Татьяна Веденская - Содержанки
– Мне кажется, из вас выйдет прекрасная тетушка! – добавил Архипов.
– А я почему-то уверена, что вы – прекрасный отец.
– У меня, к сожалению, та же проблема, что и у вас. Я слишком долго думал только о работе. А теперь уж на меня никто и не посмотрит – кому нужен старый доктор? – Он усмехнулся, и в его улыбке было столько простого мужского кокетства, что я чуть было не щелкнула его по носу.
Старый доктор? Эх! Все вышло совсем не так, как я хотела. Все было неправильно. Я же хотела только посмотреть. Только краешком глаза – и все! Как так получилось, что мы болтаем без умолку. И я знаю, что он был женат, но развелся – жена не выдержала его постоянных дежурств. А он теперь знал, что я – не такая уж молодая, под тридцать лет (да что вы говорите, не может быть, вам больше двадцати двух и не дашь), одинокая женщина без детей, уставшая от карьеры. И я улыбаюсь так, что от меня нельзя оторвать глаз. И что у меня длинные тонкие запястья, а мои ладони теплые и мягкие. И что я симпатизирую ему – это же очевидно! А он симпатизирует мне. Все было так просто и понятно. Все системы моей безопасности дали сбой. Образ Свинтуса ни разу не потревожил моего сознания.
– Так, ну мы на сегодня закончили. Жду вас через пару недель.
– Хорошо, конечно, – улыбнулась я снова.
– Ах да! – Он хлопнул себя по лбу. – Забыл спросить, как мне с вами связываться, если что-то нужно будет узнать. Я могу через Марину передать, конечно…
– Я вам сейчас оставлю контакты. Это мой мобильный номер. Домашний не даю, у меня дом новый, там еще телефоны не поставили, а это – электронный адрес. Знаете, я по работе часто бываю в командировках. И иногда через почту со мной быстрее и проще связаться.
– Спасибо. Ну что ж… Не давайте ей налегать на булочки, пусть лучше ест овощи и рыбу. Ладно?
Архипов проводил нас до двери. Интересно, что Дашкиного телефона он даже не спросил. У нее его нет, но он-то даже не поинтересовался. Весьма интересно, но я решила не думать об этом. Зачем тревожиться по мелочам?
– Ну, как вы? – спросила Марина, на лице которой было написано нескрываемое разочарование.
– Мы – просто отлично. Дочка! У нас дочка! – щебетала Дашка, которая предпочла пока что никак не комментировать моего странного поведения.
Мы вышли во двор и направились к моему «Лексусу». Марина села на переднее сиденье, а Дашка с комфортом расположилась сзади, где уже давно поселились подушка и плед.
– Ну что, домой? – спросила я, сдерживая странную дрожь в руках.
– Я – да, – кивнула Марина.
– А меня подбрось до какого-нибудь метро. Мне надо еще в пару институтов заехать, – попросила Даша.
– Что, никак не уймешься? – фыркнула я.
Даша ничего не ответила. Она только выдержала паузу, а потом спросила у Марины, склонившись к ее уху:
– А ты знаешь, как сильно моя Юля устала заниматься карьерой?!
– Ну, примерно догадываюсь, – хохотнула Марина.
Я обернулась и выразительно посмотрела на Дарьяну. Она же невозмутимо пожала плечами и хитро улыбнулась.
Вот паразитка!
– Мне бы лучше выйти где-нибудь в районе «Октябрьской», у меня сегодня там пара адресов.
Глава 12, в которой я почти получаю предложение, от которого мне следовало бы отказаться
Свинтус сидел в большом кожаном массажном кресле, откинувшись на спинку и вытянув ноги. Мягкое жужжание механизма убаюкивало его. Из одежды на нем остались только семейные трусы в мелкую клетку, которые он привез из Англии, и носки. В одной руке Свинтус держал хрустальный стакан с темно-коричневой жидкостью – бренди, другая рука безвольно свисала с подлокотника кресла. Свинтус был смертельно усталым. Вот уже неделю они ловили каких-то злостных российских коррупционеров, которые, войдя в преступный сговор с инспектором налоговой службы, имитировали абсолютно прозрачную и легальную деятельность. Насколько мне удалось понять из обрывков разговоров по телефону, коррупционер, которого ведомство, подчиненное Свинтусу, пыталось прижать к ногтю, был не совсем даже и российским. Это была совместная фирма с какой-то долей западного капитала. Она, эта фирма, занималась девелопментом и по всем законам нашей страны была обязана откатывать приличные деньги за добрососедские отношения с властями.
Вместо этого фирма подналегла на законы, наняла в штат нескольких бесполезных нахлебников-юристов, принялась платить налоги направо и налево, да к тому же попыталась участвовать в каких-то государственных тендерах, предложив условия лучшие, чем надо. В общем, масштабная и чересчур легальная деятельность этого совместного предприятия долгое время причиняла определенные огорчения ряду заслуженных людей, уважаемых и все такое, короче, народу из системы. Как бороться с предприятием, которое имеет так много денег и возможностей, что может себе позволить жить легально? Это был вопрос, решать который договорились с помощью Свинтуса. Фирма сопротивлялась.
Были заведены уголовные дела на пару сотрудников среднего звена. Было решено, что они, эти сотрудники, планировали осуществить рейдерский захват одной небольшой чисто русской фирмы. Ряд записанных телефонных разговоров это подтверждал. Были сфабрикованы некоторые документы, свидетельские показания также могли появиться при необходимости. Был произведен контакт, в ходе которого коррупционеру было предложено решить возникшую проблему «по-тихому», была озвучена сумма. Все шло как обычно, и сюрпризов никто не ждал. Какая, в самом деле, организация настолько выживет из ума, что позволит, чтобы на нее обрушили всю мощь правоохранительных органов такого уровня! Кому захочется в тюрьму, хоть там и дают макароны.
Проблемы начались два дня назад, когда при передаче денежных средств в размере полутора миллионов рублей двух сотрудников Свинтусова ведомства вдруг арестовали за вымогательство и угрозы. Не знаю точно, как там называются эти уголовные статьи, но Свинтус был просто в ярости. Он кричал так, что дрожали даже стены в моем кирпично-монолитном доме. Коррупционеры, вместо того чтобы дать взятку, пожаловались в генеральную прокуратуру, и теперь Свинтусу приходилось принимать нелегкие решения. К примеру, двух сотрудников, которых он послал за деньгами «на затравочку», приходилось полностью сливать. То есть им придется посидеть. Будет суд, потом их, конечно, по-тихому выпустят или вообще сделают все «условным». Придется, конечно, компенсировать и их молчание, и их вынужденный перерыв в трудовом стаже. Хуже было то, что такие вещи теперь происходили все чаще и чаще. Законные способы ведения деятельности становились все выгоднее, и у мелкой бизнес-рыбы, призванной быть пищей для реальных пацанов, все чаще появлялись зубы.
