Сандра Браун - Цена любви
Подойдя к двери, она остановилась, прислушалась к завыванию ветра и почти передумала, но затем, поняв, что этого не избежать, широко распахнула дверь и перешагнула через порог. Дверь захлопнулась сама собой. Пригибаясь и с трудом преодолевая ураганный ветер, Джордан побежала вдоль стены сарая и, обогнув его, увидела полянку. Нет, подумала она, слишком открытое место, и еще раз обогнула сарай, оказавшись у его задней стены. Тут была сложена поленница и стояла сельскохозяйственная техника. Джордан решила укрыться за поленницей…
Через полминуты она со вздохом облегчения застегнула джинсы и, не теряя времени, кинулась обратно. Джордан бежала, наклонив голову, чтобы спрятать лицо от ураганного ветра, и не заметив появления Ривза, ткнулась головой ему в грудь. Он мертвой хваткой вцепился в кисти ее рук. В глазах его горел дикий блеск, рот был искривлен. Спотыкаясь, он дотащил ее до сарая, втянул внутрь и захлопнул дверь.
— Черт побери! Никогда больше так не поступай, Джордан! — Голос Ривза срывался. — Ты напугала меня до смерти! — Он шлепнулся на лежавший возле печки брезент и тяжело перевел дух.
Не понимая, чем она провинилась, женщина растерянно бормотала:
— Я… Извини… Я не знала…
— Возвращаюсь, а тебя нет. И я решил, что ты ушла меня искать. Ну, думаю, все… больше я тебя не увижу. — Ривз взял ее за руку и притянул ближе к себе. — Так где же, черт побери, ты была?
— Мне надо было в туалет.
Мужчина рассмеялся.
— О, Господи! Я, кажется, перебрал в уме все, кроме этого.
Джордан прильнула к нему.
— Ты принес воды?
— Ага. — Он ткнул пальцем в направлении полного ведра, стоявшего у печки. — Но учитывая то, о чем ты мне только что рассказала, пить тебе не рекомендуется.
— Тиран.
— Это верно. Я — ревнивый деспот, а этот сарай — мой замок.
Он поцеловал ее холодными с мороза губами.
— Но все же я советую тебе обращаться со мной поласковее.
— Почему это?
— Потому что теперь я знаю, где лежат дрова, — кокетливо сообщила Джордан.
— Я тоже. — Он щелкнул ее по носу. — Видел поленницу, когда шарил вокруг.
— Ну-у… — разочарованно протянула Джордан, выпятив в притворной обиде нижнюю губу. — Тогда скажи, о Могущественный, чем я могу заслужить твою милость?
В этот момент у нее был настолько коминный вид, что Ривз с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Откинувшись на брезенте, он оперся о локти.
— Еще не знаю. Накрой мне ужин, а я пока подумаю над этим вопросом.
— Как прикажете, Ваше Величество. — Джордан церемонно поклонилась Ривзу, а подняв озорную рожицу, показала ему язык.
— Тридцать плетей! — прорычал Ривз, жестом обвинителя уставив на нее перст указующий.
Джордан принялась шутовски кланяться и приближаться к мужчине — до тех пор, пока не оказалась совсем рядом. Тогда она снова заныла:
— О, добросердечный сэр, будьте милостивы к бедной женщине! Умоляю вас о пощаде!
— Хорошо. Заменяю тридцать плетей на тридцать поцелуев.
Несколько секунд Джордан с самой серьезной миной размышляла, затем скорчила недовольную гримасу и покачала головой:
— Нет, лучше уж тридцать плетей.
Ривз, не медля ни секунды, схватил ее и подмял под себя.
— Я передумал: никакой пощады, — проревел он и принялся ее целовать. То, что началось как детская игра, продолжилось совсем по-взрослому. Джордан обвила его шею руками, и оба они потонули в море чувств. Прошло довольно продолжительное время, пока им удалось вынырнуть на поверхность.
Ривз покрывал легкими поцелуями каждую черточку ее лица.
— Джордан!
— М-м-м?
— Я умираю от голода.
— Как романтично!
— Мне нужны силы.
— Для того, чтобы протоптать тропинку вниз по склону?
— Эх, сказал бы я, какую «тропинку» мне хочется протоптать, но ведь ты и по физиономии можешь дать?
— Еще как, — ответила Джордан, зардевшись до корней волос и быстро вскакивая на ноги. — Сейчас я приготовлю еду. Хорошо хоть, сидя в этом заточении, мы можем не отказывать себе во вкусной еде.
Плед уже почти высох, однако до поры до времени Джордан решила его не трогать. Они вполне могли поесть и на брезенте.
Ривз стянул через голову свитер. Ветровку он снял еще раньше.
— Прости меня за дурные манеры, но я сниму эту шкуру. Вспотел, пока тащил воду, не говоря уж… о других упражнениях.
Джордан пыталась не смотреть на его обнаженную грудь, однако у нее ничего не получалось. Она видела, как Ривз смочил в ведре с водой носовой платок и протер им шею, лицо и грудь. Ей сразу же вспомнилось, как он вытирался ее полотенцем в ту грозовую ночь, когда она впустила его с дождя.
Неужели это произошло всего четыре дня назад? Только четыре дня, а он уже так дорог ей! Она уже изучила все его жесты и интонации. Взглянув ему в лицо, Джордан могла сказать, что он чувствует… Она знала его, как саму себя, а может, даже лучше. Размышляя над этим, Джордан думала, что такой близости, такого взаимопонимания, наверное, не удается достигнуть даже тем парам, которые прожили вместе много лет.
У них с Ривзом не будет этих лет. А сколько у них в запасе… дней? Часов? Мысль об этом резанула ее по сердцу. Она любит его, но он уйдет из ее жизни так же неожиданно, как ворвался в нее. Когда где-то случится очередная катастрофа, он со своей камерой немедленно полетит туда, чтобы запечатлеть увиденное на пленку. А Джордан останется в прошлом, не имея ничего, кроме воспоминаний — горьких и сладких одновременно.
Видимо, грустные мысли Джордан отразились на ее лице, потому что, когда она повернулась к Ривзу, тот озабоченно спросил:
— Что с тобой? Что случилось?
Застигнутая врасплох, она не знала, что ответить.
— Н-нет, просто я… Ты… Ты-то «принял ванну», а я, наверное, выгляжу ужасно. — Она взяла с брезента свой рюкзак и повернулась к Ривзу спиной. — Дай мне одну минуту.
— Бери на здоровье. А я пока налью вина.
— Ты снова позволишь мне пить вино? — спросила она через плечо, стаскивая свитер.
— В умеренных количествах, — ответил мужчина с нарочитой серьезностью.
Вот когда Джордан порадовалась, что догадалась прихватить с собой кое-какие чисто женские мелочи. Первым делом она посмотрелась в вынутое из рюкзака зеркальце и пришла к выводу, что цвет лица у нее в порядке. После долгого путешествия через немилосердную пургу щеки были розовыми, если не сказать больше. Чтобы кожа после холода не начала шелушиться, Джордан протерла лицо лосьоном. Глаза ее сверкали в отблесках гудевшего в печке пламени, поэтому и их она решила оставить в покое. Единственное, что сделала женщина, это подкрасила губы и тщательно расчесала волосы.
