Джанет Дейли - Золотой мираж
– Кит, ты знакома с моей свояченицей Сондрой Хадсон? – спросил он, представляя Сондру.
– Конечно. Мы уже встречались. Здравствуйте, мисс Хадсон.
Голос Кит был приветливым, но сдержанным, так же как ее глаза и улыбка.
– Можно просто Сондра, – это было сказано с любезной улыбкой.
– Хорошо, Сондра, – охотно согласилась Кит и представила ее своим друзьям. Сондра даже не пыталась запомнить имя кого-либо из них, а лишь каждый раз ограничивалась вежливым: – Очень рада.
Ей не терпелось поскорее уйти и увести Беннона, поэтому она тут же спросила у него:
– Где Старый Том?
Беннон, прежде чем ответить, окинул взглядом зал.
– Не знаю, – откровенно признался он.
– Кажется, он направился в бар, – охотно помогла им рыжеволосая Пола.
– Нам следует поискать его, – торопливо предложила Сондра. – Уже поздно.
– Разумеется, – Беннон кивнул, но тут же снова повернулся к Кит. От Сондры не ускользнуло то, как изменился его взгляд и подобрело суровое лицо. – Спасибо за вальс, Кит.
– И тебе тоже, – просто ответила Кит, и Сондра безошибочно ощутила близость, связывающую их. Это было видно по улыбкам, которыми они обменялись, и коротким доверительным словам. Их продолжали связывать старые воспоминания, в которых ей не было места. – Мы снова как-нибудь потанцуем, надеюсь, – сказала на прощанье Кит.
– Старые привычки не забываются, я же тебе говорил... – охотно согласился Беннон с медленной улыбкой.
Кит тихонько рассмеялась и, когда Беннон подходил к Сондре, бросила ему вслед:
– Увидимся в понедельник.
– Ладно, – коротко ответил Беннон и повел Сондру в бар.
Чувствуя вежливое безразличие его руки, Сондра вся напряглась. Беннон, взглянув на нее, увидел плотно сжатые губы и резкие морщинки на переносице.
– Что-то случилось, Сондра? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила она быстро и резко и в коротком взгляде, который она бросила на него, он прочел что-то похожее на гнев и отчаяние. – Разговор с Лесситером не состоялся, вот и все.
Поскольку она не изъявила желания что-либо объяснить, он не стал расспрашивать. Беннон не вникал в дела Сондры. Мысли его поневоле снова вернулись к Кит.
9
Кит смотрела вслед Беннону, пока он и Сондра не затерялись в толпе. Она никогда не думала, что встреча с ним так всколыхнет память о прошлом, пробудит столько, казалось бы, давно похороненных чувств и воспоминаний. Правда, чувство потери никогда не покидало ее, но все остальное...
– Если она его свояченица, – задумчиво произнесла Пола, тоже глядя на удаляющуюся широкоплечую фигуру Беннона, – то где же жена? – Она отпила шампанское.
– Он вдовец.
– Вдовец. Какое старомодное слово, – усмехнулась Пола. – Я не слышала его вечность.
– Оно очень подходит к Беннону.
Оркестр заиграл – что-то быстрое, современное. Новые пары вышли на паркет, подергивая плечами, прищелкивая пальцами, вертя затянутыми в шелк бедрами. Ритм танца убыстрялся. Кит показалось, что среди танцующих она увидела Энджи, но когда дама повернулась, она поняла, что ошиблась.
– Куда запропастилась Энджи? – вслух подумала Кит, обводя зал глазами.
– Энджи Дикинсон? Разве она здесь? – удивленно подняла брови Пола.
– Нет, Энджи Ричардсон, – поправила Кит подругу. – Моя подруга юности. Мы столкнулись с ней здесь и договорились увидеться после обеда, чтобы условиться о встрече. Неужели она уже ушла?
В эту минуту Кит почувствовала легкое прикосновение к плечу, и чьи-то руки скользнули по ее плечам вниз и остановились там, где кончались длинные бальные перчатки. Кит услышала знакомый запах одеколона. Джон. Он легонько коснулся губами ее обнаженного плеча.
– Ты ищешь меня, не так ли? – прошептал он ей на ухо.
Обернувшись, Кит заметила лукавое мерцание его глаз.
– Нет.
Он нахмурился.
– Я ожидал, что ты скажешь «да». Выходит, осечка?
Кит сделала вид, что смутилась.
– Почему?
– Я надеялся, что ты скучала без меня.
– Вот как?
Ничего подобного Кит, конечно, не испытывала, но все же была рада его появлению.
– Ведь тебе хотелось со мной танцевать?
Рассмеявшись, Кит подхватила шутку.
– Я не верила, что ты когда-нибудь меня пригласишь.
– Сейчас поверишь, – воскликнул Джон и, подхватив ее, увлек за собой в гущу танцующих.
Они танцевали, смеялись, шутили, флиртовали и не покидали паркета до тех пор, пока музыканты не объявили перерыв. Джон направился за напитками, а Кит спустилась в дамскую комнату.
В ней никого не было, за исключением дамы, щедро увешанной бриллиантами и рубинами, причесывающей перед зеркалом волосы щеткой в серебряной оправе с монограммой. Мельком взглянув на Кит, она продолжила свое занятие, словно в комнату заглянула уборщица. Кит тем не менее улыбнулась ей и прошла в первую свободную кабину.
В эту минуту в дамскую комнату вошел еще кто-то. В открытую дверь ворвался шум бала, затем, когда дверь закрылась, Кит услышала голос Энджи. Кит поспешила оправить платье, рука ее уже коснулась задвижки, а на лице появилось радостное волнение от предвкушения снова увидеть близкую подругу, как вдруг слова Энджи остановили ее.
– Не будь наивной, Трула. Конечно, Кит спит с Джоном Тревисом. Как иначе она могла получить ведущую роль в его новом фильме?
Кит замерла на месте.
– Она сама тебе это сказала? – спросила дама, которую Энджи назвала Трулой. В ее голосе было столько жадного любопытства, что Кит почувствовала отвращение.
– Конечно же, она все отрицала. Но меня не проведешь, я слишком хорошо ее знаю, – убежденно ответила Энджи. – Кит всегда строила из себя святошу. Иногда меня просто тошнило от ее притворства.
Кит постаралась больше не прислушиваться. Того, что она услышала, было более чем достаточно. А почему это так уязвило ее? Ведь в Голливуде о ней распускают немало всяких слухов. Но там зависть, сплетни, коварство – дело обычное. На все она привыкла отвечать шуткой, смехом. Сейчас же ей было не до смеха. Слова, прозвучавшие из уст Энджи, ее самой близкой подруги, потрясли ее. Ей было по-настоящему больно. Энджи предала их дружбу.
Кит услышала стук каблуков по кафелю пола и звук запираемой кабинки.
– Черт побери, я порвала чулок, – услышала она раздраженное восклицание Энджи.
Воспользовавшись возможностью избежать встречи с ней, Кит поспешила покинуть дамскую комнату.
Джон уже ждал ее с бокалом вина.
– Спасибо, – поблагодарила она и отпила глоток. Вино показалось безвкусным. Она опустила бокал, почувствовав странное беспокойство. Теперь все здесь ее раздражало – вино, музыка, люди, шум этого праздничного сборища.
