Шепот о тебе (ЛП) - Коулс Кэтрин

Лоусон глянул на меня:

— Хороший слух. — Потом повернулся к офицеру, которого я не знал: — Криминалисты уже едут из округа. Должны быть минут через тридцать, чтобы обработать улики и там, и в доме.

Я встретился с братом взглядом:

— Уже есть подозреваемые?

Он покачал головой:

— Пока нет. Продолжаем разговаривать с людьми.

Я перевел взгляд на Рен, потом снова на Лоусона:

— Сегодня видел в городе Джо. На нем было черное худи.

Рен напряглась рядом:

— Холт…

Я сжал ее ладонь:

— Я не говорю, что это он. Но с ним надо поговорить.

— Поговорю, — пообещал Лоусон, а потом посмотрел на Рен. — Постараюсь обойтись с ним мягко, но Джо связан с той стрельбой десять лет назад. Как и многие. Я собираюсь поговорить с каждым.

— Мне это не нравится, — прошептала Рен так, что слышал только я.

— Прости, Сверчок.

Она покачала головой:

— Я понимаю, что это нужно и что они только хотят помочь. Но мне ненавистна сама мысль о том, что будут разбирать каждого в нашем сообществе. Ненавистна мысль о том, что чужие будут перерывать мой дом, выискивая следы этого человека.

Шэдоу высунулась из клетки, и я поманил ее к Рен. Собака ткнулась мордой в ее ладонь, и Рен начала ее гладить.

— Мы снова сделаем этот дом твоим.

Она подняла на меня взгляд, в глазах блеснули непролитые слезы:

— Он столько лет был для меня убежищем. Я всегда чувствовала себя здесь в безопасности.

Где-то глубоко внутри меня вспыхнула ярость. Что кто-то посмел запугивать Рен после всего, что она пережила… Что они пытаются разрушить тот островок покоя, который она создала себе сама.

— Мы вернем тебе безопасность здесь. Что бы для этого ни понадобилось.



30

Рен

— Должно держаться, — сказал Джуд, вбивая последний гвоздь в фанеру, закрывшую дыру.

Когда-то эти огромные стеклянные панели были одной из моих любимых деталей дома — одно окно выходило на озеро, другое на лес. Но теперь я не была уверена, что смогу смотреть на них так же, как прежде.

Джуд покачал головой, оглядывая комнату:

— Мне чертовски жаль, что это случилось.

Я выдохнула дрожащим дыханием:

— Спасибо, что помог нам с этим беспорядком.

Джуд не только закрыл окно, но и залатал дыру в стене.

— Разумеется. Завтра Крис заедет за краской в тон стенам. Скоро и не скажешь, что все это было.

Я перевела взгляд на Холта, который вешал временные занавески на другое большое окно. Раньше я даже не задумывалась о том, чтобы чем-то их закрывать, но теперь, видимо, придется. Казалось, стены медленно сдвигаются, сжимая меня. В голове слышался звон закрывающихся решеток.

— Он в порядке? — тихо спросил Джуд.

В его голосе звучала такая забота, что сердце болезненно сжалось. Я изучала Холта — он проверял, надежно ли закреплены занавески, просматривал каждый возможный угол. Мы оба были потрясены, просто переживали это по-разному.

— Думаю, да. Ты же знаешь Холта. Он воспринимает все как задачу, которую можно решить. Просчитывает каждую деталь.

Но это была та ситуация, которую Холт исправить не мог.

— Он любит тебя. Для него было бы невыносимо, если бы с тобой что-то случилось, — сказал Джуд.

— Я тоже не могу позволить, чтобы с ним что-то случилось, — старая паника вернулась, впиваясь в меня когтями. В памяти снова и снова прокручивалась сегодняшняя сцена: как Холт бросается ко мне, как бьется стекло, как я не знаю, задела ли его пуля.

— С Холтом все будет хорошо, — уверил меня Джуд.

Я посмотрела, как Холт в который уже раз проверяет замки на окнах:

— Я не хочу, чтобы он брал мою безопасность себе на плечи. Чтобы обвинял себя за все, что со мной происходит… или не происходит. Мы уже проходили через это.

Джуд помолчал.

— Не думаю, что это можно контролировать. Когда ты за кого-то переживаешь, не хочешь, чтобы с ним случилось хоть что-то. А если случается, кажется, будто это твоя вина. Даже если это неправда.

Он был прав. Если бы сегодня с Холтом что-то произошло, я приняла бы вину на себя. Я шумно выдохнула:

— Придется просто сделать так, чтобы с нами обоими ничего не случилось.

— Пожалуй, да, — Джуд взъерошил мне волосы привычным жестом. — Ладно, я поехал. Звоните, если что-то еще понадобится.

Холт пересек комнату и протянул ему руку:

— Спасибо, дружище. Очень ценю, что ты все это сделал.

Я знала, как много это значило для Холта. Я видела, как он помрачнел, когда понял, что Крис не пришел. Джуд что-то пробормотал в оправдание, но я была готова лично вышвырнуть своего друга с ноги.

— Всегда пожалуйста. Дайте знать, если копы что-то узнают.

— Сообщим, — ответил Холт и проводил Джуда до двери, заперев ее за ним.

Я осталась на месте. Вдруг навалилась усталость до костей. Та, что не от сна, а от глубинного изнеможения.

Холт подошел ко мне, убирая волосы с лица:

— Хочешь, приготовлю что-нибудь поесть?

Даже мысль о еде, пусть и любимой тайской, вызвала во мне тошноту.

— Думаю, просто приму душ и лягу спать. — Было всего девять вечера, но этот день я хотела закончить как можно скорее.

— Ладно, — прошептал он мне в волосы и повел в ванную.

Он открыл дверь, щелкнул светом. Включил воду, потом повернулся ко мне, потянулся к низу моей блузки и снял ее через голову.

— Ты что делаешь?

Холт дал вещи упасть на пол, наклонился и коснулся моих губ:

— Дай мне позаботиться о тебе.

Сердце снова пропустило удар, как бывало когда-то каждый день благодаря Холту Хартли и как я мечтала почувствовать с того дня, как он ушел.

— Ладно.

Его пальцы расстегнули пуговицу на джинсах, опустили молнию. Каждый щелчок металла отдавался по коже маленькими вспышками.

Я скинула ботинки, и Холт стянул джинсы вниз. Его пальцы зацепились за кружевное белье, которое я надела утром, думая, что он, возможно, снимет его позже. Я, правда, представляла этот момент совсем иначе.

Он спустил кружево с моих бедер, поднял одну ногу, потом другую. Я расстегнула бюстгальтер и бросила его к остальной одежде.

Холт разделся за считаные секунды, и я невольно окинула его взглядом.

— Засмотрелась, Сверчок.

Краешек моих губ дрогнул:

— Приятно на тебя смотреть.

Холт усмехнулся, открывая дверцу душа:

— Рад это слышать.

Я шагнула в кафельную кабинку, сразу подставив лицо под струи воды. Блаженное тепло окатило меня с головы до ног.

Холт встал позади. Его пальцы уперлись в мои плечи, массируя напряженные мышцы.

Я тихо застонала, не двигаясь.

Ему не нужны были подсказки. Он взял с полки шампунь и принялся мыть мне голову. От его нежности защипало в глазах. Он массировал кожу, тщательно промывая каждую прядь.

Затем взял кондиционер, прочесывая его пальцами сквозь волосы куда тщательнее, чем это делала я сама. Откинул мою голову назад, смывая средство, и коснулся губами впадинки у горла.

Через секунду в ладонях у него уже была порция геля для душа. Бедра сжались в предвкушении.

Теперь я знала, что значит ощущать руки Холта на своей коже. Везде.

Он провел ими вверх и вниз по моим рукам, по животу, затем скользнул к груди. Соски напряглись, и я выгнулась к нему.

— Холт… — его имя вырвалось едва слышно.

Его губы коснулись шеи:

— Люблю тебя, Рен.

Сердце болезненно сжалось. Эти слова всегда оставались правдой, но я не могла произнести их вслух. Даже мысль об этом сжимала горло и заставляла дрожать руки.

Его губы были рядом с ухом:

— Ничего не говори. Мне просто нужно, чтобы ты знала.

Я повернулась в его объятиях, потянулась к его губам. Пусть я не могла дать ему слова, я могла дать ему свои действия. Могла дать себя.