Аврил Тремейн - Тайная жизнь скромницы
Хэрроу попытался что-то вставить, но Макс лишь бросил:
— Не с вами разговаривают.
— Что ты собираешься делать? — спросила Кэтрин.
— Хочешь, в бассейне утоплю?
Хэрроу выпалил что-то вроде «Сама напросилась», но одним свирепым взглядом Макс заставил его умолкнуть.
— Неужели хотите провести такой прекрасный вечер в поисках дантиста?
Перепуганный Хэрроу оттолкнул Кэтрин так, что она снова отлетела к пальме. Макс кинулся к ней, а Хэрроу воспользовался шансом и припустил наутек.
— Совсем как Рэймонд, — пожаловалась Кэтрин.
Макс прижал ее к себе и вытащил из волос застрявший кусочек пальмового листа.
— Ничего, сейчас догоню, — пообещал Макс.
Но не успел он сорваться с места, как испуганно оглядывающийся Хэрроу налетел на шезлонг и с громким плеском свалился в бассейн.
— Хочешь, выловлю? — предложил Макс. — Или просто заявим на него, и все.
Кэтрин потерлась щекой о грудь Макса.
— Вряд ли кто-то предпримет меры.
Макс вздохнул:
— А вдруг? Надо хотя бы попытаться.
Наконец Хэрроу выкарабкался из бассейна и поспешил прочь, но Кэтрин с Максом даже не обратили на него внимания.
— Хорошо. Но в любом случае напишу вышестоящему начальству в Абу-Наджма и расскажу всю неприглядную историю.
Макс кивнул:
— А я привлеку связи и сообщу всем знакомым, что с Хэрроу дела лучше не вести. А потом просто забудем о нем. — Макс взял Кэтрин за руку. — Кстати, выглядишь сногсшибательно. Тебе идет красный.
— Это мой любимый цвет.
— Знаю.
— Откуда?
— Вел наблюдения. Сначала педикюр, потом пеньюар, теперь это платье.
— Ты поразительно догадлив.
— И духи тоже новые. Пахнут даже лучше, чем те, другие.
— Называются «Феникс». — И тут Кэтрин рассмеялась. — Давненько у меня не было такого чудесного настроения!
Сразу же после речи Макса Кэтрин ускользнула в бунгало, однако он знал, что она будет ждать его. И действительно, Макс обнаружил Кэтрин на террасе. Еще бы — вид реки ее успокаивает, а после сегодняшних приключений прийти в себя не помешает. Кэтрин повернулась, и Макс увидел на ее лице слезы. Видеть неукротимую Кэтрин плачущей было невыносимо. Она подошла к нему. Кэтрин выглядела такой ранимой, что сразу захотелось обнять ее, защитить. Пожалуй, Макс и впрямь увлекся игрой в рыцаря, однако он вел себя подобным образом только с ней.
В метре от Макса Кэтрин остановилась, расстегнула платье и сбросила на пол, оставшись только в красных кружевных трусиках.
— Тебя же не только мои наряды привлекают? — спросила она.
Макс покачал головой:
— Ты мне нравишься любой — хоть в очках, хоть в контактных линзах, хоть с повязкой на глазу. С пучком, с распущенными волосами, бритая наголо. В красном платье, в пеньюаре, в твидовой юбке, да хоть в мешковине. А когда на тебе ничего, кроме татуировки, — тем более. Браво, сегодня ты воспарила, совсем как этот феникс.
Кэтрин улыбнулась:
— Наконец-то форма стала соответствовать со держанию. Спасибо, Макс.
Они обнялись, и Кэтрин одарила его сладким, как мед, поцелуем. Между тем снаружи стеной хлынул ливень. Но даже его сила не могла сравниться с бурными чувствами, которые Макс испытывал к Кэтрин. Только бы она продолжала его любить и не покинула. Макс подхватил ее на руки и отнес в спальню. Осторожно уложил на кровать, и теперь губы их слились уже не в нежном, а страстном и диком поцелуе. Потом Макс принялся целовать ее шею и грудь, а Кэтрин погрузила пальцы в его волосы. Постепенно Макс спустился к пупку, потом еще ниже. Кэтрин раздвинула ноги и вскрикнула от наслаждения. Макс стянул с нее трусики и продолжил искусные ласки. Добрался до заветного бугорка…
— Макс! — вскрикнула Кэтрин, достигая пика.
Она исступленно застонала и закинула голову, сжимая его волосы. Через некоторое время она вновь достигла вершины блаженства, но даже тогда Максу хотелось вознести ее к новым высотам. Он поцеловал ее в губы и потянулся к тумбочке за презервативами. Наконец Макс вошел в нее и сжал Кэтрин в объятиях. Он как завороженный смотрел на ее трепещущие ресницы, слушал ее вздохи. Макс продолжал двигаться внутри ее, а Кэтрин рвалась ему навстречу.
— Спасибо, — выдохнула она и обхватила ногами его талию.
Пика Макс достиг с резким криком. Наслаждение было почти невыносимым. Потом они лежали рядом тяжело дыша и продолжали ласкать друг друга, не в силах остановиться, хотя сердца бешено колотились.
— Спасибо, — повторила Кэтрин.
Но Макс не смог ответить из-за вставшего в горле кома. Ему нужна была не благодарность Кэтрин, а ее любовь.
Проснувшись на следующее утро, Макс ожидал от Кэтрин чего угодно, но никак не предвидел, что ее может не оказаться в комнате. И в ванной. И на террасе. Макс позвонил в бунгало Кэтрин. Ответа не было. Мобильный оказался отключен. Тут Макс начал тревожиться всерьез, хоть и понимал, что это глупо. Наверняка Кэтрин где-то в отеле, ведь билеты на самолет до Сиднея забронированы на воскресенье. Однако Макс не мог отделаться от смутного беспокойства. Взглянув на часы, снова попытался дозвониться до Кэтрин. Безрезультатно. Не став принимать душ, — Максу хотелось как можно дольше сохранить напоминание о том, что произошло между ними вчера, — он натянул брюки и футболку и поспешил в ресторан. Что, если Кэтрин решила пойти на завтрак пораньше? Но и там ее не оказалось. Затем Макс отправился на ресепшен и наигранно небрежным тоном спросил, не видел ли кто мисс Кэтрин Норт. В ответ Максу протянули конверт. Сотрудники что-то объясняли, но Макс не слушал. Он сразу все понял.
Макс вернулся в бунгало и вышел на террасу, однако его вид реки не успокаивал. Тут он заметил, что на деревянном настиле блеснуло что-то красное. Пайетка с платья Кэти. Макс разорвал конверт. Письмо было короткое — всего несколько фраз.
«Милый Макс! Считай это письмо моим заявлением об уходе. Работать в компании «Резерфорд» было очень приятно, однако личные обстоятельства вынуждают меня искать новое место. Спасибо за наставления и поддержку. Желаю всяческих успехов!
С искренней благодарностью, Кэтрин Норт»
Содержание письма не стало для Макса неожиданностью, однако боль от этого не уменьшилась. Ах вот как она называет то, что случилось между ними вчера, — «личные обстоятельства». Подняв красную пайетку, он сжал ее между пальцами и снова перечитал ранящие в самое сердце слова. Кэтрин уходит. Но он же любит ее! Как Кэтрин могла уйти, ведь она Та Самая, единственная женщина, которую он ждал! Тут, частично обретя способность рассуждать здраво, Макс мысленно упрекнул себя: а ей ты об этом сказал? С другой стороны, Кэтрин грозилась, что сбежит после первого же признания в любви. Но Макс ни в чем подобном не признавался, а она все равно сбежала. И как это понимать? Загадка…
