Патриция Хэган - Лестница в рай
Несмотря на все ужасы, которые ей пришлось пережить за последние два дня, Мелани еще ни разу в жизни не испытывала такого страха! Сверкнула необычайно яркая молния и осветила всю комнату. Постель Кэйла была пуста! Его кресло стояло у окна… тоже пустое!
Остолбеневшая Мелани замерла в дверях, теряя драгоценные секунды. Она не сводила глаз с пустой постели и пустого кресла, которые то и дело появлялись перед ее глазами в свете молний.
Господи! Как все просто. Это был Кэйл, он во всем виноват! Он мог ходить и только притворялся калекой, чтобы его не могли заподозрить в том, что он замышляет избавиться от своей бабки.
Мелани начала многое понимать. Разумеется, подозрения зародились у нее уже тогда, когда она обнаружила на ботинках Кэйла красную глину, но все же она не верила, что Кэйл мог убить ее пса или ударить ее по голове и запереть в фамильном склепе. Он хотел, чтобы его бабка во всем обвинила Марка, лишила его наследства и выгнала с плантации. Наилучшим способом добиться своего было убедить Адди, что в Марка вселился дух покойного Тодда, которого тетка ненавидела.
Кэйл убил Бутча, потому что хотел запугать ее, Мелани, и вынудить уехать. Почувствовав, что у Мелани разыгралось любопытство, он перенес из склепа в комнату тело своего деда, зная, что рано или поздно труп найдут. Кроме того, Кэйл прекрасно знал, что Адди во всем обвинит Марка. Знал он и то, что Марк попытается воспользоваться случаем и объявит Адди сумасшедшей, значит, Марка станут подозревать в первую очередь. А Кэйл тем временем будет сидеть в своем кресле с изумленным видом, совершенно свободный от каких-либо подозрений!
И теперь план Кэйла близок к успешному завершению. Несомненно, ее кузен понял, что, если Адди умрет, не подписав нового завещания, он по закону станет ее полноправным наследником, а в убийстве обвинят Марка. Люди решат, что Марк уехал, чтобы отвести от себя подозрения, а потом вернулся и совершил убийство. А Кэйл – ни в чем не повинный Кэйл – успеет возвратиться в свою инвалидную коляску и предстанет перед публикой калекой. Он не только окажется вне всяческих подозрений, но и получит изрядное состояние!
Мелани так неслась вниз по лестнице, что несколько раз едва не упала. Будучи на грани истерики, она горько плакала. Кэйл – преступник! От ужаса у нее голова шла кругом, а мысль о том, что она влюбилась в него, заставила содрогнуться! Сейчас необходимо спасти от Кэйла тетю Адди.
Мелани схватила трубку телефона и услышала молчание. Телефон не работал. Неужели Кэйл перерезал провода? На девушку накатилась новая волна страха. Наверное, он боялся, что Мелани проснется и попытается позвать на помощь. Если так, если ее присутствие настолько ему мешает, то он может вернуться и убить ее тоже!
Вдруг ее осенило – в доме она осталась одна! Мелани распахнула входную дверь, и в лицо ей ударил ветер с дождем. Бушевала страшная гроза. Огромные магнолии совсем осыпались, будто их цветы оборвала и разбросала мощная невидимая рука. Мелани твердо сказала себе, что гроза ее не остановит. Нужно любой ценой найти тетю Адди!
Мелани выкрикивала имя тетки в ночную тьму, но на ее усиленный эхом крик ответа не было. Она старалась рассуждать про себя… Куда мог Кэйл увести тетю Адди?
И тут ее словно озарило! Фамильный склеп! Для Адди – самое ужасное место! Там у нее точно будет удар, на этот раз последний!
Мелани стремглав побежала через двор, не обращая внимания на ветки, падавшие с деревьев. Нужно найти Адди… и придумать способ спасти ее.
Мелани оступалась, падала и вновь бежала. С трудом девушка продиралась через лес, стараясь не потерять дорогу.
Ну вот наконец и кладбище!
Сверкнула молния, осветив таинственным зловещим светом памятники. На мгновение Мелани показалось, что она увидела среди памятников человека. От страха девушка вскрикнула. Это правда, или воображение играет с ней злую шутку? Еще одна вспышка! Да, там кто-то есть! И этот кто-то несет что-то – или кого-то – к фамильному склепу!
Ужас и начинающаяся истерика помешали Мелани придумать какой-либо план действий. Она рванулась вперед с воплем:
– Не надо! Нет! Не трогай ее!
И тут Мелани остолбенела. У нее подогнулись ноги – это был не Кэйл. На плече у мужчины бесчувственно висела Адди, в руках он держал фонарь. Девушка закричала – перед ней стоял Марк и ухмылялся!
Прежде чем Мелани успела двинуться с места, Марк бросил Адди на землю. Схватив девушку за руку, он поволок ее в склеп, где грубо швырнул на пол. Она опять закричала, а преступник бросился за Адди. Через минуту он вернулся с ней в склеп.
– Кажется, сестренка, ты выбрала не лучшее время для того, чтобы почтить память покойных родственников, – рассмеялся он. – Давно мы с тобой не виделись.
– Боже мой… – хриплым шепотом выдавила Мелани. Лампа ярко осветила лицо молодого человека, который стоял перед ней и ухмылялся с деланно добродушным видом. Это был Тодд!
– Нет, Господи, нет, этого не может быть… – Мелани попыталась ползком отодвинуться подальше от него, но Тодд ухватил ее за лодыжку и удержал на месте, откровенно наслаждаясь ее страхом.
«Этого не может быть», – повторяла про себя Мелани. Наверное, старый дом все-таки свел ее с ума, стерев границы между вымыслом и реальностью. Вырываясь, Мелани пыталась осознать случившееся. Может, дух Тодда настолько завладел Марком, что Марк постепенно превратился в самого Тодда? Или Марк сам, по своей воле или из-за душевного расстройства, стал превращаться в своего покойного брата?
Нет, есть еще одно возможное объяснение! Может, Тодд действительно воскрес из мертвых, чтобы отомстить тетке? Неужели такие страшные вещи бывают на самом деле?
Человек рассмеялся, и от этого Мелани испугалась еще больше. Понизив голос до злобного свистящего шепота, он сказал:
– Ты все еще ничего не понимаешь, дурочка? Не хотела уезжать, да? А ведь я не раз давал тебе такую возможность! Не тебя мне нужно было убить. Я тебя предупреждал, но нет – ты не послушалась и не уехала. Ты болталась тут даже после того, как я прибил эту твою мерзкую псину. Сама виновата, теперь ты умрешь… и дурак шериф ничего не сможет доказать!
– Но Марк… они подумают, что это сделал Марк… – забормотала Мелани.
Она хваталась за разговор с ним, как за последнюю соломинку. Может, ей удастся нащупать слабое место у этого сумасшедшего, чье лицо, искаженное отвратительной гримасой, освещал свет лампы.
Он вновь разразился пугающим, жутким смехом.
– Ты дура! Марк сейчас за много миль отсюда. Ему ничего не смогут приписать. Но он приедет, когда я скажу, чтобы предъявить права на то, что должно по праву принадлежать мне!
