Начбез и его Бес (СИ) - Волкова Дарья

Голос ее звучал требовательно, но Милана не хотела ничего с этим делать. Это ее мужчина. Её! И только её!

Рука Марата легко погладила ее поясницу, а потом он руку убрал. Обернулся, достал из шкафа две чашки и принялся разливать кофе.

– Рус сказал матери, что он возвращается домой. К ней.

Милана замерла, глядя на протянутую ей белую чашку.

– И что ты думаешь? – негромко спросила она.

– Я думаю, это правильное решение, – Марат, как и вчера бокал с вином, вложил чашку в ее пальцы, сжал. – Пей кофе, а я тебе пока кое-что скажу.

И под кофе Милана выслушала декларацию о намерениях Марата Ватаева.

– Давай сразу кое-что проясним, милая моя. Я не смогу – и не хочу, и не буду – вычеркивать из своей жизни Рустама и Гульнару. И их мать. Я люблю своих детей. И уважаю их мать. – Милана сильно, так, что закололо в пальцах, сжала ручку кофейной чашки. И сделала большой, почти обжигающий глоток кофе. А Марат между тем продолжал: – Но ты – моя жена, моя женщина, главный человек в моей жизни. Ты всегда будешь на первом месте. И наших детей я буду любить так же, как Руса с Гулей.

Милана вдруг почувствовала себя маленькой и глупой. И вся ее ревность к этой женщине… От этой ревности надо избавляться. И уже тем более не стоит ревновать к детям. Если бы Марат вдруг отстранился из-за Миланы от детей – то это был бы не Марат. Не тот Марат, которого она так сильно любит.

– Ну, вот и умница, – негромко произнес Марат и аккуратно – потому что у них обоих были в руках чашки с горячим кофе – привлек ее к себе. – Теперь так спокойно и вдумчиво выслушай еще кое-что.

Милана поставила чашку на стол и обняла Марат двумя руками за спину.

– Говори.

– Глава семьи – я. И семью обеспечиваю я.

Милана даже вздрогнула от неожиданности таких слов. Она таких слов совершенно не ожидала.

– Марат…

– Это не обсуждается.

Стукнула о стол и вторая кружка. Милана чуть отстранилась, и теперь они смотрели друг на друга. Две пары ярких темных глаз.

– А как же… Ты же говорил, что я твоя госпожа.

– Здесь… – его рука повела, широким жестом описывая пространство. – Здесь, в нашем доме, там, где есть только мы – ты моя госпожа. Но там, во внешнем мире, ты должна признавать мое право в важных вопросах решать за нас двоих.

– О, господи…

Он снова привлек ее к себе, прижал плотно.

– Пожалуйста… – зазвучал на ухо его низкий шепот. – Неужели я так много прошу? В семье кто-то должен быть главным. И это я.

Странно, необъяснимо – и абсолютно закономерно, если вдуматься чуть глубже – но Милане совсем не хотелось спорить.

– И это ты, – со вздохом согласилась она, прижимаясь щекой к его плечу. – Но имей в виду, когда за нами будет закрываться дверь нашего дома, я буду припоминать тебе все!

– Тебе нечего будет припоминать мне, – мягко рассмеялся Марат. – Все, что я делаю и буду делать – все из любви к тебе и заботы о тебе.

Она почувствовала, как его губы скользнули по ее шее, с удовольствием наклонила голову, позволяя Марату целовать ее все дальше и…

И резко отодвинулась.

– Я в душ. Пей кофе и жди меня здесь.

Его угол рта и бровь ощутимо дернулись.

– Слушаюсь, моя госпожа.

***

Когда Милана в одном полотенце вышла из душа, от ее игривого настроения не осталось и следа. Потому что Марат стоял, опершись обеими ладонями о кухонный стол. Вся его поза вопила о том, что с ним что-то не так.

– Что случилось?

Он ответил не сразу. И только после того, как шумно выдохнул, процедил сквозь зубы:

– Спина.

У Миланы мгновенно сложилась в голове картина.

– Это потому, что ты второй день таскаешь меня на руках, а я, между прочим, не Дюймовочка!

– Милана! – рыкнул он, распрямившись. И тут же снова сквозь зубы выдохнул.

– Так, а ну марш в кровать!

Марат ожег Милану яростным взглядом, а она в ответ обвела широким движением руки пространство вокруг, практически повторив его жест – правда, при этом чуть не потеряла полотенце:

– Ты тут видишь кого-то? Я – нет! Пока мы вдвоем – ты меня слушаешься, – а потом подошла и осторожно положила руку ему на плечо. – Пожалуйста, Марат. Неужели я так много прошу?

После ощутимой паузы Марат коротким и недовольным кивком все же выразил свое согласие. А когда он с видимым наслаждением растянулся на кровати, Милана схватилась за телефон.

– Андрюша, привет. Ты мне нужен прямо сейчас. Ах, ты мой хороший! Адрес скину. Бери с собой весь свой арсенал. Нет, у мужа спину прихватило. Да, вот такая я. Захомутали, представь себе. Хотя, точнее, это я его захомутала. Ну вот и познакомишься. Все, давай, жду – и как можно быстрее.

Милана отложила телефон – и наткнулась на напряженный взгляд Марата.

– Андрюша – это кто?

– Андрей Станиславович Савельев, человек с золотыми руками.

– Он кто?

– Врач. Мануальный терапевт.

– Он тебя трогал?

– Конечно, трогал. Он делал мне массаж. У него невероятные руки. И чуйка на то место, где притаилась проблема – не хуже МРТ. Он потрясающий диагност.

– Где он тебя трогал?!

– А ну хватит! – Милана не выдержала и повысила голос. – Андрей – врач!

Марат некоторое время молчал.

– Ты его собралась встречать в таком виде?

Милана оглядела свои голые ноги ниже полотенца.

– Да, ты прав. Надо переодеться.

Она обошла кровать и подняла с пола платье, в котором была вчера. Идеально, чтобы встречать врача – платьев бельевом стиле из черного шелкового атласа, да еще и порядком измятое.

– В это?

Марат шумно вздохнул.

– Иди, поищи в комнате Руса в шкафу. Там наверняка найдутся более или менее подходящие штаны и футболка. Мое… мое тебе будет совсем большое.

Футболка Рустама смотрелась на Милане вполне модным оверсайзом, а спортивные штаны очень удачно оказались не только с резинкой в поясе, но с кулиской, с помощью которой Милана плотно затянула штаны вокруг талии. Не сваливаются – и на том спасибо.

– Ну как? Так годится?

Марат смерила ее внимательным взглядом и медленно кивнул.

– Годится.

– Может, паранджи не хватает?

– Ты же не наденешь.

Милана сдержала желание показать язык – взрослые женщины не показывают языки своим мужьям.

– Ты тут лежи тихо и фантазируй про паранджу, пока Андрей не приехал. А я порядок наведу. А то… – Милана наклонилась и подняла с пола использованный презерватив, а за ним второй. – А то перед доктором будет стыдно.

У Марата снова ощутимо пополз вверх угол рта и изгиб брови – но он ничего не сказал.

***

Упрямый Марат все же встал, чтобы встретить врача.

– Это мой пациент? – Андрей поставил на банкетку чемоданчик. – Добрый день. Савельев Андрей Станиславович.

– Ватаев Марат Хасанович, – Марат протянул руку для рукопожатия. – Спасибо, что приехали, доктор.

– Это моя работа, – дежурно отозвался Андрей. – Куда проходить и где можно руки помыть?

– Сюда, – а потом Марат обернулся к Милане. – Дорогая, приготовь нам с доктором кофе, пожалуйста.

Мужчины пошли в сторону спальни, и тут Милана все же не удержалась – и показал язык спине Марата.

Ну да, теперь они не наедине. И слушаться он не намерен. А намерен командовать. Поэтому Милана пошла на кухню. Она помнила, как обращаться с кофемашиной Марата.

***

Спустя час, исполнив свой врачебный долг и наскоро испив кофе, Андрей отбыл. Он не обмолвился ни словом о том, что делал с Маратом, а вместо этого бодро рассказывал про проделки любимца жены – шотландского вислоухого кота по кличке Ватсон, про новые диагностические методы и про свои последние курсы по повышению квалификации. Выложив все это в телеграфном стиле, Андрей распрощался, пожал Марату руку, кивнул Милане – и исчез за дверью.

А раньше, между прочим, называл ее «моя красавица» и даже чмокал в щечку на прощание. А теперь… Да уж, Марат Хасанович умеет столбить территорию и доступно транслировать всем подряд «Моя».

– Что сказал Андрей?