Джоу Росс - В плену фантазий
– Неплохо. – Дезире шевельнулась, разжигая уже возникшую между ними страсть. – Но только для начала.
Роман уже тысячу раз твердил себе, что ему не следует торопить события. Но сейчас, когда его рот жадно впился в ее губы, он понял, что хочет ее. Хочет отчаянно. Хочет, чтобы она лежала под ним, обнаженная, извиваясь и крича от страсти.
Все мысли, пугавшиеся в голове Дезире, разбежались, едва ей показалось, словно вокруг них закружились вихри обжигающего урагана. На свете остались лишь Роман и она – никого больше.
Когда ладонь Романа требовательно прикоснулась к груди Дезире, девушка приоткрыла губы, горячо отвечая на его поцелуй и позволяя его языку смело метнуться в глубь ее рта.
Желание пульсировало в крови Романа, и в огне этого желания сгорала та сдержанность, которую он так долго напускал на себя, общаясь с Дезире. Несмотря на оглушительный стук барабаном бьющей в виски крови, он понял, что ему недостаточно лишь наслаждаться вкусом Дезире. Ему хотелось поглотить ее всю, без остатка, насладиться ее полными, как налитой соком плод, губами, ее горячей плотью, которая, казалось, таяла при каждом его прикосновении.
Осознав, что вот-вот овладеет этой женщиной, да не где-нибудь, а прямо на открытой веранде родительского дома. Роман сумел укротить зверя, терзавшего его естество.
– Господи, девочка, ты хоть представляешь, как я хочу тебя?
– Да. – Чувствуя, что Роман изо всех сил пытается взять себя в руки, Дезире испытала и облегчение, и разочарование одновременно. – Потому, что и я хочу тебя. Роман. Хочу так, что мне становится просто страшно.
Гладя сверху вниз в ее запрокинутое к нему лицо, Роман вновь подумал о том, как беззащитна эта женщина – и в то же самое время, как горда и независима. Он поднес ее руку к своим губам.
– Давай поедем к тебе...
– О да! – Ее обычно спокойный и ровный голос прозвучал сейчас взволнованно и хрипловато. Роман понял, что пути назад уже нет. Обхватив ее лицо обеими ладонями, он внимательно посмотрел на Дезире, а затем поцеловал ее. На этот раз поцелуй был бесконечно нежным и терпеливым, однако у Дезире тут же вновь закружилась голова.
– Я хочу кое-что тебе сказать, – проговорила она наконец, когда этот блаженно-долгий миг закончился.
– Что же именно? – Роман запечатлел поцелуй на ее до смешного тонком запястье, где неровной ниточкой бился пульс.
– Я не из тех, кто относится к любви легкомысленно... – Дезире прикусила губу, обеспокоенная тем, что ее слова звучат как признание неопытной девчонки. Собственно говоря, так оно и есть. В ее жизни был лишь юноша, которого, как ей тогда казалось, она любила в колледже. Но он бросил ее ради девицы, родители которой ежегодно отдыхали в Европе, а дед мог купить ему место на Нью-Йоркской фондовой бирже, да еще Майкл. – Понимаешь, я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня.
– Поверь мне, Дезире, я вовсе не считаю наши отношения легкомысленным приключением. – Роман прикоснулся большим пальцем руки к покрасневшим от его поцелуев губам Дезире. – И тоже ничего не могу с собой поделать... Давай потихоньку уйдем, а не то меня снова начнут упрашивать сыграть какую-нибудь рождественскую песенку.
Звонко рассмеявшись в ответ, Дезире радостно кивнула.
К сожалению, побег удался не сразу. Они были уже у самой двери, когда дорогу им преградила высокая и стройная темноволосая женщина в вечернем туалете из золотистого крепа.
– Милый! – Ее улыбка была столь же ослепительной, как и сверкающие в ушах бриллианты. – Ты не удерешь, пока я не поблагодарю тебя за то, что ты так замечательно сыграл нам. – Она чмокнула Романа в щеку и старательно стерла пятнышко от помады. – Прошу прощения, но мне не часто удается уговорить моего сына сыграть для гостей. – Она протянула Дезире изящную руку. На длинных пальцах с ярким маникюром сияли бриллианты и рубины. – Здравствуй, Дезире. Я так рада снова видеть тебя.
– Добрый вечер, миссис Фалконар. Ваш дом просто великолепен.
Маргарет Фалконар с довольным видом оглядела гостиную. Однако ее умные глаза почти сразу же вернулись к единственной девушке, которую ее сын решился привести в родительский дом.
– Ты выросла и превратилась в настоящую красавицу, Дезире. – Маргарет искоса взглянула на сына. – Ты согласен со мной. Роман?
– Совершенно согласен. – Приглушенный тон его голоса и выражение откровенного голода на лице сказали Маргарет все, что она хотела узнать.
– Впрочем, неудивительно, что ты так хороша, – продолжила Маргарет, – ты выглядишь точь-в-точь как твоя мать.
– Так вы знали мою маму?
– Ну разумеется. Мы с Кэтрин были подругами еще со школы. – Женщина нахмурилась. – А ты разве ничего об этом не знаешь?
Дезире покачала головой, смутившись из-за вспышки гнева, молнией промелькнувшей в темных глазах Маргарет Фалконар.
– Мама никогда не говорила о своей жизни в Новом Орлеане.
– Оно и понятно! – Резкий тон Маргарет неожиданно напомнил Дезире интонации Романа в те минуты, когда он еле сдерживался от холодной ярости. – Ее жизнь здесь никак нельзя было назвать счастливой. Но позднее, когда Оливия забрала тебя к себе, я по несколько раз в год приглашала тебя погостить у нас. Мне казалось, что тебе будет приятно поговорить о твоей маме.
– О, если бы вы только знали, как я мечтала об этом! – воскликнула Дезире. Особенно потому, что бабушка не разрешала произносить имя Кэтрин Портер Дапри в своем доме.
– Каждый раз, когда я звала тебя к себе, Оливия отвечала, что ты не желаешь иметь ничего общего ни с кем из давних друзей твоей матери. – Маргарет вздохнула и печально покачала головой. – Очевидно, она лгала.
– Да... – Дезире слишком хорошо знала свою бабушку, чтобы изумиться очередному доказательству ее тщеславия и слепого эгоизма. И все же ей было Сейчас nq-настоящему больно.
– Ну ладно, – решительно проговорила Маргарет, – лучше поздно, чем никогда. Почему бы нам с тобой не пообедать вместе на следующей неделе?
Дезире приняла неожиданное приглашение с энтузиазмом, скрыть который и не пыталась.
– У тебя замечательная мама, – сказала она Роману, когда они ехали по темным улицам города. Лишь мигающие на фасадах домов праздничные огни отражались в лужах.
– Самая лучшая на свете, – беззаботно подтвердил Роман.
Воодушевление, горевшее в глазах Дезире, удивило его. Роман подумал, что, даже если бы он преподнес Дезире дарственную на алмазодобывающую шахту, она бы не обрадовалась этому так, как обрадовалась предложению его матери. Разумеется, само по себе приглашение на ланч еще ничего не означает, однако их встреча, вероятно, сможет хоть как-то загладить ощущение непоправимой утраты, от которого столько лет страдает эта красивая молодая женщина.
