Джонелл Лоусон - Розы для богатых
– Ты женишься еще раз или побоишься?
Эверетт покачал головой:
– Я не испугаюсь, но мне бы хотелось хорошо знать эту женщину. И мне бы хотелось, чтобы она хорошо меня знала.
– В каком смысле?
Он лишь улыбнулся, повернулся и ушел.
Когда Отэм получила необходимые разрешения, назначили дату начала ее выступлений. Уолли оснастил сцену микрофоном, стулом и украсил гирляндами розовых лампочек. В вечер премьеры – от этого слова у нее в горле появлялась какая-то дрожь – она протиснулась между столиками, заполненными веселящимися посетителями, и взошла на маленькую сцену. На ней была черная шелковая кофта с длинными рукавами и черные широкие брюки.
Неуверенно улыбаясь, Отэм повернулась к зрителям:
– Меня зовут Сью Энн, я буду петь и играть для вас. – Она постучала ногой по банке, которая стояла на полу около ее стула. – Большинство артистов пользуются бокалом коньяка, но я этого позволить себе не могу, поэтому буду использовать банку из-под арахисового масла. Если у вас есть какие-нибудь пожелания, я буду рада исполнить их.
Она села на стул, поставила ногу на перекладину и набросила через плечо ремень гитары. Ее пальцы механически перебирали струны, но когда она посмотрела на свое дрожащее колено, то поняла, что если сейчас откроет рот и запоет, то голос ее будет звучать, как кваканье лягушек в речке Тэтл-Риджа.
Отэм опустила гитару на колени и поглядела на скопище лиц, взиравших на нее в напряженном ожидании.
– Я училась играть и петь на крылечке маленького дома в Кентукки. Единственными моими слушателями были дружелюбные светляки, несколько сов и, может, какая-нибудь птичка, страдающая бессонницей. Я играла ребятам и раньше, но они были друзьями или пьяными. Я могу либо подождать, покуда вы все опьянеете, либо мы можем подружиться.
В следующий миг Отэм обнаружила, насколько чудесными могут быть люди, даже полная комната незнакомцев. Вдруг раздался взрыв аплодисментов и благожелательных подбадривающих возгласов. Какой-то крупный мужчина в кожаном пиджаке вышел вперед, положил в банку деньги и заказал песню. Девушка благодарно улыбнулась, взяла гитару под мышку, наклонилась к микрофону и представила себе, что все эти лица – дружелюбные светлячки.
Когда она закончила песню, снова раздались одобрительные аплодисменты. Чтобы удержать их внимание, Отэм быстро начала вторую песню. Мало-помалу банка наполнялась, но она почувствовала, что устала. Уйти – значит прекратить поступление долларов, и все же в конце концов ей пришлось удалиться в заднюю комнатку, чтобы горло отдохнуло. Отэм схватила в баре бутылку колы. Бармен Уолли подмигнул ей и сложил колечком большой и указательный пальцы.
Уолли ей сразу понравился. У него были белоснежные волосы, редеющие на висках. Он носил очки в массивной роговой оправе и был больше похож на бухгалтера, чем на бармена. Девушка мимоходом улыбнулась ему и поспешила в комнатку за баром, которую Эверетт специально выделил для того, чтобы Отэм отдыхала там в перерывах. Он звал ее Маленькая Неприятность.
Комнатушка была забита коробками со спиртным, еще там были электроплитка, касса, умывальник и холодильник. В углу стоял табурет. Отэм с шумным вздохом плюхнулась на него и положила ноги на ящик с водкой. Буквально через секунду Уолли просунул голову в дверь:
– Ну как ты там?
– Горло болит. Не знаю, смогу ли протянуть до закрытия.
За ним протиснула голову Джули:
– Я вынула деньги из твоей банки. У тебя тридцать два доллара.
Отэм выпрямилась на табурете:
– Да ты шутишь!
– Не-а.
– Больше десяти долларов в час!… Я закончу вечер, даже если это меня убьет.
– Ты бы не считала доллары, пока их еще не положили в банку, – сказал Уолли. – Народ начинает расходиться около двенадцати. Когда мы будем закрываться, здесь останется всего несколько человек.
Отэм встала с табурета и подошла к умывальнику. Она вылила выдохшуюся колу и налила в стакан воды.
– Пока они здесь, я буду петь. Каждый раз, когда посетитель кладет доллар в мою банку, мне хочется поцеловать его. На эти деньги я собираюсь купить акции «Мэрфи».
– Акции? – спросила Джули. – Зачем тебе покупать акции «Мэрфи»?
– Мистер Мэрфи прислал мне записку с наводкой. Он открыл магазин на Восточном побережье. Насколько я знаю, дела там идут хорошо. Если он вдруг объявит, что открывает сеть магазинов на Восточном побережье, акции подорожают, возможно, очень резко. И если это случится, я не хочу оставаться в стороне. Во всяком случае, я намерена последовать его совету. Он знает больше, чем я. – Девушка снова села, отхлебывая воду и поглядывая то на Уолли, то на Джули. – У кого-нибудь есть возражения?
Они переглянулись, засмеялись и вышли из комнатки, держась за руки.
Отэм откинула голову, положила ноги повыше. Вечер прошел лучше, чем она предполагала, а тридцать долларов было больше, нежели она надеялась заработать. Не хватало только одного: Арти.
Почему он не пришел? Когда она ему позвонила и рассказала, что они собираются сделать, он был против, однако, увидев, что Отэм настроена вполне решительно, пожелал ей удачи и обещал прийти, чтобы оказать моральную поддержку. С тех пор как она переехала к Джули, Отэм почти не виделась с Арти и скучала по нему. Случалось даже, что посреди какого-нибудь разговора его лицо всплывало у нее в памяти… Или это был Лонни?
Она ощутила привычную боль внутри, вскочила на ноги, резко повернулась к двери и наткнулась на Эверетта. Владелец бара улыбнулся, взял ее за руку и снова усадил на табурет.
– Ты сделала слишком маленький перерыв. Отдохни еще немного. – Он сел на ящик перед ней. – Я наблюдал за тобой. У тебя отлично получается.
– Да, знаю. Все за мной наблюдают. Я красивая.
– Разве я говорил, что ты красивая?
Отэм почувствовала себя глупо и отвернулась.
– Извини. Я пыталась пошутить. В последнее время мне пришлось принять множество решений, и за всеми, похоже, стояло слово «красивая». Я запуталась. Что такое «красивая»? Почему одна женщина красивая, а другая просто хорошенькая? Где проходит граница?
– Это отражение, Отэм. Красота – это нечто такое, что женщина излучает. Привлекательность – это то, что излучает мужчина. Перл Бэйли красива. Софи Лорен красива, но это две совершенно разные женщины. Однако образ, который они проецируют, – красота. Это относится и к тебе. То, что исходит изнутри.
– Ничего красивого у меня изнутри не исходит. – Девушка встала и пнула ногой коробку, на которой он сидел. – Водка, что в этом ящике, сделана в городе, где я когда-то жила. Ее продал человек, которого я терпеть не могу. Сейчас я в Сан-Франциско, а он в Кентукки, но так или иначе он все время напоминает мне о себе. Я не могла бы убежать от него, даже если бы захотела.
