Екатерина Вильмонт - Артистка, блин!
— Господи, да это все больше выдумки желтой прессы, вон, даже про мой роман с Шилевичем сколько пишут… Бред!
— Дай тебе Бог счастья, ты его заслуживаешь! И Стас тоже! — Надежда Михайловна обняла Варю. — А в Амстердаме тебе понравится! Только непременно попробуй тамошнюю селедку!
Стас был в ударе. Рассказывал какие‑то веселые истории, вспоминал студенческие времена, но Варя видела, что его что‑то гложет. Неужто дурные предчувствия из‑за пожара в ЗАГСе? Но ведь это и впрямь чепуха, они с первой ночи стали мужем и женой, у них даже не было периода, который в последние годы стали называть «конфетно‑букетным», так что значит штамп в паспорте, тем более для Стаса, который вообще не признает формальностей, особенно в человеческих отношениях?
— Стас, перестань, это такая чепуха! Мы же не станем меньше любить друг друга? Это же не от штампа зависит, а только от нас с тобой! Ты три раза исправно ставил штапмик, и много ли счастья тебе это принесло? — сказала она ему, когда они уже ехали в аэропорт.
— Это правда, ноль целых, ноль десятых! А ты у меня чудо!
Он не пожелал никаких провожаний, поэтому и в аэропорт они ехали на такси.
— Стас, а где мы остановимся в Амстердаме?
— О, в чудном отеле, с видом на канал Кейзерхрахт! А завтра днем пойдем к Стэлле.
— Кто такая Стэлла?
— Двоюродная сестра мамы, я ее обожаю, она прелесть! Хотя и чудачка! Но ты сама увидишь, не буду ничего о ней рассказывать!
— А сколько ей лет?
— Семьдесят, но она все равно моложе многих молодых! Она тебе понравится, я уверен! Знаешь, она переехала в Амстердам уже сорок с лишним лет назад. Правда, регулярно бывает в Москве и меня еще мальчишкой возили к ней!
— Она живет одна?
— Да. У нее такой дом… Впрочем, сама увидишь! Знаешь, а я все равно счастлив. Хотя если бы не Димка… Он как‑то сумел посмотреть на всю ситуацию с юмором…
— Ну, ты тоже не страдаешь отсутствием чувства юмора.
— Нет, но в первый момент оно мне начисто отказало. Знаешь, а все‑таки из Амстердама мы поедем к твоим. На один денек. Надо же мне познакомиться с твоим сыном и с мамой.
— Да, хорошо… — растерялась Варя.
— Думаю, у меня получится с Никиткой… И тебе полегчает. Я же вижу, тебя это мучает.
— Стас!
Она была тронута, но ее немного пугала его властность, желание все взять на себя. И как он рявкнул на нее утром, мол, не будешь сниматься в фильме Шилевича и точка! Правда, тут же спохватился, но все равно… А я буду там сниматься, во что бы то ни стало, я всем обязана Семену Романовичу, в том числе и знакомством со Стасом, кстати сказать.
В аэропорту он повел ее в «Венское кафе», заказал кофе и пирожные.
— Стас, я не хочу.
— Надо, Варежка, надо!
— Кому надо?
— Нам с тобой. Съешь одно пирожное, это необходимо! Я обещаю, что эти калории ты сегодня же сожжешь без остатка!
Варя съела пирожное. Оно было не слишком вкусным. Стас заказал воду без газа и два стакана. Разлил воду, затем достал из кармана два зелененьких пакетика и высыпал их содержимое в стаканы.
— Пей, Варежка! Это аспирин!
— Зачем мне аспирин?
— Перед полетом надо пить аспирин!
— Зачем?
— Варежка, я точно не знаю, что там в голове происходит во время полета, но аспирин разжижает кровь. Мне это посоветовал врач, когда я расшиб голову и лежал в больнице. Учитывая, сколько я летаю, это необходимо. И тебе тоже надо! Нагрузки у тебя будь здоров и вообще, я тебя люблю!
Варя засмеялась и выпила.
— Ну, что еще прикажешь?
— Больше ничего! Пока…
Они летели бизнес‑классом.
— Стас, зачем, это же так дорого?
— На минуточку, это наше свадебное путешествие! А учитывая, сколько мы сэкономили на свадьбе… К тому же в бизнес‑классе никто приставать не будет. Живи спокойно, Варежка, я нам с тобой на жизнь заработаю. И на квартиру тоже.
— Стас, а ты не боишься летать? Я знаю, многие мужчины боятся…
— А женщины не боятся? — усмехнулся он. — Но я люблю летать… Правда, я всегда сплю. И тебе советую поспать.
— Мне что‑то не хочется.
— А ты не обидишься, если я посплю? Ох, совсем забыл! — Он вытащил из сумки какой‑то пузырек. — У тебя уши не закладывает?
— Закладывает!
— Тогда брызни эту штуку в обе ноздри! У меня ужасно закладывает уши, а это помогает. Элементарные капли от насморка!
— Стас! Это все так на тебя не похоже…
— Ерунда, это просто для поддержания формы. Представь, как часто меня прямо из аэропорта везут на съемки, а я глухой и голова раскалывается? Вот и приходится пить аспирин и капать капли. Помогает, проверено!
Самолет побежал по взлетной полосе. Стас взял ее руку в свою, закрыл глаза и уже через минуту спал.
А это ведь тоже помогает поддерживать форму. Иной раз два‑три часа сна спасают целый рабочий день. И если я хочу быть профессионалом, я должна всему этому тоже научиться. Ох, я, конечно, еще с ним хлебну… Хотя люблю его до сумасшествия! Но только придется иногда бунтовать. Ничего, это я умею…
В результате она тоже заснула.
Аэропорт Скипхолл оказался каким‑то невероятно огромным.
Стас довольно уверенно вел ее среди бесчисленного множества багажных транспортеров.
— Московские рейсы всегда где‑то у Муньки в заду!
— У какой Муньки? — прыснула Варя.
— Может, даже у какого, — засмеялся Стас, — о половой принадлежности Муньки я как‑то не задумывался!
— Стас, а какие вещи ты мне взял?
— Джинсы, маечки, ветровки, а больше тут ничего не нужно. Амстердам такой город… Если чего не хватит, купим, тоже мне проблема!
В глазах его кроме веселья и нежности не читалось ничего. Куда девалась утренняя тревога и даже испуг. Это был счастливый человек!
Когда они подъехали к отелю, уже смеркалось. Отель назывался «Торен» и помещался в старинном здании. Оформив документы, девушка‑портье выдала им электронные ключи и высоченный молодой человек, подхватив их багаж, вышел на набережную и решительно зашагал вдоль канала.
— Куда он нас ведет? У меня уже нет сил! — взмолилась Варя.
— Не волнуйся, Варежка, еще чуть‑чуть осталось. Ох, что с тобой? Ты так побледнела! Устала?
— Ужасно! Ой! — ее шатнуло, но он успел ее подхватить.
— Варежка, держись за меня! Вот мы и пришли, всего несколько ступенек, я тебя держу, не бойся!
Они вошли в старинный холл, поднялись на лифте на второй этаж. Войдя в номер, Стас осторожно усадил Варю на диванчик. Она закрыла глаза, ее мутило. Молодой человек что‑то объяснял Стасу, но тот сунул ему чаевые и выпроводил из комнаты. Глянув на Варю, он испугался. Бледная, осунувшаяся, она, казалось, вот‑вот потеряет сознание.
