Джоджо Мойес - Последнее письмо от твоего любимого
Стрелки часов уныло приближались к восьми — мерное тиканье нарушалось лишь шелестом газеты, которую читал Лоренс. С улицы послышались шаги почтальона, скрежет заиндевевшей крышки почтового ящика, а потом — жалобный голос проходившего под окнами ребенка.
Она попробовала заговорить с ним: сказала что-то насчет снегопада и газетных заголовков о росте цен на бензин, но Лоренс лишь раздраженно вздохнул в ответ, и она замолчала.
Мой любовник никогда бы так не поступил, подумала она, намазывая маслом тост. Он бы улыбнулся, обнял меня за талию, проходя мимо, на свое место на кухне. И вообще, мы бы наверняка не завтракали на кухне: он принес бы поднос со всякими вкусностями в постель и приготовил бы мне чашечку кофе, а потом разбудил бы меня радостными, легкими поцелуями. В одном из писем он написал следующее:
Когда ты ешь, то отдаешься этому переживанию целиком. Когда мы с тобой ужинали в первый раз, я смотрел на тебя и мечтал, чтобы ты с такой же радостью отдавалась мне.
— Сегодня вечером Монкриффы приглашают на коктейль, потом рождественская вечеринка в офисе. Не забыла? — Голос Лоренса внезапно оторвал ее от сладких воспоминаний.
— Нет, не забыла, — не поднимая глаз, ответила она.
— Я вернусь около половины седьмого, Фрэнсис уже будет ждать нас.
Она почувствовала на себе его пристальный взгляд, который словно надеялся на ответ, но продолжала упрямо молчать. Потом Лоренс ушел, оставив Дженнифер одну в пустом, безмолвном доме, наедине с ее мечтами об идеальном романтическом завтраке.
Помнишь тот ужин? Я вел себя как последний идиот, и ты прекрасно понимала это. А ты была просто само очарование, моя дорогая Д., даже тогда, когда я так ужасно поступил с тобой.
В тот вечер я безумно разозлился. Сейчас мне кажется, что я любил тебя уже тогда, но мы, мужчины, редко можем разглядеть что-то дальше собственного носа. Сорваться на тебя оказалось куда легче, чем разобраться в собственных чувствах.
Теперь в распоряжении Дженнифер было уже семь писем — она обнаружила их в потайных уголках по всему дому Семь писем, прочитав которые она поняла, что у нее была настоящая любовь, изменившая всю ее жизнь. В этих написанных от руки посланиях она отражалась, словно в зеркале, и отражений было бесчисленное множество: она оказалась импульсивной, страстной, вспыльчивой, но отходчивой.
Он казался ее полной противоположностью: постоянно бросал ей вызов, провозглашал что-то, давал обещания. Казалось, что он постоянно занимает позицию внимательного наблюдателя — по отношению к ней, ко всему окружающему миру. Он ничего не скрывал. Судя по всему, она стала его первой настоящей любовью. Перечитывая написанные им строки, она думала о том, что, наверное, тоже никогда никого так не любила.
Когда ты смотрела на меня своими бездонными, «абсорбирующими» глазами, я никак не мог понять, что же ты во мне нашла. Теперь я знаю, что раньше совсем не понимал, что такое любовь! Мы с тобой просто не сможем перестать любить друг друга — ведь Земля не может перестать вращаться вокруг Солнца.
Дата стояла не на всех письмах, однако Дженнифер все же удалось расположить их в предполагаемом хронологическом порядке: одно письмо пришло вскоре после их знакомства, другое — после какой-то ссоры, третье — после страстного воссоединения. Он хотел, чтобы она ушла от Лоренса, — эта просьба повторялась в нескольких письмах, а она явно сопротивлялась. Но почему?! Дженнифер подумала об этом холодном человеке, с которым еще недавно сидела за одним столом, о давящей тишине их дома. Почему же я не ушла от него?
Словно одержимая, она раз за разом перечитывала все семь писем, ища хоть какую-то подсказку, хоть один намек, который помог бы ей понять, кто же он. Последнее письмо пришло в сентябре, всего за пару недель до аварии. Почему он не связался с ней? Судя по всему, они никогда не звонили друг другу, какого-то определенного места встреч у них не было. Прочитав на конвертах, что письма отправлены на абонентский ящик, Дженнифер пошла на почту в надежде обнаружить там новые письма, но оказалось, что ящик закрыт и писем для нее нет.
Она не сомневалась, что рано или поздно он обязательно свяжется с ней. Мужчина, который писал такие письма, испытывал такие сильные чувства, просто не сможет сидеть сложа руки и ждать. Дженнифер вычеркнула Билла из списка потенциальных кандидатов: она вполне могла бы влюбиться в него, но никогда не смогла бы поступить так по отношению к Вайолет, даже если бы он того и захотел. Значит, остаются Джек Эмори и Реджи Карпентер, но Джек Эмори только что объявил о помолвке с мисс Викторией Нельсон из Кимберли, графство Суррей, думала Дженнифер, заканчивая укладывать волосы.
— Вы не могли бы погладить к вечеру мое темно-синее шелковое платье? Оно на кровати, — попросила она вошедшую в комнату миссис Кордозу, надевая бриллиантовое колье на бледную шею, посмотрела на себя в зеркало и тут же вспомнила строчки из его письма:
Я просто не могу смотреть на твою шею, не желая поцеловать твою спину.
— Сию минуту, миссис Стерлинг, — ответила миссис Кордоза, забирая платье.
Реджи Карпентер флиртовал с ней — по-другому его поведение не назовешь. Кузен Ивонны облокотился на подлокотник кресла Дженнифер, не сводя глаз с ее губ, которые складывались в таинственную улыбку в ответ на шутки, предназначавшиеся ей одной.
Ивонна какое-то время наблюдала за ними, а потом передала Фрэнсису его коктейль и прошептала мужу на ухо:
— Может, позовешь Реджи в мужскую компанию? Еще немного — и он усядется ей на коленки.
— Я пытался, дорогая, но, боюсь, мне это вряд ли удастся без применения физической силы, а до этого доводить не хотелось бы.
— Тогда отвлеки Морин, а то она разрыдается у всех на виду.
Когда Ивонна открыла дверь Стерлингам — Дженнифер, в норковой шубке и уже навеселе, и Лоренсу, который выглядел мрачнее тучи, — то сразу же поняла, что произойдет нечто ужасное: у нее даже мурашки побежали по спине. Между супругами с самого начала витало жуткое напряжение, а теперь Дженнифер напропалую кокетничала с Реджи.
— Ну почему люди не могут выяснять отношения у себя дома? — пробормотала она.
— Налью Ларри побольше виски, глядишь, он оттает. Наверное, перетрудился в офисе, — успокоил ее Фрэнсис, нежно погладил жену по руке и отправился к столику с напитками.
К копченым колбаскам никто даже не притронулся. Тяжело вздохнув, Ивонна взяла блюдо с закусками и стала предлагать гостям.
