Миранда Кеннелли - Дыши, Энни, дыши
– Рыбы?
– Она полезна для твоих коленей. А сейчас продолжай прикладывать лед. Уверен, позже станет лучше – могу сказать, с ним не случилось ничего по-настоящему плохого.
– Джер, ты бежал с поврежденной лодыжкой. Ты ведь не подталкиваешь меня, нет?
– Это разные вещи. Я бы никогда не сделал ничего такого, что могло бы навредить тебе. – Он сверлит меня взглядом, а затем внезапно вытаскивает телефон из кармана и проводит пальцем по экрану. – Ты работаешь сегодня? – небрежно спрашивает он, не отрывая взгляд от экрана.
– А что? Хочешь прийти и снова прихапать мой лучший столик?
– Ни за что. Мои друзья уже без остановки говорят о том, какая ты горячая. Им нужно взяться за ум.
Его друзья говорили обо мне?
– Вообще-то, я не работаю сегодня из-за дня рождения моего брата, поэтому я поеду с ним и его друзьями на озеро Нормандия. Я обещала ему, что поеду в палаточный лагерь.
– Звучит весело.
– Хочешь приехать? – слова вырываются из моего рта прежде, чем успеваю подумать об этом. Это было естественно, полагаю. Тем не менее его глаза загораются.
– Да, конечно. Я буду рад позависать с моим другом Уинтерз. – Обхватив рукой меня за шею, он ставит мне щелбан.
После ланча, который я не могу удержать, благодаря своим проблемам с желудком, Джереми забирает меня на своем джипе и едет к Нормандии – озеру с пляжем из белого песка и обширной площадью для кемпинга. Я едва ли видела его одетым во что-то кроме спортивных шорт и футболок, относящихся к еще доисторическому периоду, поэтому была в шоке, узнав, что у него есть шорты хаки, рубашка и очки-авиаторы. И гораздо сильнее шокирует то, что он надел их.
– Как нога? – спрашивает он, помогая мне вылезти из джипа.
Я приняла кучу ибупрофена, поэтому она больше не болит.
– Она беспокоила меня, только когда я бежала этим утром.
– Держу пари, я прав насчет длинных дистанций. Тебе просто нужно быть более осторожной, раз ты бегаешь все больше и больше.
– Посмотрим, что скажет доктор в понедельник.
– Спорим на двадцать долларов, что я прав.
Я психую:
– Ты мои проблемы со здоровьем тоже превращаешь в игру?
– Я думал, ты хотела хоть в чем-то меня победить. Просто стараюсь быть хорошим другом и дать тебе такую возможность.
– Возможность, хрен там.
– Не очень подобающий леди язык.
– Кхм, – мой брат прочищает горло, прерывая наш спор. Мы с Джереми поднимаем взгляд и обнаруживаем, что Ник и его друзья в изумлении смотрят на нас. Лицо Эвана покрывается пятнами, как если бы невидимые феи только что потрепали его за щеки, и когда он свирепо пожимает Джереми руку, на лице того мелькает гримаса боли.
– Почему все парни в твоей жизни стараются раздавить мне руку? – ворчит он, выкручивая пальцы.
– Просто защищают, полагаю.
– Да? Что ж, тогда я перестану пожимать им руки, иначе у меня не будет руки, чтобы попозже обыграть тебя в бадминтон.
Я хмыкаю.
Эван привел девушку, Алишу. Она моя ровесница, и я знаю ее со школы. Всегда зависала с парнями с уроков труда. Она явно замечает, что Эван продолжает поглядывать на нас с Джереми; собирая дрова для нашего кемпинга, она продолжает ломать ветки и драматично бросать их на землю. Она что, не знает, что ей незачем ревновать? Я никогда не хотела Эвана.
– Пойдем, – говорю я Джереми. – Давай поставим нашу палатку.
Я делаю всю работу, собирая палатку, пока Джереми пялится на дуги каркаса и старается соединить их, снова и снова читая инструкцию. Сбивает с толку то, что деревенский парень вроде него не может собрать палатку.
Затем мы решаем пойти поплавать. Я переодеваюсь в свое бикини в бело-голубую клетку, в то время как Джереми ждет снаружи. Когда я выхожу из палатки, давая ему возможность переодеться, он оценивающе оглядывает меня, а затем внезапно снимает свои авиаторы и протирает линзы футболкой. Эван пристально смотрит через столики для пикника, где сидит вместе с Алишей. Она явно замечает, что он смотрит, но я притворяюсь, что не вижу.
Джереми ныряет в палатку, чтобы переодеться в купальные плавки. Две минуты спустя я слышу грохот и ругательства.
– Что там у тебя, Джер?
– Я не привык сидя переодевать шорты! Сама бы попробовала.
– Я сделала это пару минут назад.
– Но я выше, чем ты.
– Боже, – бормочу я.
Через пару минут он появляется, одетый только в темно-синие пляжные шорты, оставляя мало простора для воображения. Святые мышцы пресса.
Мы по-собачьи плывем к тросу, который огораживает зону, в которой можно плавать. Закидываю ногу на буек и подтягиваюсь на него. Он делает то же самое лицом ко мне и стряхивает воду со своих сумасшедших волос. Убирая мокрую челку со лба, он поспешно оглядывает меня сверху вниз.
– Что? – спрашиваю я.
– Мне нравится твое бикини. Оно напоминает мне обеденные салфетки моей мамы.
Я закатываю глаза.
– Ты точно знаешь, как заставить девушку чувствовать себя особенной, Джер.
– Я замечаю все, что связано с готовкой моей мамы.
– Парни.
Я глубоко вздыхаю и оглядываюсь, наслаждаясь голубой водой и толстыми деревьями. Лес здесь такой внушительный, он сам по себе живой организм.
Мы сидим в тишине, пока Ник, Кимберли и их друзья не подплывают на скоростном катере ее отца.
– Хотите к нам? – спрашивает мой брат. Джереми спрыгивает с буйка и вскарабкивается по лестнице катера даже прежде, чем я могу ответить. Вскоре мы несемся по озеру, и, вдоволь накатавшись, Джереми хочет на водные лыжи. И конечно, разрезая волны, он великолепен.
– Вот нужно ему быть настолько умелым во всех видах спорта? – жалуюсь я Нику.
– На его фоне остальные парни выглядят не очень, но я рад, что ты привела его, – отвечает брат, сжимая мое плечо.
На закате я сижу на гладком бревне и наблюдаю, как голубое небо сменяется на багряное с золотом. Джереми присоединяется ко мне, принеся под мышкой две банки пива и тарелку арбузных ломтиков, в которые мы немедленно впиваемся. Откусив большой кусок, вытираю сок с губ тыльной стороной ладони.
Он изящно ест свой кусочек, в то время как я пожираю свой.
– Не ешь семечки! У тебя вырастет арбузенок.
Выплевываю семечку к его ногам, чтобы позлить его, и он смеется. Сегодня, чуть раньше, поверхность воды была в постоянном движении, когда все плавали на лодках и плескались, но сейчас она голубая и спокойная, прямо как мы с Джереми. Мне нравится быть рядом с ним, потому что не нужно беспокоиться о том, чтобы заполнять тишину. Мы просто есть. Я изучаю его краешком глаза. Половина его сумасшедших каштановых волос стянута резинкой, никогда не думала, что увлекусь парнем с хвостиком, но, похоже, так и есть. Он еще не надел футболку, поэтому я незаметно разглядываю его кожу. Татуировку Флэша на лопатке. Постоянные шрамы и синяки покрывают его руки и спину, хотя ему всего двадцать.
