Николас Спаркс - Последняя песня
Когда солнце повисло над дюнами, Стив вспомнил о своих ночных размышлениях и решил пройтись по берегу. Больше всего на свете он мечтал вернуться домой с тем же умиротворенным выражением, которое так часто наблюдал на лице пастора Харриса. Но, шагая по песку, он невольно чувствовал себя дилетантом, искавшим божьей правды, как ребенок ищет раковины. Было бы чудесно, если бы он обнаружил очевидный признак его присутствия: горящий куст например, — но вместо этого Стив пытался сосредоточиться на окружающем мире: солнце, вставшем из-за моря, птичьей трели, легком покрывале тумана над водой. Он бессознательно впитывал эту красоту, наслаждаясь шорохом песка под ногами и ветром, ласкавшим щеку. Но несмотря на все усилия, он ни на шаг не приблизился к ответу. И в тысячный раз задавался вопросом: что позволяло пастору Харрису слышать ответы в сердце своем? Что тот имел в виду, утверждая, что чувствует присутствие Бога? Возможно, стоило бы прямо спросить пастора Харриса, но вряд ли это что-то даст. Как можно объяснить подобные вещи? Все равно что описывать цвета слепому. Можно понять слова, но потаенный смысл по-прежнему останется загадкой.
Эти мысли были странны и новы для него. До недавнего времени его не одолевали такие вопросы — возможно, из-за обилия повседневных дел, — но так было, пока он не вернулся в Райтсвилл-Бич. Здесь время замедлило шаг одновременно с ритмом его жизни.
Продолжая идти по берегу, он снова раздумывал о своем судьбоносном решении испытать удачу в качестве концертирующего пианиста. Правда, он всегда гадал, сможет ли добиться успеха, и чувствовал, что его время истекает. Но как случилось, что эти мысли стали со временем такими настойчивыми? Почему он так легко оставлял свою семью и не бывал дома месяцами? Как он мог быть таким эгоистом? Оказалось, что решение было ошибочным. Он когда-то считал, что к этому решению его подтолкнула страсть к музыке, но теперь подозревал, что всего лишь искал способы заполнить пустоту, которую иногда ощущал в душе.
И может быть, осознав это, он рано или поздно найдет ответ?.
Ронни
Проснувшись, Ронни посмотрела на часы, довольная тем, что со дня приезда впервые сумела выспаться. И хотя было не слишком поздно, все же она чувствовала себя отдохнувшей. Изгостиной доносился звук работающего телевизора, и Ронни, выйдя из спальни, сразу же увидела Джону. Лежа на диване, так что голова свисала с подушки, он уставился на экран. Шея, вытянутая словно у жирафа, была усыпана крошками поп-тарта. Джона откусил кусочек, и еще больше крошек посыпалось на ковер и его шею.
Она не хотела спрашивать, зная, что вразумительного ответа все равно не получит, но ничего не могла с собой поделать.
— Что ты делаешь?
— Смотрю телевизор вниз головой, — пояснил Джона. На экране мелькали кадры донельзя раздражавшего Ронни японского мультика с большеглазыми героями и невразумительным содержанием.
— Почему?
— Потому что мне так хочется.
— Я снова спрашиваю: почему?
— Не знаю.
Не нужно было и спрашивать.
Она мотнула головой в сторону кухни:
— Где па?
— Не знаю.
— Не знаешь, где па?
— Я ему не нянька, — неприветливо пробурчал Джона.
— Когда он ушел?
— Не знаю.
— Он был дома, когда ты встал?
— Не-а, — буркнул Джона, не отрывая глаз от телевизора. — Мы говорили о витраже.
— А потом...
— Не знаю.
— Хочешь сказать, что он растворился в воздухе?
— Нет. Хочу сказать, что после этого пришел пастор Харрис и они вышли на крыльцо поговорить.
— Почему же ты мне этого не сказал? — прошипела Ронни, раздраженно воздев руки к небу.
— Потому что пытаюсь смотреть фильм вверх ногами. Трудно говорить с тобой, когда кровь приливает к голове.
Ей очень хотелось съязвить так, чтобы надолго запомнил, но она не поддалась соблазну, потому что сегодня она выспалась и у нее было хорошее настроение. Потому что. А главное, потому что тоненький голосок где-то внутри шептал: «Сегодня ты, возможно, вернешься домой».
Больше никаких Блейз, Эшли и Маркусов. Никаких пробуждений ни свет ни заря.
И никаких Уиллов тоже...
При этой мысли она словно очнулась. До сих пор все казалось не так уж плохо. Вчера они прекрасно проводили время, пока не вмешалась Эшли. Ронни стоило бы рассказать, что именно ей наговорила Эшли. Следовало бы объясниться. Если бы не появление Маркуса...
Нет, она действительно хочет оказаться подальше от этого места!
Она откинула занавеску и выглянула в окно. На дорожке, ведущей к подъезду, стояли отец и пастор Харрис. Ронни вдруг поняла, что не видела пастора с самого детства, но он почти не изменился, хотя теперь опирался на трость. Зато белые волосы и брови были такими же густыми.
Ронни улыбнулась, вспомнив, как он сочувствовал им после похорон деда. Она знала, почему отец так любил его: в пасторе было нечто бесконечно доброе! А после службы он протягивал Ронни стакан свежего лимонада, который был слаще любойгазировки.
Они, казалось, разговаривали с кем-то стоявшим на дорожке. С кем-то невидимым...
Ронни распахнула дверь, чтобы лучше видеть. Перед открытой дверью патрульной машины стоял офицер Пит Джонсон, очевидно, собиравшийся уезжать.
Услышав мерный рокот мотора, Ронни спустилась с крыльца. Отец нерешительно махнул рукой. Пит захлопнул дверь машины, и у Ронни упало сердце.
Когда она подошла к отцу и пастору Харрису, офицер Пит уже выезжал с дорожки, дав задний ход, и это только укрепило ее в мысли, что тот принес плохие новости.
— Проснулась? — обрадовался отец. — Я только недавно заглядывал к тебе, но ты спала как убитая. Помнишь пастора Харриса?
Ронни протянула руку.
— Помню. Здравствуйте, рада вас видеть.
Взяв руку пастора, она заметила множество мелких шрамов, покрывавших тыльные стороны ладоней и запястья.
— Поверить невозможно, что это та самая юная леди, которую я имел счастье встретить много лет назад. Теперь ты совсем взрослая и очень похожа на мать.
Ронни часто это слышала, но не знала, как реагировать. Означает ли это, что она выглядит старой? Или что ма выглядит молодо? Трудно сказать, но, кажется, пастор хотел сделать комплимент.
— Спасибо. Как поживает миссис Харрис?
Пастор оперся на трость.
— Не дает мне расслабиться, как, впрочем, всегда. И уверен, она захочет с тобой повидаться. Если будешь проходить мимо,попрошу ее приготовить кувшин домашнего лимонада.
Вероятно, так оно и будет...
— Ловлю вас на слове!
— Очень на это надеюсь. Стив, спасибо еще раз за то, что предложил сделать витраж.
