Джулия Фэнтон - Великосветский прием
Джанкарло дерзко ухмыльнулся:
– Я прошел трассу очень удачно.
– Очень удачно! Ты посмотри туда – они до сих пор не могут сбить пламя. А ты тут разглагольствуешь о победе и удаче! – По щекам Александры текли слезы, она дрожала и едва сдерживала тошноту.
– Ты сама не знаешь, что несешь, – отрезал он. – Смазливая дура. Думаешь, если у тебя полно денег, то можно себя ублажать, да? Тебе только это и нужно, Александра Уинтроп. Чтобы за твои деньги тебя трахали, вот и все.
–Убирайся прочь! – Александра была вне себя. – Чтобы я больше тебя не видела! Прочь! – Она повернулась к Мэри-Ли и присела, чтобы взять ее за руку. – Не плачь, Мэри-Ли. Сейчас мы найдем доктора, вот увидишь.
* * *Мэри-Ли сломала лодыжку. Ей требовалась операция.
Доктор Ричард Фелдман два часа пытался разыскать по телефону Мариетту. Она в это время сидела за деловым обедом в ресторане «Времена года» и беседовала со своим агентом Элом Цукерманом. Мариетта пришла в бешенство, когда ее оторвали от важных переговоров, и грубо обругала врача.
Подруги слышали конец разговора.
– Поймите, – увещевал доктор, – сейчас проходят гонки. Больница переполнена. Неужели вы хотите, чтобы я обращался к судье за ордером? Ладно, так я и сделаю. Что?! Сами туда катитесь. Всего наилучшего.
Он в сердцах бросил трубку и повернулся к Мэри-Ли.
– Вы уж извините, но ваша мать отказывается приехать и не желает оплачивать лечение. Стало быть, мне придется звонить знакомому судье, чтобы получить ордер, по которому мы сможем взыскать с нее деньги через суд. Думаю, на это уйдет часа полтора-два... если, конечно, судья у себя. Но когда проходят гонки, ни в чем нельзя быть уверенным.
– Ох... – Мэри-Ли уже не плакала, но в глазах стояли слезы. – Вот это я понимаю. Мама не дает согласия на операцию. Она даже не захотела со мной поговорить. У нее есть дела поважнее. Как я поеду в колледж с загипсованной ногой? Или на костылях?
– Я тебе помогу, – сказала Александра. – Буду тебя провожать на все лекции.
– Не нужны мне никакие лекции. Мне нужна мама. Я ее все равно люблю... – Мэри-Ли горько разрыдалась, не в силах более сдерживаться.
– Мариетта Уайлд – просто стерва! – воскликнула Джетта, когда они с Александрой пошли в туалет. – Даже моя мать выкроила бы время.
– Ну, Мариетта такая знаменитость, у нее свои странности...
– И что из этого? Ты слишком уж добренькая, Александра. Если родная дочь попала в беду, Мариетта должна была все бросить и прилететь, будь она хоть трижды знаменита. Мэри-Ли для нее – как игрушка на веревочке. Знаешь, что я подумала? – с горечью добавила Джетта. – Когда вы вернетесь в колледж, Мариетта ее засыплет подарками. Может быть, даже на машину раскошелится. Помяни мое слово. А потом опять о ней забудет на полгода.
Александра кивнула. У нее сжалось сердце. Поездка в Дейтону принесла сплошные несчастья. Она бы никогда не поверила, что Джанкарло так бесчеловечен. Ей хотелось как-нибудь загладить свою вину перед Мэри-Ли.
Что же касается мужчин... Эта трагедия отбила у Александры всякую охоту о них думать.
* * *После завершения гонок, как обычно, была устроена вечеринка. Пришли гонщики с подругами и бесчисленные прихлебатели. Но даже пульсирующий ритм поп-музыки не прибавил им веселья.
Джанкарло слонялся от одной группы к другой. Все разговоры смолкали при его приближении. Его осуждали. Он знал, что его считают рисковым и опасным безумцем.
Он взял тарелку и подошел к столу с закусками. Перед стартом Джанкарло никогда не ел и теперь нестерпимо проголодался. Утолив первый голод, он стал подумывать, как бы снять девчонку. С Александрой Уинтроп все кончено – до поры до времени. Надо же, выставила его убийцей. Вздор. Когда гонщик садится в машину, он знает, на что идет. Такое с каждым может случиться.
Когда горишь в машине, можно вдохнуть только один раз, это известно каждому гонщику. Надо крепко зажмурить глаза и задержать дыхание, иначе смерть.
Джанкарло почувствовал, как чьи-то руки обхватили его сзади и скользнули от талии вниз. Прямо у его уха раздалось хихиканье.
Он обернулся. Это была Ингрид Хиллстром, фанатка-болельщица, с которой ему пару раз случилось переспать. Соблазнительная брюнетка, она когда-то пела в рок-группе.
– Ингрид, – обрадовался он.
– Сколько лет, сколько зим! Познакомься, это Битси. Она со мной. Только что вылетела из университета Майами за купание голышом в бассейне. Неплохо, верно? Дала жару этим книжным червям.
Вторая девушка стояла рядом с Ингрид, и Джанкарло узнал в ней аппетитную блондинку с «конским хвостом», которую утром видел на автодроме. Битси была одета в обтягивающую трикотажную блузку-топ, которая бесстыдно обрисовывала ее крепкие груди. У нее был курносый нос и ярко-синие смышленые глаза, которые будто бы смеялись над ним.
– Выпьете чего-нибудь? – спросил он, обращаясь к одной Битси. – Здесь есть пиво, коктейли. Есть тоже травка или что-нибудь покруче. Что принести?
– Неси все, – спокойно сказала Битси.
– Как это «все»?
– Вот так. Я собираюсь сегодня оттянуться, а уж завтра буду думать, что делать дальше. Может быть, поживу у Ингрид. Она снимает квартиру около Вашингтона, в Джорджтауне.
К Джанкарло мало-помалу возвращалась обычная уверенность. Девочки вдвоем, отметил он. Тем лучше. Александра с подругами укатила. Деньги лопатой гребут, сучки. А человек тут крутится из последних сил.
– Пошли, Битси, – сказала Ингрид, словно читая его мысли. – Поедим креветок, а потом прогуляемся с Джанни по пляжу. Может, искупаемся. Обожаю плавать голышом, а уж ты у нас в этом деле собаку съела.
– Идет, – согласилась Битси.
У Битси оказался с собой кокаин. Они втроем втиснулись в кабинку женского туалета, свернули в трубочку двадцатидолларовую банкноту и по очереди вставляли ее в ноздри.
– Супер-дупер! – сказала Ингрид, втягивая белый порошок.
Битси молчала. Она не сводила глаз с Джанкарло. Он почувствовал сверхъестественный прилив сил и желания. Какая-то женщина колотила в дверь, но они только хохотали в полный голос. Наконец кокаин побежал по жилам, и они, все также хохоча, гуськом вышли из уборной.
Через полчаса они уже бежали по воде, сняв с себя все до нитки. Джанкарло притянул обеих к себе и стал по очереди целовать их податливые мокрые груди.
Ингрид почувствовала, как под водой в нее уперлось что-то твердое.
– Ого! Что это у нас такое?
– Что-то очень большое, – подхватила Битси, опускаясь под воду, чтобы несколько мгновений подразнить его губами и языком. Джанкарло весь напружинился.
– Потерпи, бэби, – хрипло сказал он, поднимая ее за пучок светлых волос.
