Патриция Уилсон - Мрачный и опасный
Но вот однажды, уже многие годы спустя, это имя вновь напомнило ему о себе, мелькнув на страницах одной известной ежедневной газеты. Джайлз Ренфрей. Без прежнего звания, одно только имя. Джейк прочитал эту статейку с большим интересом. Ренфрей теперь был богатым промышленником, интересующимся политикой и быстро поднимающимся по социальной лестнице.
Имя не особо известное, но запоминающееся, и Джейк цинично подумал, что человеку, нажившему свое богатство таким способом, следовало бы сменить имя.
Потом, просто из любопытства, Джейк следил за продвижением Ренфрея. Ему интересно было, как можно подняться от армейского капитана, который воровал казенное добро, до капитана большой индустрии?
Сам Джейк тоже не стоял на месте, он больше не работал репортером, собирающим где только можно всякие мелкие новости, а начал писать политические романы. Его произведения завораживали читателя документальной интригой, поскольку свою работу автор основывал на богатом опыте политического журналиста.
Если не считать его жуткого промаха с женитьбой на Джиллиан, жизнь его, в основном, складывалась весьма удачно. Но так продолжалось до тех пор, пока он не решил написать роман, основанный на реальных фактах из жизни преступника, который в конце концов взбирается чуть ли не на самую вершину власти. Почтенный министр с прошлым, сокрытым во мраке неизвестности. И Джайлз Ренфрей был первым, кто пришел ему на ум в качестве прототипа.
Джейк отложил стопку вырезок и взял чашку с чаем. Чай был холодным.
– А чего вы ждали? – спросила Кэтрин, когда он поморщился и отставил чашку. – Я приготовила его полчаса назад, а вы даже к нему не притронулись.
Он поднял глаза и увидел, что она стоит у окна и наблюдает за ним. Последние лучи заходящего солнца окружили ее голову золотистым ореолом. Значит, она так тихо стояла там, что он опять забыл о ней. Нет, впрочем, не совсем забыл, где-то в подсознании он ощущал ее присутствие, но это, как ни странно, только помогало ему сосредоточиться на работе.
Она, конечно, спорщица и любит возражать, но обладает способностью растворяться в воздухе, сливаясь с окружающим. Если бы безмятежность имела человеческое лицо, то это было бы лицо Кэтрин. Очевидно, ей помогают навыки работы, ведь ей подолгу приходится сидеть неподвижно, выжидая, когда ее маленькие натурщики пожалуют в банку, а потом подробно зарисовывая их и вновь ожидая, когда они, без вреда для своего здоровья, выйдут из шока и самостоятельно удалятся восвояси.
– Приготовить еще чаю? – спросила Кэтрин, осознав, что он только смотрит на нее и ничего не говорит.
Джейк покачал головой и взглянул на часы.
– Нет, спасибо. Мы, кажется, опаздываем на шоу.
– Ничего страшного. Можно сходить и в другой день.
– А вы пойдете? Я имею в виду, в другой день? – Он спросил это так напряженно, что она не удержалась от улыбки.
– Почему бы и нет? Я вот тут наблюдала за вами и решила, что вы вполне безопасны. Такой усердный работяга… Тетя Клэр была права, вы не способны причинить вред женщине… – Помолчав, Кэтрин с усмешкой добавила: – Пока она не действует вам на нервы.
– Джиллиан определенно действовала мне на нервы, – проворчал он, вставая со стула и собирая разбросанные по полу бумаги и папки. – Она просто органически не могла перестать сиять и светиться и двигалась будто комета, сметая со своего пути все мои проблемы. Сам не знаю, как я все это терпел.
– А как же вы терпите меня? – лукаво спросила Кэтрин. – От меня ведь одно беспокойство. То на вашу территорию вторгнусь, то своей вечеринкой вас разозлю, и вообще, мало того, что я жертва автодорожной аварии, у меня еще и кот безумно свирепый.
Джейк вновь опустился перед бюро на колени и начал рассовывать бумаги по ящикам.
– Я ведь уже говорил, что вы удачно вписываетесь в дальний план композиции.
– Звучит не очень-то комплиментарно. Будто я какой-то обрывок старой декорации.
– Нет, вы смело можете рассматривать это как комплимент. – Он встал и повернулся к ней. – Я не слишком люблю людей. Чаще всего они меня раздражают. А в вашем присутствии есть что-то успокаивающее.
Кэтрин начала собирать чашки.
– Нет, мистер Трелони, не стану я вас благодарить за такой комплимент. Вы прекрасно можете успокоиться, обзаведясь аквариумом с тропическими рыбками.
– Я не люблю рыбу, – пробормотал Джейк, – будь она хоть тропическая, хоть жареная. А вот на вас мне очень нравится смотреть, и, должен признаться, это меня самого ставит в тупик, озадачивает… – Она лишь усмехнулась и направилась к кухне, и он, уже громче, ей вдогонку сказал: – Кстати, меня зовут Джейк, если вы помните.
– Ну что ж, Джейк так Джейк. – отозвалась она, даже не оглянувшись. – Я это как-нибудь переживу. Мне доводилось слышать имена и похуже.
Джейк не смог удержаться от смеха. Она просто невероятна – и утешительная, и озорная, и уверенная в себе. К тому же, когда требуется, вполне деликатна, а главное, наверняка способна быть добрым союзником в тяжелые времена. В этом он почему-то не сомневался.
Его вновь захлестнула волна неведомых чувств. Он обнаружил, что хочет защищать ее. Если, конечно, ему будет позволено. Она точно знала, как ей жить и что делать, а он… Да ему просто повезло, что она на время согласилась впустить его в свою жизнь…
Ох, куда это его занесло? Джейк хмуро посмотрел на бюро и пинком ноги задвинул нижний ящик. Какого черта! Что он намерен делать в ее жизни? У него нет никакого желания ходить за ней по пятам и спасать всякий раз, как она соберется попасть под автобус или свалиться с обрыва. Да не хочет он с ней возиться! Тем более, что подчас она способна дьявольски досадить, он уже испытал это на собственной шкуре. Нет уж, спасибо…
И все же он чувствовал себя школяром, преисполненным благодарности к девочке, согласившейся прийти к нему на свидание.
– Ну так что, мы идем или нет? – Кэтрин вошла в комнату и слегка нахмурилась. – Если мы собираемся пообедать, то мне надо переодеться.
– А почему вы уверены, что я не передумал? – спросил Джейк, у которого появилось странное желание задеть ее, чтобы еще раз увидеть, как блеснут зеленым пламенем ее глаза.
– Ну, знаете, если вы передумали, это значит, что я из-за вас впустую истратила лучшее для работы время суток и вернусь домой в прескверном настроении. В любом случае, мне пора, у меня кот не кормлен.
– А я думал, он у вас на диете.
– Да, можно считать, что на диете. Но сейчас он действительно голоден. Ральфа сегодня целый день нет дома. Галерея на Вестлейк выставляет несколько его работ на пару дней, и он поехал туда, чтобы развесить вещи, а потому оставил кормежку Снежка на меня, зная, что я ухожу ненадолго.
