Он моя проблема (СИ) - Риччи Марина

Так и есть.

Ты куда подевалась? Тебя все ждут.

Ты где?

Самойлов орет на Злату и, кажется, лупит стену.

Маш, что случилось?

Ты где?

Ты жива?

Кого из них мне убить? Злату или Самойлова?

Могу обоих, мне не сложно.

Ты должна закончить универ и стать успешным юристом. Будешь мне передачи в тюрьму носить и добьешься моего освобождения.

Ладно, пошла убивать. Проживи эту жизнь за нас двоих.

Самойлов тебя ищет. Злющий.

Маш, ну поговори со мной.

А дальше, после моего сообщения:

Ну слава богу! Завтра обязательно выйди на связь. Но голову я тебе все равно оторву, нельзя так людей пугать.

Женька права. Я заставила ее поволноваться. Обязательно извинюсь, когда она проснется.

Наконец, собравшись с силами, я открываю журнал вызовов. Пропущенных вызовов сорок два, около тридцати из них от Стаса. Сдался он в три часа ночи. Ну, значит, все-таки искал.

Сообщений от него тоже много. В основном, он спрашивает где я и просит с ним поговорить. О чем мне с ним разговаривать? О том, какая Злата в глубине души чудесная и несчастная и мне нужно понять и простить?

Последнее сообщение тоже пришло в три часа ночи.

Я буду на балконе у пожарной лестницы. Буду ждать тебя, сколько нужно.

И чего он там ждал, интересно? Надеялся, что я не буду спать и помчусь с ним беседовать?

Ну, чисто технически, я сейчас не сплю. Но уже скоро шесть, он наверняка ушел домой, ночи еще холодные.

Я натягиваю одеяло до самого подбородка, в твердом намерении снова заснуть. В комнате свежо. На улице, наверное, вообще до костей пробирает. Как и на балконе.

Да нет, не может его там быть.

Но чисто на всякий случай можно быстренько проверить. Убедиться, что он не чокнутый мазохист, и со спокойной совестью спать дальше.

Тихонько прокрадываюсь в коридор и надеваю куртку прямо поверх пижамы. Обув ботинки, шепотом говорю коту, шокированному моим странным поведением:

— Я на минуточку. Туда и назад, — и стараясь бесшумно закрыть дверь, выскальзываю из квартиры.

Дверь на пожарную лестницу находится за лифтами, и она очень скрипучая. Поднимаюсь по бетонным ступенькам на один пролет и дергаю дверь балкона. Она легко поддается.

С балкона открывается отличный вид на ночной город, полный огней. Солнце еще не взошло, хотя небо на западе уже посветлело. А вот лампочка над дверью перегорела и сначала мне кажется, что на балконе никого нет. Однако, привыкнув к полумраку, я наконец замечаю.

Он сидит на полу, привалившись к стене, рядом с горой конфетных фантиков. Наверное, очень хотелось курить, но он себя пересилил. Правда конфеты эти не очень, я бы такие никогда не купила.

Тихо подхожу и сажусь на корточки рядом с ним. Стас спит, засунув руки в карманы и натянув на голову капюшон. Куртка на нем тонкая, наверняка заболеет. Я тяжело вздыхаю. Ну что мне с ним делать?

Словно почувствовав мое присутствие, Стас поворачивает голову ко мне и глядя из-под полуопущенных ресниц, тихо произносит:

— Привет.

Глава 46

Убедившись, что Самойлов меня действительно ждал, я начинаю сомневаться, не зря ли пришла. Не уверена, что я готова к разговору. И не уверена, что мне понравится то, что он хочет сказать.

— Решил назло мне заработать пневмонию? — спрашиваю я поднимаясь. — Иди домой. Зачем ты вообще на балконе уселся?

Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он успевает поймать меня за руку.

— Пожалуйста, не уходи, — он смотрит на меня снизу вверх. Уже начинает светать и я отчетливо вижу его лицо. Стас сейчас похож на ребенка. Когда рушатся баррикады, которые он строит вокруг себя, он выглядит очень искренним и даже слегка беззащитным. Ну как тут развернуться и уйти?

— У тебя есть пять минут, а потом я иду греться, — он меня отпускает, и я скрещиваю руки на груди. — Так какого черта ты сидишь тут?

— Я подумал, что ко мне домой ты приходить не захочешь, — он подносит руки к лицу и дышит на ладони. — А спать, не увидев тебя, я все равно бы не смог, — Стас вздыхает и снова становится похожим на обычного себя. Видимо, приготовился к бою.

Я подхожу к перилам и смотрю на город. Не хочу, чтобы он видел мое лицо.

— Так что сказать-то хотел?

— Прости. За все что было сегодня. За Злату, за цирк, за эти ужасные сцены, за караоке. За то, что постоянно уходил и просил тебя подождать. Я так хотел, чтобы ты пришла, а сам тебя даже не встретил.

— Ты был занят, — я пожимаю плечами. — А я не центр вселенной.

— Для меня это не так, — спокойно отвечает Стас. — Но вместо того, чтобы провести этот вечер с тобой и людьми, которые мне действительно нравятся, я позволял Злате творить все эти вещи. Так было всегда — она творит что вздумается, а мы с Ильей пытаемся разгрести последствия, — он снова вздыхает. — Злата хочет от меня того, что я никогда не смогу ей дать. Знаешь, когда вы ругались с ней в туалете, я многое слышал. И ты абсолютно права. Это полный идиотизм. Так не ведут себя ни друзья, ни влюбленная девушка. Я не должен испытывать чувство вины, — Стас поднимается на ноги и встает рядом со мной, прислонившись к поручню. — У нее слабое здоровье, и чтобы досадить мне, она намеренно причиняет себе вред. Не ест, не пьет лекарства, падает в обмороки или попадает в больницу. Но то, что мы с Ильей в итоге из-за этого делаем так, как она хочет, ни к чему не приведет. Ей пора начать самой о себе заботиться.

Я ничего не говорю, только слушаю. Я все еще не приняла решение, прощать его или нет.

— Прости, что говорю о ней так долго, но я должен тебе объяснить, чтобы между нами не было тайн и недомолвок, — Стас снимает капюшон, запуская руку себе в волосы, отчего несколько прядей падают ему на лоб. — Когда отец снова женился, я почувствовал, что я больше никому не нужен и меня бросили. И я пообещал, что я-то точно никогда так ни с кем не поступлю.

— Это поэтому твои бывшие до сих пор так тебя любят? — не могу удержаться я.

— Да, — совершенно серьезно отвечает Стас. — Все они бросали меня сами, — он слегка кашляет, видимо осознавая, как это звучит. — Слушай, Маша, я далеко не самый хороший человек. У меня были девушки, довольно много. Я всегда смотрел на это просто — они предлагали встречаться, я соглашался. А почему нет? Но они довольно быстро уставали от отсутствия эмоций. Мне было все равно, вместе мы или нет. Меня бросали, а я только плечами пожимал, — я крепко сжимаю поручень пальцами. Вот почему так? Он рассказывает, что у него не было чувств, а у меня в голове упорно бьется фраза «Много девушек», как будто это самое главное из сказанного. Какая же я жалкая.

— Когда я сегодня понял, что ты уехала, я чуть с ума не сошел. Кричал, психовал, злился. И мне было очень страшно. Страшно, что ты уйдешь в никуда и даже говорить со мной больше не захочешь. Прямо, как Женька рассказывала.

— Ну, Женька, возможно слегка приукрасила истории о моих поклонниках с разбитыми сердцами. Раз так в десять.

— Даже если так. Маша, ты здесь не одна, кто боится. Для меня это все тоже впервые. Я никому еще не признавался, не сходил с ума от отсутствия ответа, не влюблялся так сильно.

Ой мамочки. Я сейчас правильно все услышала? Хорошо, что я держусь, а то ноги почему-то совсем не слушаются.

— Ты влюбился в меня? — я не готова поверить в это так сразу. И в глаза ему смотреть боюсь. Вдруг разочаруюсь?

— А что, разве до сих пор не было заметно? — тихо смеется Стас. — Мне кажется, уже весь поток знает.

— Ты уверен? — я понимаю, что вопрос глупый, но лучше я выясню все сейчас, пока у меня есть еще хоть какие-то остатки разума, и я могу держать себя в руках.

Стас встает позади меня и обнимает меня со спины. Когда он начинает говорить, прямо у моего уха, его голос низкий и хриплый:

— Если бы только знала, что я чувствую, когда прикасаюсь к тебе. Когда ты входишь в комнату. Когда ты на меня смотришь. Я никогда ни в чем не был так уверен. Я увяз по самые уши и, боюсь, уже не выберусь, — мое сердце бьется как сумасшедшее. Снова появляется чувство, что пола подо мной нет, и я стремительно куда-то падаю с огромной высоты. Но почему-то мне это очень нравится.