула его в безумные, нездоровые отношения, а он просто не знал, как из них выпутаться. Он был еще ребенком, когда она затеяла свою извращенную игру.
Удивительно, как он вообще смог провести со мной прошлую ночь.
Последний час пути я провожу в беспокойном сне. Когда машина останавливается и Дрю выключает мотор, я резко дергаюсь, просыпаясь, поднимаю голову и выглядываю наружу. За окном виднеется стоянка возле моего дома.
Ура! Приехали.
– Мы на месте, – произносит Дрю убийственно тихим голосом. – Помочь донести сумку?
Я недоверчиво смотрю на него.
– И что, все вот так и закончится?
Он встречается со мной взглядом, и в его глазах я вижу столько боли, что так и тянет отвернуться. Но я держусь. Нет, ему не взять надо мной верх. Я не позволю просто так прогнать себя.
– Фэйбл, ты же слышала, что она сказала. Как я могу надеяться, что ты останешься со мной после такого.
– Значит, вот как ты обо мне думаешь, да? – Боже, как он меня бесит! Хочется стукнуть его и одновременно обнять. – Отлично.
Потянувшись назад, я хватаю свою сумку и пулей вылетаю из машины, чуть не падая.
– Фэйбл.
Услышав его, я замираю, держась за край дверцы, которую секунду назад собиралась захлопнуть.
– Что?
– Мне… надо подумать. Разобраться во всем. – В его глазах – мольба о понимании. – Мне нужно время.
Киваю. Подбородок предательски дрожит, но я сдерживаюсь. Не хочу плакать на глазах у Дрю.
– Сколько раз тебе повторять: не отталкивай меня.
Глубоко вздохнув, он отводит взгляд. Уголок его рта все еще подергивается, лицо очень напряжено. Боюсь, как бы он не сорвался.
– Я не умею разбираться с проблемами с чьей-то помощью. Привык справляться со всем в одиночку.
Мое сердце дает еще одну трещину. Не понимаю, как оно до сих пор не разбилось после всего, что нам пришлось пережить.
– Пойдем со мной. Я проведаю Оуэна, а потом… поговорим. Ладно?
– Оуэн. – Дрю смотрит мне в глаза и вздыхает, будто забыл обо всем, а я только что вернула его к реальности. – Иди к своему брату. Ты ему тоже нужна. Он сейчас важнее.
– Дрю…
Оуэн очень важен для меня, так было и будет всегда. Но состояние Дрю волнует меня сейчас куда больше. Боюсь, как бы он чего не сделал, если меня не будет рядом.
– Иди, Фэйбл. Я… тебе позвоню.
– Нет, не позвонишь.
Злость переполняет меня, и я с силой захлопываю дверцу, но чувствую, что облегчения это не приносит.
Бреду к дому, сутулясь, подставляя плечи дождику, который накрапывает с неба, словно потемневшего от гнева. Слышу, как Дрю заводит машину, как зовет меня из открытого окна. Но я не оборачиваюсь.
Не отзываюсь.
Делаю, как он сказал: иду к своему брату.
Захожу в квартиру и замираю на пороге. Мама сидит на диване: глаза покраснели, щеки распухли, словно от слез. Оуэн стоит позади нее. При виде меня беспомощное выражение на его лице сменяется облегчением.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я у матери, закрывая дверь.
Она пристально смотрит на меня.
– Я тут живу. Где мне еще быть, по-твоему?
Не говоря больше ни слова, я подхожу к Оуэну и быстро обнимаю его.
– Ты как, нормально?
– Ага. – Он нервно озирается на мать. – Слушай, раз уж ты пришла, я заскочу к Уэйду ненадолго, ладно? К обеду вернусь, обещаю.
– Мы же вроде в кино собирались.
Мне так нужно отвлечься. Голова забита Дрю и бесконечной драмой, в которую превратилась его жизнь. Так что какой-нибудь ненапряжный фильм был бы сейчас очень кстати.
Хотя вряд ли это сработает, конечно. Как я смогу о нем забыть, даже на пару часов?
– По-моему, мама хочет с тобой поговорить.
Увиливает. Явно хочет улизнуть.
– Ладно, тогда сходим в кино в другой раз. – Взъерошиваю его темно-русые волосы, и он с улыбкой выныривает из-под моей руки. – Давай закажем пиццу на обед?
