Лэйси Дансер - Взбалмошная девчонка
Она подняла голову. Лицо ее было искажено страданием, синие глаза заволоклись слезами. Страйкер привстал со стула, но Темпест остановила его движением руки:
— Не надо! Если любишь, пожалуйста, не трогай меня! А то я не смогу договорить.
Страйкер повиновался, мысленно моля бога, чтобы надежды бабушки сбылись.
— Три дня назад мне позвонил Ден Лоуренс. Он сколачивает команду для путешествия на каяках по горной реке.
Страйкеру стало немного легче дышать. С веслом Темпест управлялась отлично и прошла на каяках и байдарках едва ли не все знаменитые водные трассы обоих полушарий. Знал Страйкер и Дена и вполне доверял ему.
— Какой?
Темпест назвала далекую реку и замерла, ожидая, что он ответит.
Страйкер долго молчал, собираясь с силами. Ему казалось, что самое худшее уже позади; теперь он понял, что ошибался.
— Ты хочешь сказать, что горстка из шести человек на двух каяках собирается пройти сотню миль по совершенно незнакомой трассе? Трассе, которую не проходил еще ни один человек?
Темпест, удивленная его спокойствием, могла только кивнуть.
— И Ден не бывал там раньше?
Только сила воли удерживала Страйкера на месте. Ему хотелось схватить Темпест за плечи и трясти так, чтобы у нее зубы застучали! Запереть в кладовке и до конца дней ее не выпускать! Но он дал слово. И ни бог, ни дьявол не заставят его нарушить свое обещание.
— Когда ты отправляешься? — спросил он спокойно и безразлично, словно машина.
— Чартерный самолет будет здесь завтра.
Темпест ждала, что он захочет лететь с ней.
— И надолго?
В черных глазах его, где, казалось, навеки погас свет, она прочла истинное значение этих слов.
— На пару недель.
Нет, она не верит! Не может поверить. Неужели он отпустит ее одну? Только не сейчас! Он же знает, как это опасно! Раньше он…
Но на этот раз все было по-другому. Ни тревоги, ни возмущения, ни просьбы подумать еще раз. Только твердое, безоговорочное подчинение. Она думала, что этого и хочет…
— А ты не полетишь со мной? — медленно спросила она.
Страйкер поднялся и размеренными шагами подошел к окну. Нельзя смотреть на нее. Один взгляд — и он не выдержит. И навеки погубит свое будущее.
— Нет. Я доверяю Дену. С ним ты будешь в такой же безопасности, как со мной. Кроме того, он в этом деле профессионал. Мне лишь два-три раза в жизни случалось плавать на каяке.
Темпест молча смотрела ему в спину. Сама не понимая почему, она чувствовала себя преданной.
— Пожалуйста, заставь меня остаться! — вырвалось у нее.
Теперь настал его черед удивляться. Страйкер резко повернулся к ней; брови его взметнулись, и вместе с ними рванулась ввысь погребенная надежда.
— Что ты сказала?
— Заставь меня остаться! — Она рванулась к нему, вцепилась в его руку, как утопающий цепляется за спасательный круг. — Скажи, что я не поеду, что это слишком опасно…
Дрожащими пальцами Страйкер стер с ее щек слезы. Не лучшее время для нежности — но сейчас Темпест была бесконечно дорога и желанна.
— Не могу, милая. Даже ради тебя. Да, я хочу, чтобы ты осталась. Да, это слишком опасно — даже с твоим мастерством и с первоклассной командой Дена. Но… не могу. Я не стану строить нашу жизнь на шантаже и насилии. Ты честно попыталась жить обычной жизнью. И поняла, что не можешь. Я видел, как ты подолгу стояла у окна, и взгляд твой был — словно у птицы с подрезанными крыльями. Я видел, как ты носилась на своем жеребце так отчаянно, словно мечтала разогнаться и оторваться от земли.
Он снова погладил ее по щеке, глядя в синие глаза, — и вдруг почувствовал, как снисходит на его душу невиданное ранее спокойствие.
— Иди, любимая. Твое желание съедает тебя изнутри. Иди, танцуй со смертью, а потом, если позволит господь, возвращайся ко мне. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Ему удалось даже улыбнуться; и в улыбке этой была печаль, но не было горечи, — Я люблю тебя. Что бы ни случилось, я ни минуты не сожалею о том, что женился на тебе. — Медленно, очень медленно он разжал объятия. — Иди, звони Дену. Он, наверно, места себе не находит от нетерпения.
Темпест послушно повернулась к дверям — просто потому, что не знала, что еще делать. Ей казалось, что какой-то демон выпил из нее жизнь и душу и выбросил пустую оболочку в чужой, незнакомый мир. Абсолютная свобода… Страйкер так любит ее, что предоставляет ей абсолютную свободу.
Темпест набрала номер Дена. Рассеянно слушала его радостные восклицания. Предстояли долгие сборы — и тут не обойтись без помощи Страйкера. Ужин прошел в обсуждении деталей поездки.
— Если хочешь, иди наверх и ложись спать, а я соберу вещи, — предложил Страйкер, изучая список необходимого.
Темпест устало потянулась:
— Мы быстрей управимся вдвоем.
Страйкер взглянул на нее и покачал головой:
— Ты устала, а я нет. В любом случае я завтра смогу отдохнуть, а тебе предстоит долгий перелет. А ты, как известно, плохо переносишь самолеты.
Темпест поморщилась, но не стала спорить. На споры у нее уже не оставалось сил.
— Хорошо. — Она поднялась и пошла к дверям. — Я жду тебя.
Страйкер не ответил. Едва Темпест скрылась за дверью, он принялся методично складывать вещи по списку. Главное — не думать. Это он еще успеет. Но не сейчас.
Меньше чем через час Страйкер тихо вошел в спальню. Темпест уже спала, обнаженная, раскинувшись на огромной кровати. Она раскинула руки в стороны, словно что-то искала даже во сне. Может быть, его тепло? Страйкер знал это чувство. Сколько раз он сам задыхался от холодной пустоты в душе и искал, искал утешения, которого нет на земле…
Страйкер скинул одежду и подошел к кровати. Нет, говорил он себе, он сдержит обещание. Он не станет упрашивать ее остаться. Сожаление, страх, запоздалые мольбы — все придет утром. Все, что он позволит себе сегодня, — попытаться проникнуть в ее сердце молчаливой любовью.
Страйкер скользнул в кровать, и Темпест, удовлетворенно вздохнув, тут же прижалась к нему. Он начал с волос, лаская каждый огненный локон; он проводил пальцами по голубоватым линиям вен на висках, ласкал ресницы, щеки, губы… За пальцами следовали губы, согревая Темпест теплом поцелуев. Она тихонько застонала от удовольствия, но не проснулась, словно не желая разрушать волшебство ночи.
Руки его скользнули ниже; Страйкер приносил молчаливую жертву телу, которому поклонялся, как святыне, длинным стройным рукам, хранящим в себе такую силу, хрупким костям, которым не страшны переломы, ногам, которые завтра на рассвете унесут ее прочь, колену, отмеченному извилистым давним шрамом… С каждым его движением Темпест расцветала у него в руках, словно экзотический цветок, ласкала его пальцы, как бесценный шелк, беспрекословно подчиняясь его воле. Страйкер улыбнулся; сейчас он не хотел бурной страсти. Пусть отвечает ему в полусне, как Спящая красавица — своему принцу. Сейчас он должен почувствовать, что эта прекрасная женщина принадлежит ему.
