Поверь в мою Любовь (СИ) - "Кислинка"

Я пришла к двери своей комнаты, как к тихому убежищу от этого мрачного мира. Закрывая за собой дверь, я услышала, как замок щёлкнул, и с этим звуком в моей душе на мгновение возникла иллюзия безопасности.

Но как только я сползла по стене…

В этот момент вся крепость, что похвалялась своей стойкостью, рухнула. Я опустилась на пол, прислонившись к стене, и слёзы, казалось, просто прорывались изнутри. Я не могла сдерживаться; каждая капля — это боль, которая выплёскивалась наружу. Я рыдала так, как будто мир вокруг меня просто исчез, и я осталась одна.

В каждом всхлипе — обида и разочарование…

Как он мог так поступить? Мой разум резал на части воспоминания о нас — о смехе, о мечтах, о том, что ещё недавно казалось настоящим. Теперь это всё выглядело как постановка, как обман. Я чувствовала, что моё сердце разрывается от обиды, и ни одна из этих слёз не могла восполнить ту пустоту, что образовалась.

Ощущение полной беззащитности…

Я словно оказалась в темной яме, из которой нет выхода. Все эти эмоции, недосказанные слова, воспоминания о счастливых моментах — они заполнили эту комнату, став её тёмным прошлым. Я закрыла лицо руками, пытаясь погрузиться в себя, вытереть всю эту боль и предательство. Но слёзы продолжали течь, и сердце всё ещё рвалось от горечи.

В этом хаосе недоумения…

Я поняла: мне надо время, чтобы переварить всё это. Мне нужно полное уединение, чтобы разобраться с самим собой и понять, как дальше жить с этим грузом непонимания и страха. Но сейчас, просто здесь, в этой комнате, я была просто потерянной.

Сидя на полу, прислонившись к холодной стене, я уже не плакала. Внутри меня царила полная опустошенность, как будто все эмоции ушли, оставив только серое бескрайнее поле. Я пыталась не думать ни о чём, просто уйти в себя, в мир тишины и покоя. Время потеряло всякое значение, и в этот момент мне казалось, что я вообще не существую.

Звук стука в дверь пробил эту тишину.

Сначала я не обратила на него внимания. Когда он стал громче и настойчивее, я, наконец, опомнилась. Сердце заколотилось быстрее, и я почувствовала, как реальность вновь постепенно возвращается. Я вытерла слёзы с лица, стараясь выглядеть хоть немного собранной, прежде чем открыть дверь.

Как только я распахнула её, на пороге стояла Олеся.

— Ты как? — её голос был полон волнения и заботы.

Смотрела на меня, с тревогой, как будто я могла исчезнуть в любой момент.

— Всё нормально… — пробормотала я, хотя понимала, что это далеко не так.

— Оно и видно.

Олеся бросилась ко мне и крепко обняла, и в этот момент мир вокруг рассеялся.

Я прижалась к ней, и всё, что меня мучило, вдруг стало немного легче.

— Я так переживала! — говорила она, поглаживая меня по спине. — Думала, что ты что-то сделала с собой. Ты долго не открывала дверь.

— Просто… мне нужно было побыть одной, — тихо ответила я, укрываясь в её объятиях.

— Я понимаю, но тебе не стоит скрываться. Это не выход. — её голос был мягким как плед в зимнюю ночь, и я почувствовала, как нарастающая тревога начинает отпускать.

Подруга слегка отодвинула меня, чтобы взглянуть в глаза.

— Ты не одна, — тихо сказала она. — Давай просто посидим и поговорим. Я рядом.

Я кивнула, ещё раз вытирая остатки слёз, но на этот раз в глазах уже не было той безысходности. На душе стало чуть легче. Я знала, что, хоть это и сложно, я не одна.

Демьян.

Я стоял в коридоре, смотря в след удаляющейся Лере. Каждый шаг уносил её дальше, и в горле засело что-то, похожее на ком из горечи и сожаления. Её длинные волосы красиво развивались, а я чувствовал, как сердце с каждым мгновением обрывается всё больше. Я был не в состоянии двигаться, словно кто-то приковал меня к месту.

Моя любимая в слезах убежала, и это было очень мучительное. То, как она исчезала из моей жизни, словно тень, растворяющаяся в ночи, угнетало меня. В голове проносились обрывки наших общих моментов — смех, радости, когда она смотрела на меня, полные надежды глаза.

Вдруг рядом со мной появились Никитос и Марат. Я уже не удивлялся этому, в последнее время мы стали нормально общаться. Ник схватил меня за плечо и с искренним беспокойством произнёс:

— Ты дебил! Ты только что всё разрушил.

Я был настолько поражён, что не смог сразу ответить. Вопросы роились в голове, но, вместо того чтобы замечать их раздражения, я просто уставился на плитку.

— Это был её брат. — вступил в разговор Марат. — Лера не изменяла тебе! А ты нашёл кому верить, Милане! Серьезно?

Словно кто-то ударил меня молотом по голове. Я не мог поверить. Все эти мысли о предательстве, о том, как она могла так легко обмануть меня, вдруг обрушились. Я моментально почувствовал, как муки совести проникают в каждую клеточку моего тела.

— Но, я сам лично видел их. — глухо произношу.

— «Сам лично видел» — передразнил меня Никитос и замолчал.

— Я так грубо с ней был… И ещё эта Милана… — произнёс я, и голос мой был полон боли.

В этот момент я действительно осознал, что натворил. Я не мог поверить, что из-за собственной неуверенности и эгоизма довёл её до слез. Она не заслуживала ни моей ревности, ни сомнений. Я смотрел на ту пустоту, куда она исчезла, и чувствовал, как всё внутри сжимается.

— Да, ты очень обидел её! — прервал меня Марат с беспокойством. — Но по поводу Миланы, могу помочь.

— Как? — встрепенулся я.

— Я видел вас, как она пыталась тебя на свой этаж затащить, но ты оттолкнул её и послал. Плюс, Никита может подтвердить, во сколько ты завалился в комнату и в каком состоянии. — похлопал он меня по плечу.

Я покачал головой, осознавая, что ничего не смогу изменить. Она не поверит даже если парни скажут правду. А меня она и подавно слушать не захочет. Я так обидел её, что теперь только боль и пустота остались.

— Ты можешь всё исправить, — толкнул меня Ник, — Но для этого нужно действовать. Не стоять здесь, как… как дурак! Только не сейчас и не сегодня. Лере нужно немного успокоиться, в случае чего с ней будет Олеся.

Я поднял глаза к горизонту, где она исчезла, и внутри меня разгорелось желание что-то сделать. И всё же на душе было страшно и тягостно. Я потерял её, и в меня медленно проникала единственная мысль: что бы ни случилось, я должен попытаться вернуть её, даже если для этого понадобится масса усилий и смелости.

55. Может это и к лучшему

Лера.

Я проснулась от лёгкого прикосновения Олеськи, которая нежно трясла меня за плечо. Её голос, в котором проскальзывало беспокойство, пробрал до глубины души. Но я не хотела вырываться из своего теплого, затишного сна, который был спасением от реалий жизни. Я всё ещё ощущала тяжесть на сердце после нашей последней беседы, после того как я раскололась и, наконец, выговорила все свои слёзы о нём.

— Вставай, пора ужинать, — сказала она, и в её голосе было столько заботы, что я не смогла отказать. Внутри меня раздавался протест. Я чувствовала себя опустошённой. Я словно потерялась, а осталась только оболочка, которая должна собраться, как будто жизнь продолжается.

После небольшой потасовки с собой, я всё же встала, но внутри меня не осталось энергии. Я чувствовала, как ноги тянут вниз, как будто каждая клетка моего тела протестовала против необходимости двигаться вперед… Зеркало отражало человека, едва ли похожего на меня. Уставшие глаза, замученные мысли о предательстве и обидных словах, о том, как я доверяла ему и как это доверие оказалось разбитым. Я пыталась уверить себя, что всё будет хорошо, но вид в отражении говорил о другом.

На пути в столовую подруга пыталась развеселить меня, но я не могла найти в себе даже каплю радости. Я просто шла рядом, словно тень, и старалась не слушать её слова, которые, хотя и были полны любви и поддержки, не могли затмить боль, которая рвалась наружу. Каждый шаг к столовой увеличивал моё волнение, создавая неприятное ощущение в преддверии встречи с ним.

Когда мы вошли в столовую, я почувствовала, как сердце снова забилось быстрее. И вот, среди студентов, я увидела Диму. Он, казалось, тоже оказался не в лучшей форме. Его лицо было бледным, глаза потухшими, а улыбка — неуверенной. В тот момент, когда наши взгляды встретились, во мне словно что-то оборвалось. Волнение и обида смешались с непонятным чувством жалости — он тоже страдал.