Чужая. Будешь моей (СИ) - Нидар Нонна

— Ко мне.

Всё также молча смотрю на него.

Не понимаю. Он что, предлагает жить с ним?

— В дом?

У меня не хватает храбрости, чтобы произнести “домой”. Для меня такая формулировка имеет личный, интимный оттенок, который Тигр вряд ли вкладывает в своё “ко мне”.

— Необязательно.

Только сейчас замечаю, что Тигр приблизился. Теперь нас разделяет какая-то половина шага.

— У меня есть пару квартир в центре, выберешь, какая понравится больше.

Звучит это очень не очень. Как будто он поселит меня в эту квартиру, а сам будет появляться наездами, когда станет совсем скучно. Как сейчас.

Эта мысль действует как ведро ледяной воды на голову. Отшатнувшись от него, врезаюсь в стоящую за спиной стойку, больно ударяюсь ногой о ножку стула.

На глазах невольно выступают слёзы, тянусь, чтобы потереть ушибленное место.

Смешно. На что я надеялась? На то, что он осознает, как ему без меня плохо?

Конечно. Десять раз.

Тигр по-прежнему меня хочет и только.

— Нет.

Выпрямляюсь, чтобы встретить его взгляд.

— Нет?

— Нет, — мотаю головой. — Я не поеду.

— И почему, красивая?

Ахаю, когда он подхватывает и садит меня на стойку, которая высотой мне по пояс. На ней мы формируем букеты и ухаживаем за цветами, которые задерживаются в салоне. Поэтому она выше, чтобы удобнее было подолгу работать стоя.

Чувствую дежавю. На реальность накладывается картинка с полуобнажёнными Тигром и моей ногой на его груди. Он явно хочет повторить, но я перехватываю его руки.

— Я не хочу быть твоей очередной одноразовой игрушкой, — выдыхаю ему в губы.

Мы очень близко. Настолько, что я вижу светлые крапинки в тёмных глазах. Обжигающей пыткой ощущаю его дыхание на своих губах. Из последних сил держусь, чтобы не податься ближе.

— А если тебе будет очень хорошо?

— Всё равно, — трясу головой. — Я не умею заниматься сексом по приказу. И не влюбляться в тебя тоже не умею. Я уже.

— Красивая, — как-то устало вздыхает Тигр, — ты ни черта не понимаешь в мужиках.

Он хочет сказать что-то ещё, но в этот момент с улицы слышится крик. Даже не так, отчаянный вопль. Который мне почему-то кажется очень знакомым.

Глава 49

— Вика!

Я спрыгиваю со стойки, но Тигр перехватывает поперёк талии.

— Спокойно, — улыбается он, заправляет мне прядь волос за ухо.

А потом уверенным шагом идёт на выход.

Конечно, я не остаюсь в стороне. Тревога за хрупкую блондинку с грустными глазами перекрывает остальные переживания. Поэтому вслед за Тигром несусь к выходу.

Только смотреть там уже не на что.

Подлетев к Вике, у которой на щеке отчётливо проступает наливающийся синяк, подхватываю её под руку.

— Олеся, — выдыхает она и, дрожащая, прижимается к моему боку.

Тот случай, когда становится совершенно всё равно, общались мы с ней или нет. В такой ситуации придуманные границы стираются.

— Мудачьё! — вопит тем временем бык, поднимаясь.

Просто по-другому охарактеризовать перекачанного мужика без шеи с налитыми кровью глазами у меня не получается. Он встаёт сначала на одно колено, потом поднимается окончательно. По-звериному трясёт огромной лысой головой.

— Хули ты влез! Жить надоело? Да я тебя урою!

От каждого громкого слова Вика вздрагивает, а под конец совсем прячет лицо в ладони. Обнимаю её за плечи.

— Зачем? — безнадёжно стонет она. — Стас его убьёт. Любого убьёт!

А Стас и правда собирается. По сравнению с ним даже Тигр выглядит не таким и мощным. Но смотреть на него, спокойно стоящего перед нами с засунутыми в карманы брюк руками гораздо приятнее, чем на грубого, изрыгающего мат после каждого слова, Стаса.

Как Вика умудрилась выйти замуж за такого?

Перехватившись, практически полностью беру её вес на себя. Чувствую, как Вика истерично вздрагивает всем телом.

Боже, надеюсь, он её не покалечил. Такой запросто мог и даже не заметил бы.

— Уйди, скотина, — выплёвывает быкоподобный.

Тигр даже не трогается с места.

А редкие прохожие хоть и держатся в отдалении, но в руках у них телефоны. Кто-то снимает, кто-то просто звонит. И надеюсь, что всё-таки в полицию, а не в сводку новостей.

— Так, да? Завела всё-таки себе трахаля? — оскаливается Стас. — Так смотри, как я проломлю ему башку!

С яростным рёвом он бежит на Тигра, а я очень хочу зажмуриться. Потому что это выглядит дико страшным. Но не могу, смотрю во все глаза, как Стас словно натыкается на невидимую стену, сгибается пополам, а потом падает замертво.

По крайней мере, звуков с его стороны больше не слышится.

А прохожие начинают нестройно апплодировать Тигру, словно циркачу на арене.

— Так ему и надо!

— А с девушкой-то что?

— Развелись же уроды…

— Таким место в тюряге!

Пока я хлопаю глазами, глядя в спину Тигра, происходит сразу два события: Вика перестаёт дрожать, а Тигр легко подпинывает тушу у своих ног.

— Он жив? — спрашивает Вика дрожащим голосом.

И пока я соображаю, обрадует её новость или огорчит, заваливается в обморок.

Вот только удержать пусть миниатюрную, но всё же живую девушку мне явно не по силам. Надеясь только, что помогу ей избежать удара головой о мостовую, не ожидаю, что меня вдруг лишат Викиного веса.

— Куда её? — ровно спрашивает Тигр.

Бессознательная Вика лежит у него на руках, и мне приходится потратить несколько долгих секунд, чтобы подавить неуместный приступ ревности.

— Красивая? — насмешливо напоминает Тигр.

А я краснею от ощущения, что он прочитал все мысли по моему лицу.

— Сюда.

Открываю перед ним дверь салона, в последний раз оглядываюсь на быка Стаса, а потом уделяю всё внимание Вике.

— Он не очнётся? — спрашиваю, прикусывая губу.

— Часов через двенадцать может быть. Надеюсь, менты приедут раньше.

Тигр усаживает Вику на табурет между шкафом и столом в нашей подсобке два на три. Я легонько хлопаю её по щекам, пытаясь привести в себя.

Но не тут-то было! Она не реагирует и в какой-то момент мне кажется, что даже не дышит. Судорожно вспоминая, как ещё можно привести человека в себя, если под рукой нет нашатыря, мечусь по всей подсобке, едва ли шоркаясь о Тигра всеми частями тела.

Но об этом я подумаю потом, а пока…

— Что ты делаешь?!

Но Тигру плевать. Он льёт на лоб Вике воду из чайника.

Пока я протискиваюсь, чтобы схватить его за руку, Вика захлёбывается, начинает кашлять и быстро приходит в себя.

— Видишь, красивая, мой способ лучше.

Ага. А ещё лучше было бы, если он убрал руку с моей талии и перестал прижимать меня к своей спине. А ещё этот шёпот на ухо…

Восторженные мурашки все как одна следуют Викиному примеру, грохаясь в обморок. Передают эстафету вибрации, которая рождается под пупком и следует всё ниже и ниже, оставляя после себя горячий, влажный след.

Ни разу не твёрдо освобождаюсь от его объятий и бросаюсь к Вике.

— Ты как? Что он тебе сделал?

— Олеся?

Она смотрит на меня так, будто первый раз видит.

— Я. Ты не вернулась с обеда, и я забеспокоилась. А потом услышала, как ты кричишь.

— Это Стас, — она захлёбывается вздохом, хватается за горло. — Стас нашёл меня. Он… где он?

Вика собирается вскочить, но я за плечи усаживаю обратно. От того, как она панически оглядывается и дрожит, мне больно. Чувство, будто ножом вырезают узоры на сердце.

— Всё хорошо, слышишь? Он тебя не тронет. Мы вызвали полицию.

Не мы, но кто-то ведь точно вызвал.

— Он сам из полиции, его не тронут, — шёпотом, словно под большим секретом рассказывает Викаа. — Поэтому я и убежала на другой конец страны. Надеялась, что хотя бы здесь он меня не найдёт. Да и работу долго искала, такую, чтобы приличная, но без паспорта.

Тигр присвистывает.

— Так у вас здесь приют.

Делаю вид, что не слышу.

— А это кто? — снова начинает дрожать Вика.