Дарья Волкова - Игра стоит свеч
— Не смог.
Кайл потрясенно качает головой.
— Я разочарован. ОЧЕНЬ разочарован в тебе, Макс.
— Ну, знаешь! Не зарывайся!
— КАК ты мог?! — из Кайла только что искры не летят. Опять начинает метаться по кабинету, затем оборачивается к Максу: — Как ты мог ЕЕ отпустить?! Надо было увеличивать контракт вдвое!
— Я предлагал.
— Не согласилась?
— Нет, — Мак-Коски устало морщится. — И втрое предлагал. — Решившись, резко заканчивает: — Я ей предложил втрое больше чем… твой контракт на будущий год.
У Кайла даже рот приоткрывается от изумления.
— Не может быть…
Сэр Макс уже сожалеет о сказанном. Кайл всегда очень ревностно относился к тому, чтобы быть самым высокооплачиваемым членом команды «Мак-Коски». Дело было даже не в деньгах, а в его самоуверенности и амбициозности. Теперь, когда Николь ушла, Максу еще не хватало только испортить отношения с первым пилотом, уязвив его гордость.
Кайл отвечает. Неожиданно.
— Надо были предлагать в четыре раза больше чем у меня! Diablo, Макс! Мы не можем ее потерять!
Теперь уже очередь Макса удивляться. Он недооценил Кайла. Но ситуацию это уже не изменит. Мак-Коски вздыхает.
— Не в деньгах дело, Кайл! Хоть в десять раз больше предлагай.
— А в чем?! — Кайл подходит близко к Максу. Смотрит пристально в глаза. — Объясни мне, в чем дело?!
— Не знаю! — сэр Макс сам растерян и расстроен, Кайл это видит. — НЕ знаю, Кайл! Она уперлась. Практически без объяснений. Я же не могу ее заставить!
Кайл вдруг неожиданно успокаивается. Кивает задумчиво. Макс знает, что означает такой Падрон. Кайл будет драться и сражаться. До последнего. Тоже тот еще упрямец.
— А что Лавинь?
— А при чем тут Лавинь? — непонимающе переспрашивает сэр Макс.
— Он ее дядя! Он самый близкий для нее человек. Если кто и знает, что с Ник, так только он!
— Ну, в принципе, ты прав…
— Конечно, прав! Поговори с Лавинем! Он твой друг. Макс, ты же понимаешь… Это ради блага Николь! Он это должен понимать. Уверен, там какая-то ерунда! Ее место здесь, в команде!
— Я попробую. Но Ник чертовски упряма.
— Я тоже, — парирует Кайл. — Учти, я не желаю ездить ни с кем, кроме Ник!
— Менее года назад ты в этом кабинете заявлял нечто совершенно противоположное!
— Да сколько же можно меня этим попрекать!
Буэнос-Айрес.Любимая, почти родная Аргентина. Знакомый, несмотря на все нововведения минувшего года, до последнего камушка «Дакар». Дядя Этьен, самый близкий и родной человек. Все это в совокупности должно было сделать Ник счастливой. Но происходило все с точностью до наоборот.
С каждым днем Ник все глубже погружалась в какое-то дурное сочетание отчаяния и уныния. Все началось с разговора с Мак-Коски. Тяжелейшего, в трех раундах разговора, который она еле выдержала. Но все-таки смогла, выстояла, сохранила лицо. И сэр Макс смирился с ее решением.
Совершенно очевидно, что Кайлу он ничего об этом не сказал. Правильно сделал, собственно. Зачем вносить сумятицу в экипаж накануне финального этапа? А у нее было четкое ощущение собственного предательства, усиливающееся с каждым днем. До момента выигрыша чемпионского титула она это ощущение старательно заталкивала поглубже, да и было чем занять голову. Но потом…
И ее собственный трусливый побег! Она улетела из Великобритании, даже не попрощавшись с Кайлом, по-английски. Какая горькая ирония! Нельзя было ТАК поступать с человеком, который привык к тому, что вы одна команда. Который привык рассчитывать на тебя. А она его предала, ушла без объяснений. Получается, она ему отомстила за все, хотя совершенно не хотела этого делать. Но дело было не в мести, а совсем в другом.
Ник отбросила в сторону учебник итальянского, развернулась на кровати, закинув ноги на стену. Она страдала от собственной бездеятельности. На самом деле, работы было много, но вся она или раздражала, или вызывала уныние.
Ей хотелось заниматься другим. Тем, что она делала в «Мак-Коски». Боже, как же ей это нравилось! Ощущение собственной власти, почти всемогущества. Когда получается все, за что берешься. Когда тебя окружают талантливые, увлеченные своим делом люди. Когда вы работаете вместе и добиваетесь результата. И какого результата!
Все было прекрасно, кроме одного. Кайл.
И дело совсем не в том, каким он был в первую половину сезона. А в том, каким он оказался на самом деле. Невероятно талантливый. Бесконечно обаятельный. Заботливый, внимательный. Умный сукин сын с острым чувством юмора. Человек, который не побоялся открыться ей в своей слабости. И оказался даже в слабости — сильным. Ах, да, и еще. Умопомрачительный красавец с фигурой бога.
Ее пилот. И нет его вины в том, что, несмотря на все то, что он творил в первую половину сезона… Несмотря на то, что девушки падали к его ногам без малейшего сопротивления, и он к этому привык… Несмотря на все предупредительные знаки, которые заботливо расставила ей судьба и сам Кайл… Несмотря на все это и многое другое, она все-таки умудрилась… Ник швырнула учебник в стену. Он оказался крепким, хотя был кидаем так уже не в первый раз. Тихо шелестя страницами, книга мягко шлепнулась на кровать рядом с ее бедром.
Она сбежала, чтобы спасти остатки своей гордости. А еще потому, что понимала — сил ее не хватит на то, чтобы быть с ним рядом и не сорваться. Не скатиться до его жалости (ему-то не привыкать) и своего унижения. Нет, только не так! Пусть считает ее предательницей, у которой не все в порядке с головой. Но не жалкой, безнадежно влюбленной дурой! Что самое унизительное, одной из ОЧЕНЬ многих жалких, безнадежно влюбленных дур!
Вот только учебник итальянского тебе зачем, Ник? Неужели, вопреки всему, надеешься на что-то?
«Для расширения кругозора», — в очередной раз огрызнулась она самой себе. Перекинув ноги через голову, соскочила с кровати. Сколько можно валяться и жалеть себя? Надо пойти и сделать что-то полезное. Смотаться до Сальты, посмотреть на новые участки трассы, запланированные на следующий год.
Андроссан.— Этьен?
— Здравствуй, Макс.
— Судя по голосу, ты мне не особенно рад.
— Рад. Просто готовлюсь к сезону…
— Эт, мне хоть не ври! — тон Мак-Коски резок. — Нам нужно поговорить.
Лавинь вздыхает.
— Наверное. Говори.
— Лично. Это касается Николь.
Сэр Макс готовится к долгой дискуссии, к уговорам. Но Этьен неожиданно соглашается.
— Хорошо, я прилечу. Где ты сейчас?
— В Шотландии.
— Послезавтра. Жди.
Они стоят перед огромным, во всю стену, окном. Суровый морской пейзаж соответствует их мрачному молчанию.
![Михаил Катюричев - Путь Силы [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
