Тихие Клятвы (ЛП) - Рамсовер Джилл

Он забрал мою жизнь, и теперь мое тело тоже будет принадлежать ему.

Дыши, Ноэми.

Коннер жил в одном из новейших многоэтажных домов в центре города. Я выросла в пригороде, где были односемейные дома и удивительно много деревьев. Хотя я привыкла видеть тесные кварталы Манхэттена, я никогда не жила там. Даже это было бы сложно. Не дай Бог, чтобы хоть что-то в этом браке показалось легким и привычным.

Зайдя в тускло освещенное помещение, я рассмотрела все стороны его просторной квартиры. Она была современной, но не слишком холодной. Открытая гостиная со стеной из сплошных окон с видом на реку. Шкафы песочного цвета со светло-серой каменной столешницей и полы из богатого верблюжьего дерева. У него даже было несколько больших комнатных растений, которые смягчали внешний вид. Мне было интересно, поддерживает ли он их в живом состоянии или у него есть домработница, которая за ними ухаживает. Я поставила на домработницу.

Я прошла мимо большого кремового кожаного дивана к окну с видом на город в сумерках. Вид с тридцати этажей заставил мой пропитанный алкоголем желудок вздрогнуть. Обернувшись, я обнаружила, что Коннер наблюдает за мной, закатав рукава своей нарядной рубашки. Он снял пиджак и жилет, пока я осматривалась, и теперь все его внимание было направлено на меня.

— У тебя прекрасная квартира, — сказала я, перемещаясь в центр гостиной, но оставляя диван стратегически между нами.

— Твои вещи были доставлены сегодня. Часть из них была убрана, но тебе придется разобраться с остальным. — Он начал расхаживать вокруг дивана по направлению ко мне, не сводя с меня глаз.

Держать его тлеющий голубой взгляд было страшно и в то же время необходимо. Его неотрывный взгляд приказывал и пугал меня. Возбуждал и приводил в замешательство. Это было более интимно, чем все, что я когда-либо испытывала. Это было похоже на исповедь, только более темную, более соблазнительную. Я представляла, каково это — исповедоваться в своих грехах самому дьяволу.

Коннер встал позади меня, его уверенные пальцы скользнули по бретелькам платья на мои плечи. — У нас будет достаточно времени, чтобы показать тебе все вокруг, теперь это место твое.

— Правда? — вздохнула я, отчаянно пытаясь сохранить самообладание. Я чувствовала, как меня захлестывает желание, которое он вызывал.

Я попыталась повернуться, но руки Коннера удержали мои плечи на месте, а затем медленно погладили мой обнаженный позвоночник. — Что мое, то теперь твое, — рассеянно ответил он.

Мое сердце гулко ударилось о грудную клетку. Я проиграю эту битву, если не уйду от него. Он едва прикоснулся ко мне, и я чувствовала, как возбуждение покрывает мои стринги. Если я дам ему еще немного времени, он превратит меня в лужу желания.

— У меня месячные, — пролепетала я, расширив глаза от шока, вызванного собственными словами.

Ловкие пальцы скользнули вниз по молнии моего платья, заставив тяжелый бисерный наряд рассыпаться по полу. Я стояла неподвижно в одних стрингах и белых атласных туфлях на каблуках. Урчание мужской признательности вызвало целую армию мурашек по моим рукам и ногам. Когда его руки сомкнулись на моих бедрах, я закрыла глаза, чувствуя, что сражаюсь в проигранной битве.

Коннер опустился на колени, а затем с помощью рук развернул меня так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего живота. Прежде чем я успела запротестовать, он наклонился и провел переносицей по моей киске, вдыхая длинный, томный вздох. Когда его глаза снова поднялись к моим, они сияли злобным триумфом.

— Я так не думаю, малышка Эми. Не то чтобы это остановило меня, если бы это было так.

Одна рука легла на мой живот и прижала меня к спине. Когда я дернулась, чтобы поймать себя, задняя часть моих ног ударилась о диван, посылая меня назад на подушки. Коннер мгновенно оказался между моих ног, его тело держало мои бедра раздвинутыми

— Я же говорил тебе, что голоден. — Затем его рот оказался на мне, облизывая мою сердцевину через тонкий шелк моих стрингов.

Моя голова откинулась назад, каждый нерв в моем теле зажегся от его прикосновения. — Коннер, — задыхалась я, потеряв всякую способность думать.

— Вот так, детка. Скажи мое имя, пока я пожираю эту твою сладкую киску.

Его руки потянули ткань на моих бедрах, срывая стринги, прежде чем его рот снова оказался на мне, на этот раз между нами ничего не было. Если я думала, что его пальцы были приятны, то его язык на моем клиторе был чистым экстазом. Когда он прижал мои бедра назад, чтобы обеспечить себе лучший доступ, я сцепила руки за коленями, чтобы помочь. Я полностью отдалась ему, став рабыней его ощущений.

Коннер знал, как довести мое тело до безумия, прежде чем сделать паузу, чтобы провести зубами по внутренней стороне бедра, давая моему ядру достаточно времени, чтобы успокоиться, чтобы возбудить меня снова и снова. Его руки блуждали по моему телу, пощипывая мои чувствительные соски и приводя мои чувства в замешательство, пока мои вены не наполнились наслаждением.

— Пожалуйста, Коннер. Мне нужно больше. — Потребность была настолько непреодолимой, что я думала, что сойду с ума, если не найду путь к этой неуловимой вершине, дразнящей меня.

Он засмеялся, прижавшись к моей киске. — Вот это девочка, — пробормотал он, касаясь моей набухшей плоти, а затем просунул в меня два длинных пальца. — Такая, блядь, тугая. — Его слова становились все более рваными от ослабевающей сдержанности, но я лишь смутно осознавала это, потому что эти пальцы, ласкающие мою киску внутри, и его язык на моем клиторе отправили меня в полет к освобождению, которого я так отчаянно жаждала.

Я не просто закричала. Я завопила.

Все мое тело содрогалось, мышцы дрожали, нервы пульсировали от чистого электрического блаженства. Волна за волной меня накрывало такое теплое и подавляющее ощущение, что я не могла ни двигаться, ни думать.

Коннер дал мне время понежиться в послевкусии, его руки нежно проводили вверх и вниз по внешней стороне моих бедер. Когда ко мне вернулись чувства, я подумала, не займется ли он со мной сексом. Он ведь тоже хотел бы кончить? Я не могла представить, что он удовлетворится тем, что уйдет без собственной разрядки.

Взяв себя в руки, я прикусила губу и неуверенно заглянула в его бездонные глаза. — Разве мы не…? Ты не собираешься…? — Я не могла произнести слова, смущение от своей наивности подавляло мою уверенность в себе.

Коннер поднялся на ноги и изучал меня сверху, все еще полностью одетую. — Ты еще не готова, и я не буду трахать тебя до того, как ты будешь готова. — Он начал поворачиваться, но моя рука сжала его руку, останавливая его.

Это произошло раньше, чем я успела все обдумать. Может быть, дело в шампанском, но я хотела быть в центре внимания этого мужчины. Я хотела быть способной дать ему то, что он дал мне.

Спустившись с дивана, я встала на колени и начала расстегивать его ремень. Он пронзил меня своим хищным взглядом. Когда он шагнул к дивану, я подумала, что он отвергает мое предложение, но вместо этого он схватил подушку и бросил ее к своим ногам. Я переместилась на подушку и опустилась на колени, нежно улыбаясь его неожиданной доброте.

— Ну вот, опять ты смотришь на мир глазами завзятого романтика, — сказал он, положив руку мне на челюсть. — Не притворяйся, что я такой, каким не являюсь. Я просто хочу, чтобы тебе было удобно, чтобы ты могла сосать мой член столько, сколько я захочу.

Почему мужчины всегда чувствовали необходимость маскировать свою более мягкую сторону? Неважно. То, что он сделал, было мило, и я решила не обращать внимания на его грубое отношение к этому вопросу.

Из-за оргазма и алкоголя мои руки почти не дрожали, когда я расстегивала его брюки. Я никогда не была так близко к мужскому члену. И судя по внушительной выпуклости, прижавшейся к молнии Коннера, он был огромен.

Поток сомнений в себе пытался убедить меня, что я понятия не имею, что делаю, и вот-вот опозорю себя до невозможности. Тем не менее, столь же неумолимый прилив любопытства требовал, чтобы я не останавливалась на достигнутом. Мне нужно было почувствовать его в своих руках и увидеть, каково это — обхватить его губами. Я хотела, чтобы он кончил и понял, что причина этого — я.