Мария Воронова - Книжная девочка
Женина душа противилась и новостройкам. Красивые новые дома всегда казались ей декорацией, в которой люди не живут, а разыгрывают представление, наподобие телевизионной рекламы.
Константин посмеивался над ее фантазиями, но не возражал.
День его отъезда приближался, и близкое расставание обостряло Женины чувства. Вечерами, оставшись наедине с мужем в гостиничном номере, она зажигала ночник, устраивалась на коленях Константина и слушала биение его сердца. А город с его мрачными квартирами становился древним каменным драконом, свернувшимся в клубок вокруг уютного очага.
В такие минуты ей было абсолютно все равно, где жить, лишь бы рядом с любимым.
Она очень расцвела в последнее время, временами с трудом узнавала себя в зеркале. Неужели это у нее так задорно блестят глаза, так мягко и загадочно улыбаются губы? Она не меняла прически после замужества, так и скручивала узел на затылке, но даже волосы теперь ложились как-то по-другому, веселее, что ли…
Эти перемены были, конечно, заметны не только ей. В институте сокурсники стали поглядывать на нее иначе, а научная руководительница, типичная окололитературная дама (юбка балахоном, жакет ручной вязки крючком и россыпь самоцветов), вдруг начала ее жалеть. Видно, счастливое Женино лицо было для нее слишком суровым испытанием. Или главным испытанием было обручальное кольцо с россыпью брильянтов на пальце студентки?
Она говорила, что Женя должна быть очень осторожной, ведь богатые бизнесмены – это тебе не простые молодые люди. В любую секунду изменят, разведутся и выгонят босой на мороз. Жизнь, а тем более литература, знает множество трагических примеров неравных браков. Если бы Женя была из «той среды» (на лице руководительницы появлялась презрительная гримаска), с деньгами и связями, еще можно было бы на что-то надеяться, а так… Разумеется, неохотно спохватывалась руководительница, бывают исключения… Из эффектной паузы Жене следовало заключить, что не в ее ситуации.
Словом, руководительница теперь относилась к ней так, как учительницы в школе к красивым Жениным одноклассницам. Те тоже постоянно каркали, что красота обманчива и ничего, кроме бед, в жизни не приносит.
Женя вспоминала Милины слова: самый верный способ вызвать к себе ненависть – стать счастливой. Наверное, многие женщины идут в педагоги лишь затем, чтобы высказывать ученицам то, что не смеют сказать в глаза подругам.
Она молча слушала пророчества и тихонько пододвигала к руководительнице папку с текстом диплома. Но сегодня руководительница была в особенном ударе, и ей удалось испортить Женино настроение…
После занятий Женя отправилась на Петроградскую. Квартира встретила ее пустотой. Она выпила чаю и принялась гладить. Только расправилась с пододеяльниками, как пришла Мила, расцеловалась с ней и растянулась на диване с чашкой кофе.
– А Наталья Павловна скоро вернется? – спросила Женя.
– Вряд ли… Она гостит у подружки, обычно они сидят допоздна.
– Это хорошо. – Женя усердно разглаживала плечо Вовиной сорочки. – Не знаю, как оправдаться перед ней, ведь квартиру мы до сих пор не выбрали.
– Она по три дня морковь на суп выбирает, – усмехнулась Мила. – Так что поймет.
– Ума не приложу, что делать, если мы не найдем квартиру до Костиного отъезда. Ведь в таком случае Наталья Павловна действительно переедет ко мне, верно?
В ответ тетушка вкусно рассмеялась:
– Не бойся, никуда она отсюда не двинется! А угрожает, чтобы вы не очень-то расслаблялись. Думаю, того, что вы ищете квартиру, для соблюдения ее правил приличия вполне достаточно.
– Но если вдруг…
Мила покачала головой:
– Не беспокойся. В гостинице ей придется жить на твой счет, а на роль приживалки она не согласится. Но, знаешь, в целом она права. Женщина должна быть хозяйкой в своем доме. И прекрасно, что ты можешь себе это позволить. Не отмахивайся от возможностей, которые дает твой брак.
Женя кивнула и активнее налегла на утюг. Так хорошо с тетушкой, уютно… С ней она без колебаний согласилась бы коротать время в отсутствие мужа.
– Быть хозяйкой дома – это правильно, но, с другой стороны, иногда, – Мила поискала слово, – иногда очень неправильно. Допустим, она успешная женщина, много работает, хорошо зарабатывает, а мужик у нее алкаш и лодырь. Но все ее достижения не имеют ни малейшего значения, если она не сварила суп. Ткнет он ее носом в пустую кастрюлю, и она никто. И чем человек ничтожнее, тем он сильнее ее этими супами и неубранными квартирами донимает, ведь ему надо хоть над женой чувствовать себя королем. Нет-нет, боже сохрани, – перебила она сама себя, поймав Женин взгляд, – я Михаила Васильевича не имею в виду. Медсестры просто мне вечно душу изливают, вот и сложился собирательный образ. Как их послушаешь, так понимаешь, что мой дорогой супруг – просто идеал. Мало того что никогда не придирается, так еще сам помогает, а это теперь редкость.
Женя кивнула и заметила, что Михаил Васильевич и до свадьбы с Милой не уклонялся от домашних дел.
– Как говорится, респект Наталье Павловне за воспитание сына. И ты, когда купите квартиру, тоже мужа к хозяйству приобщай. Практической пользы от этого никакой, зато здорово укрепляет семью. Хотя и требует колоссальных нервных затрат. Первая фаза – самая сложная. Может растянуться на годы, а то и навсегда. На этой стадии нужно как-то убедить мужа, что он тоже тут живет, соответственно, ест и наоборот, а зарабатывает в семье не один. – Сидя на диване, Мила тем не менее по-лекторски приосанилась, перевела дух и продолжала: – Штурмовать бастион его сознания – та еще задача, но, если удается его форсировать, пусть и ценой потерь, дальше дело идет быстрее. На второй стадии муж теоретически признает, что должен, но думает, что все рано или поздно сделается само собой.
Женя подумала, что эта лекция не для нее. Требовать от Долгосабурова, чтобы он забивал гвозди – абсурд и самодурство. Просто Мила в общительном настроении, не было бы Жени рядом, она бы гладила и болтала с утюгом.
– Если у жены хватает выдержки, – продолжала разглагольствовать Мила, – и само собой ничего не делается, наступает третья фаза – поиск инструмента. Тут либо скупается полмагазина бытовой техники, либо идет яростное прочесывание оных в поисках редчайшей, но совершенно необходимой штуки, без которой любые действия обречены на провал. Эту фазу нужно сразу пресечь, она грозит большой потерей времени и денег.
Тут щелкнул замок: это вернулся Михаил Васильевич. Он повозился в прихожей, вошел в комнату и, увидев племянницу за гладильной доской, просиял. Мила быстро приготовила ему кофе, и теперь супруги сидели рядышком на диване, с умилением глядя на Женю.
