Луиза Бэгшоу - Фабрика грез
Хотя и не было объявлено, кого берут на роль, и поведение Роксаны непростительно, Элеонор Маршалл понимала: нельзя упускать Роксану.
Роксана Феликс — их новая звезда.
Элеонор быстро закончила разговор с Майком Овитцем, извинилась перед ним и нажала красную кнопку на телефоне. Звонил Том Голдман:
— Ты встречалась с Сэмом?
— Да, он собирается с ней поговорить. Я попросила его сделать это лично.
Голдман хмыкнул.
— Хорошо. Ну что ж, я думаю, лучше подтвердить наше решение как можно скорее. Если мы будем держать их в подвешенном состоянии день-другой, а потом все равно объявим Роксану, это будет выглядеть неприлично.
— Ладно, Том. Я только что закончила разговор с «Си-эй-эй», дай мне час времени, и я сделаю заявление.
Он засмеялся тихо и тепло:
— Конечно. Я предоставляю решать тебе, я верю в твой безупречный разум.
Повисло минутное молчание.
— Ты собираешься завтра на прием к Изабель Кендрик? — спросил Том осторожно.
— Только минут на десять. Мы покажемся и уйдем. — Элеонор улыбнулась. — Если я совсем не приду, Изабель и… — Она остановилась, потому что хотела сказать «Джордан», но вовремя спохватившись, продолжила:
— ..и все остальные наведут на меня порчу.
— Ax… — произнес он разочарованно, а потом, поколебавшись, сказал:
— Я надеялся, ты останешься. Нужно же нам хоть когда-то поговорить?
Элеонор почувствовала, что напряглась и ощутила то самое волнение, которое испытала вчера утром наедине с Томом, но захотела убедиться, права ли она.
— Но мы и так все время говорим.
— Я не имею в виду бизнес.
— У нас ведь столько возможностей общаться. В прошлый уик-энд мы играли в теннис.
Снова пауза.
— Я имею в виду только нас. Тебя и меня.
Ее словно ударило током. Элеонор попыталась взять себя в руки. Собрав все силы, она постаралась обычным тоном произнести:
— А ты думаешь, на этом большом приеме мы сможем ускользнуть и поговорить?
— Да, именно так я и думаю. — Он снова хмыкнул, явно смущенный.
Элеонор казалось, ее сердце стучит уже в ушах, почти оглушая. Язык прилип к небу.
— Что бы там ни было, я надеялся, ты останешься.
— Хорошо, я останусь.
Том повесил трубку.
Целую минуту Элеонор Маршалл смотрела на телефонный аппарат, пытаясь утихомирить дикую, странную пульсацию в крови.
Дэвид Таубер взялся руководить ее жизнью, и Меган не могла бы сказать, какие из его поступков ей больше всего нравились. Его появление на красном «скакуне», когда он примчался и вырвал ее из той дыры, или шампанское и букет роз, присланные на следующее утро, или подписание контракта в отделанных мрамором кабинетах «Эс-Кей-ай» под присмотром самого Сэма Кендрика и злобным взглядом Кевина Скотта. Контракт, который, как с удовольствием сообщил Дэвид, был на двести пятьдесят тысяч долларов.
Четверть миллиона долларов! Тина и Жанна были вне себя, не в силах справиться с завистью даже ради того, чтобы как-то к ней подлизаться. Может, это и нехорошо, но Меган испытала удовольствие, увидев их раскрытые рты и выпученные глаза. Впрочем, нет, ничто не сравнится с тем удовольствием, которое она получила, подъехав на новеньком арендованном «БМВ» к кафе мистера Чикена, чтобы подхватить Стэйси на обед. Боб Дженкинс попытался втереться в доверие, извиняясь, что был не слишком вежлив с ней — он чуть не падал ей в ноги.
— Мы все знали, что ты добьешься успеха. С первой секунды, как ты появилась у нас в дверях, можно было понять, что ты особенная.
Она обернулась и в наступившей тишине ответила громким сладким голосом:
— В отличие от тебя, Боб, мелкого мерзавца.
Ну что ж, верно говорят: сладкое это чувство, месть.
Сама Меган с трудом верила, что все происшедшее с ней — правда. Каждый раз, проснувшись утром, она щипала себя, оглядывалась вокруг и думала: да наяву ли все это?
Секунда-другая уходила на то, чтобы понять, где она: новая квартира такая чистая и просторная по сравнению с ее прежним жильем. В ней тихо, как в могиле. Если не считать уличного шума, конечно. Но в городе человек быстро к нему привыкает. Нет, тихо тут потому, что не слышно ругани Жанны и Тины. Невероятно, она проснулась, а горячая вода еще не кончилась и на кухне не сидит какой-нибудь дурень, приведенный Тиной, и не пьет кофе из ее, Меган, кружки. Здесь живет только она. Одна. Полностью оборудованная кухня, мягкие ковры в каждой комнате, и есть даже кабинетик для работы. Квартиру нашел Дэвид, и когда он привел ее и пропустил в двери, Меган с трудом удержалась от слез.
— Дэвид, это так здорово. Но я не могу себе это позволить.
— Конечно, можешь.
Он был такой уверенный, в голосе ни тени сомнения.
Меган посмотрела на его безупречный костюм, платиновый «Ролекс» и почувствовала себя идиоткой. Надо же, высказалась. Конечно же, она может себе это позволить. Иначе Дэвид не привел бы ее в такую квартиру.
— Мы оплачиваем аренду и все удобства прямо из твоего счета. Тебе не надо беспокоиться об этом. Тебе вообще не надо ни о чем беспокоиться.
— Из моего счета?
— Да, Норман Дрю будет вести твои счета, я всегда пользуюсь его услугами для открытия счетов новых клиентов.
Мои счета! Меган не знала, смеяться ей или плакать.
Что сказала бы мама, увидев ее сейчас? Толстая некрасивая Меган, вечная неудачница. Всегда в семье на последнем месте. И она поселилась в такой шикарной квартире! В центре самого знаменитого города века — в Лос-Анджелесе!
Меган понимала: ей надо позвонить домой и сообщить про новость. Но почему-то все время откладывала. Семья никогда не поддерживала ее. В глубине души Меган боялась, что они попытаются что-то урвать у нее, а она не сможет устоять. Ей не хотелось, чтобы из этого букета выдернули хоть один цветок.
— Все твои новые клиенты? — не удержалась Меган и спросила:
— Значит, и Зак Мэйсон тоже?
Дэвид снисходительно рассмеялся. Черт побери, какой у него чувственный смех. Такой удовлетворенный, будто он только что из постели. Но вообще-то, надо признаться, все в Дэвиде Таубере наводило ее на мысль о сексе.
— Да, конечно.
Он вытянул шею и заглянул в спальню, заметив плакаты с «Дарк энджел» и «Металликой» на стене. Где бы ни поселялась Меган, первым делом она прикрепляла эти плакаты. Они помогали ей пустить корни на новом месте. Но впервые девушка почувствовала себя пристыженной. Он может подумать, что она стара для подобных вещей.
— Я вижу, ты их поклонница.
Покраснев, Меган кивнула.
— Ну вот, а теперь у вас общий банк. Так что, когда я вас познакомлю, у вас найдется о чем поговорить, кроме музыки.
— Когда ты нас познакомишь? — повторила Меган, едва дыша;
