Без тормозов (СИ) - Вольф Марисса

Хоть и реакция Евы мне показалась немного странной. Она словно замерзла.

Но, может, она просто не ожидала?..

Мне так хочется сгрести ее в объятия, но, опять же, останавливает то, что она всегда немного зажимается, когда я делаю это. Списываю это на то, что она просто не привыкла к моему напору.

Чуть ускоряюсь. С удовлетворением, наблюдая, как по-другому на мою скорость реагирует Ева. Раньше она боялась. Теперь будто бы это доставляет ей удовольствие. Может, конечно, не такое как мне, но тоже неплохо.

Наконец мы приезжаем. И, оставив тачку там, где я ее бросаю всегда, за ручку идем в школу. Иначе я ей идти не дам. Только за ручку.

Взгляды обалдевших одноклассников говорят нам о том, что нас увидеть здесь явно не ожидали. А еще больше — нас с Евой вместе.

— Не переживай. Они ничего сказать не посмеют, — тихо говорю Ловато на ушко. Не удержавшись, легонько целую. — А если попробуют, сразу получат по морде.

Конечно же, никто из борзых мажоров не собирается этого делать.

Все они прекрасно знаю, что со мной шутки могут быть плохи. Проверять, не изменилось ли что-то в этом случае — они не собираются. Как всегда — боятся. Вот и отлично.

Мы с Евой садимся вместе на заднюю парту. Урок — пролетает. Но не в смысле, что он настолько интересен, что мы не замечаем времени.

Просто мы вообще не слушаем учителя. Нам хорошо с ней вместе.

Зря, конечно, Джек настаивал, чтобы мы присутствовали на занятиях. Мы ведь реально пропускаем всё мимо.

Второй урок тоже проходит без нашего внимания. На третьем учитель пытается вправить нам мозги, но безуспешно.

А вот четвертый начинается с того, что в дверях появляется наш директор. И, судя по виду, пузанчик шутить не намерен. Повышая голос, делает нам с Ловато выговор за то, что мы мало того, что отсутствовали так долго, то теперь, когда заявились, не проявляем никакого уважения. Ни к школьным правилам, ни к учителям этой школы.

На Еву мистер Саттер ругаться не смеет, но меня распаляет так, что уши у одноклассников начинают дымиться.

Ловато какое-то время смотрит на директора молча, а потом встает из-за парты, прервав его на полуслове. Поворачивается ко мне.

— Райан, пошли отсюда.

Я подрываюсь за ней. Конечно, мы уйдем. И, естественно, мы сделаем это с ней вместе. Только так. И никак иначе.

— Мы вернемся, когда вы научитесь разговаривать нормально, — убивает директора и весь класс своей спокойной фразой Ева. Потом сама (! сама) берет меня за руку и выводит из класса.

В полной тишине я закрываю за нами двери.

— Кажется, мы зря сегодня пришли в школу, — чуть кривятся идеальные губы девчонки.

Я хмыкаю.

— Значит, погнали отсюда, — притягиваю ее к себе и целую. — Давно мечтал об этом, — выдыхаю ей в губы.

А потом мы просто уходим.

— Куда поедем? Домой еще рано, — Ева сверяется с временем на телефоне.

Мы с ней уже сидим в моей машине.

— А куда бы ты хотела? — задаю вопрос и немного боюсь ее ответа.

Если она сейчас мне загадает какой-то дорогущий ресторан, я едва потяну такое. Учитывая то, что в последнее время я вообще забил на работу.

— Я даже не знаю… — растерянно тянет Ловато.

— Ну поехали в центр, а там придумаем что-то, — говорю, заводя машину. — Можем, подняться на крышу. Ты как?

— А что, это можно? — округляет глаза девчонка. А потом признается. — Я никогда не была на крышах.

Я улыбаюсь.

— Значит, сегодня у тебя это будет впервые.

Мы останавливаемся у отеля «Лондон хаус», передав парковщику ключи. Чуть позже надо будет расплатиться и оставить ему чаевые. А пока мы поднимаемся на 21 этаж и наслаждаемся замечательным видом на Чикаго. Ева удивляется всему — и закованной в каменные стенки реке, пересеченной бесчисленными мостами, и высоткам вокруг, одна из которых как раз напротив нас, в ней расположен известный отель, и озеру Мичиган, лежащему неподалеку.

А потом мы идем с ней кататься на «Метра». Я посмеиваюсь, глядя, как странно реагирует моя девушка на этот пригородный двухэтажный поезд.

Ей всё вновь, всё интересно.

На жд вокзале Ловато тоже залипает. Понимаю, мне тоже тут нравится.

Огромные колонны приводят Еву в восторг. И она взахлеб делится со мной полезной информацией — оказывается, вокзал выполнен в стиле американский ренессанс (и как я жил без этого знания вообще⁈ Но раз ей по кайфу мне сообщать всё это, я слушаю, не отрываясь).

Я оглядываю место новыми глазами и, действительно, нахожу сходство с каким-то театром или филармонией. А если честно — здесь невероятно красиво.

Потом мы идем гулять просто пешком по городу. Благо, сегодня замечательная погода — ярко светит солнце и почти нет ветра.

Мы залипаем на мостах, разглядывая проплывающие внизу лодки. Рассматриваем людей. Машем им.

Смеемся. Много целуемся. И наслаждаемся друг другом.

Потом Ева, не стесняясь, в две руки играет что-то с уличным музыкантом на небольшом синтезаторе. Я смотрю на нее и улыбаюсь.

Сейчас она меньше всего похожа на ту холодную мисс Ловато, которую я увидел в школе когда-то. Она веселая. Она живая.

Ева просто светится. Да и весь этот день просто наполнен бесконечным счастьем.

Растворяясь в друг друге, мы проживаем жизнь как никогда остро. Влюбленные. Дышащие этим миром и друг другом.

Я фоткаю нас возле гигантского Боба. Удивительно, что Ева не была здесь ни разу. А ведь этот Клауд Гейт (или кто-то называет его Ртутной каплей) — это символ Чикаго. Разглядываем его зеркальную поверхность, умиляясь тому, как выглядит в ней стоящий рядом с нами ребенок.

Я думаю о том, что в будущем и у нас с моей красавицей будет такой же. Обнимаю ее и легонько целую. Знаю точно, что готов прожить с ней вечно.

— Мисс Ловато? — звучит недалеко удивленный голос.

Ева оглядывается. По реакции вижу — не знает того, кто ее окликнул.

Это какой-то мужчина, с ног до головы обвешанный дорогущими камерами с огромными объективами. Репортер?

— Мисс Ловато, а с кем вы здесь находитесь? А где ваш жених? — тот «прохожий» забрасывает мою девушку вопросами. — А где ваше знаменитое кольцо? Покажите свою ручку, — он начинает нас щелкать.

Я чувствую, как каменеет Ева в моих руках.

— Если хочешь, я сейчас с ним разберусь, — говорю ей тихо на ухо.

— Не стоит, — отвечает она мне так же негромко. — Просто пойдем отсюда.

Беру ее за руку. Мы быстро уходим. Спешим к тому месту, где оставляли машину.

Телефон у Евы начинает разрываться. Она сначала просто сбрасывает звонки, а потом выключает устройство.

— Пожалуйста, забери меня отсюда, — шепчет уже в машине. На ней лица нет.

От той живой девушки, которая была какое-то время назад, не осталось ни следа. Сейчас передо мной словно неживая, каменная Ева. Внешне идеально спокойна. Внутри — я уже успел ее выучить — бушуют чувства. Захлестывают. Душат.

— Эй, — окликаю ее, отрываясь от дороги. — Ева! У нас всё будет нормально. Я обязательно придумаю что-то.

Не знаю — что. Но точно найду решение. Найду выход из этой ситуации. Почку продам, если надо. Только чтобы быть с ней вместе.

— Да, будет, — шелестит рядом безжизненный голос. Мрачная тень сидит на соседнем сидении.

Домой мы приезжаем быстро. Подхватываю свою девочку на руки и заношу в дом. Не обращаю внимание на обедающих Джека и Вики. Несу ее прямо к себе в комнату.

Быстро захлопываю двери, словно пряча нас от всего этого злобного мира.

Заваливаюсь на кровать, нежно прижимая к себе свою красавицу. Глажу по волосам. Утешаю. Шепчу слова, которые должны ее успокоить.

Ева время от времени вздрагивает, но совсем не плачет. Моя девочка не пролила вообще ни одной слезинки. Только померкла. Будто из нее выкачали всю жизненную силу, забрали все краски.

Прижимается ко мне так сильно, словно хочет слиться со мной воедино.

Я не знаю, сколько мы сидим так. Мы будто выпали из этого мира.