Светлана Полякова - Белый кот
— Женька, мне вот что пришло в голову…
Она отмахнулась от участливого голоса Ольги.
— Давай закончим с этими кретинскими расследованиями, — попросила она. — И так тошно… Я клянусь тебе, что не знаю, откуда у этого типа мой адрес. Я не знаю, почему Панкратов не нашел ничего более умного, как шляться вокруг его дома, когда неведомый злодей подкидывал этому Исстыковичу новую эпистолу. Я вообще ничего не знаю. Ничего не понимаю. И смотреть с утра на чей-то труп мне тоже не нравится.
— Высказалась? — спросила Ольга, когда Женя замолчала.
— Да.
— Я и не собиралась приставать к тебе с вопросами. Я прекрасно понимаю, что у тебя сегодня жуткий день. Зная, что ты впечатлительная особа, я подумала, что ты сегодня не уснешь. Я тоже. Так что… давай поедем к тебе, заберем твоего кота и переночуем у меня.
Женя молчала.
Она сидела, опустив плечи, и Ольга подумала, что ее ни в коем случае нельзя оставлять одну.
— Женя, — заговорила она снова, — мне и самой не хочется оставаться сегодня одной… Как подумаю обо всем… Бр-р-р…
— Ладно, — согласилась Женя. — Поехали к тебе. Только… ни слова о сегодняшнем кошмаре. Согласна?
— Конечно… Очень было надо вспоминать всякие гадости.
— Как если бы ничего сегодня и не происходило.
— Да, я все поняла.
— И не вздумай меня жалеть!
— Нет, дорогая… Чай по вкусу, сахар по совести, как всегда…
И Женя рассмеялась, удивляясь тому, как легко ее мрачное настроение изменилось, оставив только на самом дне души неприятный, мутный осадок воспоминаний. «Может, я уже начинаю ко всему привыкать? — подумала она. — Ведь рано или поздно человек ко всему привыкает…
Даже к собственным несчастьям…»
Он вышел из подъезда, остановился возле машины. «Я сам себе напоминаю бюргера, — усмехнулся про себя. — Слежу за собственной женой».
Кретинская ситуация.
Где-то громко играла музыка. Он не мог расслышать ничего, кроме оглушительных однообразных ударов. Бум-с, бум-с, бум-с…
Электронные тамтамы не унимались, и ему уже начинало казаться, что они разместились в голове.
Во дворе было тихо. Она никогда не появится, отчего-то подумал он. Она здесь не появится…
Мимо прошел мужчина, показавшийся ему смутно знакомым. Скользнул по панкратовскому лицу равнодушным взглядом, немного задержался у подъезда и пошел дальше.
А Сергей остался стоять, достав сигарету, мрачно посмотрел в серые небеса и снова на уходящего мужчину. Странного, совершенно седого, сутулого… Без шапки, несмотря на то что было холодно.
Панкратов невольно поежился. Снег упал на сигарету, и он выкинул ее. Стайка подростков прошла мимо. Панкратов начал испытывать страшное неудобство и раздражение. Сколько ему еще придется здесь простоять, чтобы дождаться собственной жены? Им же надо наконец поговорить серьезно, он должен все объяснить, и тогда все разрешится само собой.
Он ее увезет назад.
Ему совсем не нравится, что она живет теперь в этой чертовой квартире.
Живет…
Он усмехнулся.
Ему многое не нравится.
— Солнце мое…
От неожиданности он вздрогнул.
— Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть.
Обернувшись, он усмехнулся:
— Я тоже…
— Так вышло, — передернула она плечами. — Были тут кое-какие дела… А ты как тут?
— Здесь живет моя жена, — проговорил он, пытаясь возвести между ними стену отчуждения. Жена.
— А-а, — протянула она, улыбаясь.
У нее были великолепные зубы. Все было великолепное. Может быть, поэтому все в ней казалось ему ненастоящим.
— Кстати, я страшно рада тебя видеть, — сообщила она.
«А я нет», — хотелось сказать ему, но он промолчал.
— Дай сигарету, — попросила она.
Он протянул, молча рассматривая ее. Раньше он многого не замечал. Например, что у нее такой волевой подбородок. Тяжелый. Мужской. И взгляд человека, уверенного в своей правоте на сто процентов. Более того, уверенного в том, что все вокруг должно подчиняться его воле.
«У нее мужское лицо», — удивился он. Как же ей удавалось выглядеть женственной, беззащитной, трогательной? Он же ею на самом деле увлекся, потому что ее обидели все люди и надо было ее защищать.
«Ведьма», — подумал он с ненавистью. Когда она расхохоталась там, в тот момент, когда Женька застыла на пороге комнаты… именно тогда он увидел ее по-другому.
Она курила, слегка улыбаясь, и рассматривала его.
— Вспоминаешь наш уик-энд? — поинтересовалась тихим голосом. — О, это было задушевно!
Он не отвечал, наблюдая, как ее рука медленно следует к ярко накрашенному рту вслед за сигаретой. Ухоженная, мягкая, с яркими ногтями. «У Женьки никогда не хватает терпения на маникюр», — подумал он, невольно сравнивая опять их двоих. А руки у нее все равно аристократичные. Странно. Наверное, у людей тоже есть порода… Как у лошадей. И ежели ее нет, хоть в меха разоденься, хоть пластических операций проделай тонну — ничего не изменишь…
Словно угадав его мысли, она внимательно посмотрела в его глаза, стряхнула пепел изящным движением и вздохнула:
— Везет таким, как твоя жена… Все падает с неба, только ладони подставляй.
Он хотел возразить ей, что у нее тоже «все с неба», только с другого. И вдруг посмотрел на Иру другими глазами.
Что в самом деле он на нее взъелся? Каждый добивается собственного успеха своими методами. Если ей внушили, что она достойна особенной судьбы, а жизнь оказалось другой, разве она виновата? Ей и в самом деле не очень-то везло в жизни.
Никто не заставлял его тогда тащить ее к себе домой. Только винные пары, перемешанные с обидой на Женьку, бросившую его в Новый год. Только пьяный задор: «А вот тебе, моя дорогая. Думаешь, что я тут без тебя тоскую, ан нет!»
И кто же знал, что Женька появится внезапно на пороге…
— Ир, — сказал он мягко, — не надо так относиться к Женьке. Это мы с тобой виноваты перед ней…
— Мы?
Брови удивленно поползли вверх.
— Мы? С тобой?
Она зло рассмеялась. Раздавила окурок каблучком.
— Ладно, проехали, — махнула рукой. — Слушай, ты тут долго собираешься торчать? Ужасно не хочется тащиться в центр на автобусе… Из такой глухомани.
Он посмотрел с тоской на закрытую дверь подъезда.
Она не придет. А если придет, то снова увидит Ирку.
— Ладно, — кивнул он. — Пошли… Довезу тебя до твоего центра…
Она слегка дотронулась до его щеки прохладными губами.
— Спасибо, — прошептала она.
Как будто только что пообещала ему все царства мира. Он попытался скрыть от ее глаз внезапно возникшую дрожь. Но не удалось…
