Лаура Санди - Печенье на солоде марки «Туччи» делает мир гораздо лучше
«Зубной порошок Белоснежный. Улыбнись жизни, и жизнь улыбнётся тебе».
Договорившись однажды о нашем главном do ut des[14], мы перешли к деталям. Ни я, ни Мария ещё никогда не делали таких ставок, поэтому следовало отнестись к ним со всем вниманием.
После целого дня переговоров и нескольких дней привыкания моя новая жизнь сделалась такой, какой ещё никогда не бывала до сих пор: воплощением изнеженности.
Утром я занималась с месье Юбером, на радость бабушке, после обеда отправлялась поиграть пару часов с мамой, а вернувшись домой, делала уроки. Вечерами бабушка часто водила нас в театр. Когда я укладывалась спать, отец желал мне спокойной ночи по телефону.
И если дни моих сверстниц бежали один за другим под барабанную дробь военных маршей, то мои сменяли друг друга в ритме менуэта.
Таким образом, пока они тратили все свои силы на выживание, я использовала свои на всевозможные развлечения.
Бесстыдное благополучие, в каком я пребывала, и полнейшее отсутствие необходимости что-либо делать приводят, как свидетельствует история всех уважающих себя цивилизаций, ещё до падения нравов к расцвету искусств. Там, где раньше господствовало оружие, теперь властвовала риторика – наука о красноречии, возникшая ещё в античные времена в школах софистов, где обучали ораторскому искусству, построению выразительной письменной и устной речи.
Не имея больше никакой необходимости что-либо говорить, я смогла посвятить себя исключительно тому, как следует говорить. Не заботясь о каком-либо содержании, я научилась получать удовольствие от самого звучания слов, которое предшествует их пониманию или даже исключает его.
Адинатон[15], просопопея[16], зевгма[17], метафора[18], парономазия[19], литота[20], пролессия[21], анафора[22], метонимия[23], гистерон-протерон[24] – виртуозная синтаксическая сложность и изысканность украшений моей речи вскоре граничили с хождением по канату.
Не прошло и двух месяцев, как я совершенно свободно чувствовала себя в необъятном мире семантической двусмысленности и строила настолько продвинутые лексические обороты, какие не снились даже Сивилле Кумской.[25]
Месье Юбер был совершенно покорён мною, а следовательно, и самим собой.
Поскольку именно он первый познакомил меня с искусством красноречия, то абсолютно уверился, что мастерство, какого я достигла в нём, – целиком и полностью его заслуга.
И, ни на секунду не сомневаясь, считал меня своим творением.
Я в свою очередь ничего не делала, дабы разубедить его.
Он выглядел почему-то таким влажным, что, глядя на него, я всякий раз вспоминала геккона, которого убила несколько лет назад. И никогда не смогла бы сказать ему правду, а именно: если успехом, достигнутым в красноречии, я обязана исключительно его драгоценному обучению, то изначальное желание, буйный всплеск интереса, священный огонь, заставивший меня посвятить тело и душу стилистическим упражнениям, пробудил во мне не он, а синьор Паоло.
Моя новая жизнь позволяла найти оружие, с помощью которого я могла бросить ему вызов.
Красноречие против ботаники.
Неплохо звучит, между прочим.
Героически и изысканно, как мне и нравится.
Поначалу было неясно, кто наберёт больше очков, но я знала, что у меня хорошие шансы.
Весь трюк заключался в том, чтобы опередить его. Ворваться в оранжерею неожиданно, без малейшего предупреждения, и начать с ходу, как бы шантажируя. Или как в игре в трис.
– Пэ! Пять, четыре, три, два, о…
– Пингуикула вульгарис – жирянка вульгарная. Охраняемая, насекомоядная, растёт во влажной местности в горах, на высоте до двух с половиной тысяч метров, нижние листья выделяют липкую субстанцию и пищеварительные ферменты. Пять, четыре, три…
– Паронимия, от греческого para – рядом, и onyma – имя. Употребление двух или больше близких по звучанию, но различных по смыслу слов. Пять, четыр…
– Пеония оффисиналис – пион аптечный. Ядовитое растение, используемое в фармакологии. Цветёт в мае – июне, растёт на высоте до тысячи восьмисот метров. Для садоводства выведены специальные разноцветные сорта. Пять, четыре, тр…
– Претериционе – риторическая фигура умолчания[26]. От латинского praeterire – проходить мимо. Позволяет делать вид, будто молчим о том, о чём на самом деле говорим. Пять…
– Пульсатилла монтана. Ядовитое растение, сильно раздражающее слизистую носа и глаз, в древности использовалось как средство против ядов и чумы. В новейшие времена выяснилось, что обладает только болеутоляющим, мочегонным и отхаркивающим действием. Растёт в полях, на свежих и плодородных альпийских лугах и в негустых горных лиственных лесах на высоте выше двух тысяч метров. Пять, четыре, три, два…
И так далее, в таком же безумном темпе, пока губы ещё успевают произнести эту букву «П», но за время обратного отсчёта уже не в состоянии вымолвить ни одного другого подходящего звука.
Кто задерживался на начальной букве, о которой шла речь, тот проигрывал.
Если не удавалось иногда с полной уверенностью определить, кто победил, то лишь потому, что мы редко доходили до этого момента.
В самый разгар игры в девяти случаях из десяти Мария резко обрывала наш поединок.
– Ну всё, хватит, Леда! – орала она, беря меня за руку и уводя. – Перестань выражаться и не мешай работать синьору Паоло. – А потом обращалась к моему противнику: – А вам платят за то, чтобы ухаживали за садом, а не за сочинение детских потешек!
Короче, если учесть, что именно так протекала моя жизнь в эту пору, вечером в канун Нового года, когда бабушка предложила мне высказать какое-нибудь пожелание, у меня хватило ума промолчать, оставив его на потом.
Это была единственная пора в моей жизни, когда не происходило никаких исторических событий.
До того, пока не случилось кое-что.
«Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина».
О-о-ох!
Не успела я узнать в темноте его голос, как вспыхнули умопомрачительные огни рампы и осветили его.
О-о-ох!
Меньше мгновения понадобилось, чтобы ничто превратилось во всё, – хватило крохотного, но красивейшего и острого, как хрустальная булавка, отрезка времени.
О-о-ох!
Не знаю, какие ещё немыслимые эмоции охватили меня в этот важнейший и поистине воспламеняющий момент моей жизни, помню только, что я содрогнулась.
