Глафира Душа - В ожидании Романа
Его предупредили: первый раз трудно заработать много денег. Тем более есть так называемая плата за вход, то есть или плати сразу и начинай работать за деньги, или первый гонорар отдай хозяину. Ну, что тут спорить? Денег на «входной билет» у него нет. Значит, будем биться в долг.
Противники друг друга не знают, не видят, встречаются только на ринге. Организаторы стараются, конечно, подобрать пару примерно в одной весовой категории, но строго за этим никто не следит. А Степану соответствовать довольно сложно: худой, высокий. Не скажешь, что борец.
Первый бой, как ни странно, дался ему сравнительно легко. Удары достигали цели, и скоро у соперника заплыла вся левая сторона лица и стали заметны сбои в координации движений... Однако он бил очень сильно по ногам, чего Степан, честно говоря, совсем не ожидал. Ноги гудели, горели и немного дрожали от напряжения, волнения и непривычности ситуации. Степан тоже пропускал удары, но напирал на соперника со всей дерзостью и свойственной ему агрессией.
...Из первой своей так называемой зарплаты он принес домой пятьсот долларов. Остальные три тысячи отдал, как было оговорено заранее.
Дома ничего не стал рассказывать. Положил деньги перед Дашей, сказал, премия. Ноги лечил втихаря. Сначала отлежался в соленой ванне. Потом мазал синяки и ушибы мазью, а ссадины – зеленкой. Даша заметила, что муж прихрамывает, но он отговорился случайным падением с лестницы.
Второй его бой случился два-три месяца спустя. Ноги зажили, мышцы налились от усиленных тренировок, в глазах появился азарт, интерес, уверенность. Но... видимо, прав был тот мудрец, изречение которого когда-то давно прочел Степан, не помнил где, не помнил по какому поводу, но сам афоризм запомнил, поскольку уж очень сомнительным показалось ему изречение. Всего-то одна фраза: «Нет ничего страшнее первого успеха».
В этот раз его избили так, что он буквально залил кровью весь ринг. Кровь капала из носа, сочилась из брови. Кровоточили ссадины на руках. Он еле-еле успевал уворачиваться от ударов. И хотя его сильные кулаки тоже достигали цели, бой он явно проигрывал. Устал чертовски. Не хватало дыхания, пересохло горло, перед глазами плясали звездочки... Степан понимал, что сегодня – не его день. Публика ревела. Многие помнили прошлый выигрыш Степана и поставили на него. Новичок всегда привлекает внимание, тем более если новичок – победитель. А тут на тебе – проигрывает. Судья уже пару раз пытался остановить игру, поскольку правый глаз Степана заплывал, превращаясь буквально за считаные минуты в темно-сизый фингал, кровь капала, не переставая... Из носа, из разбитой губы...
Да... просчитался Степан. Не придал должного значения противнику. А противник-то оказался достойным. И скорее всего владеющим специальными приемами. Потому что в какой-то момент – Степан даже не понял, как это произошло – очутился он на полу. Противник грамотно перекинул его через бедро и проводил удушающий прием. То, что помимо удушающего, прием был еще и болевым, говорить не приходилось.
Степан сопротивлялся отчаянно. Хрипел, сопел, напрягал мышцы шеи. Тот продолжал давить... Степан почувствовал: еще чуть-чуть, и у него закружится голова. От нехватки воздуха, от боли, от отсутствия сил... Он сделал обманное движение – как будто силы кончились, как будто повисла голова, как будто безвольно опустились руки...
Противник, вероятно, тоже устал. Он тяжело дышал, пот струями стекал с шеи, с груди, капал на лицо Степана, лежащего в полуобморочном состоянии. Хватка его несколько ослабла. Противник, видимо, решил, что это окончание поединка. Зрители орали, свистели...
Степан, почувствовав ослабление хватки, неожиданно и с такой силой плюнул в лицо соперника, что тот чуть не захлебнулся чужой кровью и чужой слюной и сделал инстинктивное движение: утереться бы... Этого мгновенья хватило Степану: казалось, он собрал в свой удар все оставшиеся силы. Противник восседал над Степаном, лишая возможности передвинуться, перевернуться, встать... Однако нижняя часть тела оставалась относительно свободной. Степан согнул ногу в колене и с такой силой ударил мужика по спине, что тот от боли и неожиданности буквально рухнул. Застонал и рухнул... Степан продолжал долбить коленями по его спине. Потом сумел встать и в остервенении ударил ногой стонущего мужика. Удар пришелся в живот. Тот согнулся в болевом приступе. Захрипел, застонал.
А Степан как с цепи сорвался. Он продолжал наносить удар за ударом, буквально молотил ногами противника, который уже был не в состоянии ни сопротивляться, ни защищаться.
Зрители вскочили с мест. Кричали все. Шум стоял неимоверный. Судья еле оттащил Степана в угол ринга. Он был признан победителем, что явилось для него неожиданным. К его противнику подошел фельдшер, но тот уже более-менее пришел в себя. А вот кому требовалась помощь, так это Степану. Глаз заплыл, бровь кровоточила, губы разнесло в пол-лица. Руки дрожали, в груди клокотало. Фельдшер дал ему легкое успокоительное, оказал первую помощь. Но все это мало помогло.
Когда Степан вошел в квартиру, Даша в ужасе прижала руки ко рту и округлившимися глазами безмолвно смотрела на мужа. Тот молча положил деньги на стол. Пачка была внушительная.
–?Степа, что с тобой?! – со слезами в голосе спросила Даша.
–?Даш, дай поесть, а?
–?Да, да, конечно!
Степан жевал медленно, двигался медленно, говорил медленно. Да он и не говорил почти. Так, короткие фразы, типа: «дай соль» или «налей еще чаю». Казалось, каждое движение причиняет ему боль и буквально каждый жест дается с трудом. Даша тоже молчала: знала, что спрашивать бесполезно, что если сам не захочет рассказать, то никакими расспросами ничего из него не вытянешь.
Единственное, чем она поинтересовалась, так это деньгами. Просто кивнула в сторону пачки:
–?Ты что, отнял у кого-то?
–?Заработал.
–?Где?
Опять молчание.
–?Ну... я в смысле... не криминал? Не преступление?
–?Нет. Все по-честному.
И через минуту:
–?Даш, набери ванну. С солью.
Он знал еще с юности, что именно соленая вода хорошо снимает мышечные боли и помогает полностью расслабиться. Причем совершенно не важно, какая соль: морская, ароматизированная или обычная пищевая. Главное, чтобы вода была соленая.
...Было уже три часа ночи, когда они улеглись. После ужина, ванны, примочек Степан более-менее расслабился. Он даже позволил Даше намазать ему больные места мазью, хотя обычно ухаживал за собой сам. Казалось, он вообще не любил, когда к нему прикасаются. Может, поэтому и неласков был. Даже в те минуты, когда ласка необходима.
...Наутро лицо разнесло так, что идти на работу в таком виде оказалось немыслимо. Больничный тоже вряд ли дали бы. Если только, как говорится, зафиксировать побои. А это также не представлялось возможным, поскольку влекло за собой обращение в милицию. Степан позвонил сменщику, попросил отдежурить за него взамен на два дополнительных выходных. Тот согласился. У Степана появилась возможность хоть немного отлежаться.
