Марина Львова - Училка
У двух любящих друг друга людей родился ребенок. По сути, свершилось чудо: чувство материализовалось в маленькой девочке. Почему же получилось так, что этот человечек, так доверчиво пришедший в этот мир, стал никому не нужен? «Человек рожден для счастья, как птица для полета». Избитая фраза? Очень возможно. Но ведь почти все птицы летают, а люди? В чем счастье человека? Самого маленького — несомненно, в том, что он должен ощущать, что его любят и он кому-то нужен. Кто-то должен искренне дарить ему свою любовь, а не задаривать чем попало.
С другой стороны, хотя сейчас Марьяшка и лишена любви родителей, но, по крайней мере, о ней хоть заботятся и материально она ни в чем не нуждается. Девочка одета и сыта, она в безопасности. А где сейчас ее мать? И что будет с Марьяшкой, когда она вернется? Отец женат на своей работе, рядом красивая и удобная женщина, которая с удовольствием посвятит ему все свое свободное время. Она прекрасно умеет подстраиваться и соответствовать его желаниям и требованиям. Общение с ней не требует душевной щедрости и каких-либо жертв.
Настя посмотрела на спящую Марьяшку. Девочка спала, подсунув ладошку под голову. Из-под одеяла высунулась круглая розовая пятка. Настя не удержалась, приподнялась и поцеловала ее. Ножка чуть вздрогнула.
«Господи! Что же я делаю! Я же разбужу ее так, перепугаю ребенка среди ночи».
Настя с испугом взглянула на Марьяшку. Но страх ее был напрасен — девочка крепко спала, чуть улыбаясь во сне. Настя осторожно погладила маленькие пальчики, лежащие на подушке. Девочка вздохнула и пошевелилась. Осторожно укутав ее в одеяло, Настя прижала Марьяшку к себе, испытывая наслаждение, что маленький теплый человечек так доверчиво спит рядом с ней. Правильно говорил учитель: «Глядя на невинное выражение лица спящего ребенка, можно совершенно искренне простить ему все его каверзы и проделки. Когда вы будете раздражены, а порой и злы на своих детей, старайтесь почаще вспоминать их спящие мордашки».
17
Утром Настя осторожно отодвинула Марьяшку ближе к середине кровати и встала. Спать уже не хотелось, хотя ночью Настя почти не сомкнула глаз. Марьяшка продолжала крепко спать, Настя решила ее пока не будить и пошла на кухню готовить завтрак. Оксана Дмитриевна приехала, когда молоко для каши уже закипало. Мысленно Настя поблагодарила маму за предусмотрительность: в мешок с Марьяшкиными вещами она в самый последний момент положила пакет с манной крупой.
— Что вы тут делаете? — раздался недовольный голос Оксаны Дмитриевны.
— Готовлю кашу. Доброе утро, с приездом. Как вы долетели?
— И вы думаете, что ее кто-нибудь будет есть?
— Разумеется. — Настя поняла, что стоящая перед ней раздраженная женщина не намерена придерживаться общепринятых норм вежливого разговора, поэтому мысленно посоветовала себе не раздражаться и стала засыпать крупу в кипящее молоко, затем перемешала кашу, спокойно повернулась к наблюдавшей за ней женщине и заметила:
— Прежде всего, манной кашей следует накормить сегодня Валерия, как только он проснется. Так советовал врач.
— Как, вы уже на ты? Быстро.
— С врачом? Нет, с врачом я совсем незнакома.
— Не стройте из себя идиотку. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
— А если и так? Что с того? Если мы обе понимаем, о чем идет речь, то зачем говорить на эту тему?
Настя пристально рассматривала стоящую перед ней женщину. С нее словно слетел весь внешний лоск, ей не нужно было притворяться и играть на публику, не для кого и незачем. Перед Настей стояла уставшая, немного растерянная женщина, приехавшая бороться за своего мужчину, за свое счастье. Вот сейчас она соберется с силами и ринется в бой.
— Однако вы шустрая. Я от вас не ожидала такой прыти.
— А что вас, собственно, волнует?
— Вы не боитесь?
— Единственное, чего я боюсь, — что каша может убежать.
— Вы спокойно можете выбросить вашу кашу, ее никто есть не будет.
— Оксана, ты уже вернулась? — На пороге кухни, держась рукой за притолоку, стоял Валерий Петрович.
— Да, дорогой, я взяла билет на самый первый самолет. Я так волновалась за тебя. — Оксана прильнула к стоящему мужчине, но он, вместо того чтобы обнять ее, чуть поморщился.
— Погоди, у меня сегодня голова просто раскалывается.
— Недаром я так спешила к тебе, пришлось даже всю ночь просидеть в аэропорту.
— Зачем? Могла бы спокойно переночевать в гостинице. Я же говорил тебе вечером, что со мной все в порядке. Настя обо всем позаботилась.
— Настя? В таком случае, может быть, мне уехать? Раз уж в моей помощи никто не нуждается, я могу уехать домой.
— Нечего дуться. Ты же не захочешь окончательно испортить Насте выходные? Достаточно и того, что она провела здесь ночь. А чем тут так вкусно пахнет?
— Манной кашей. Садитесь за стол. Я вам положу. — Настя достала из сушилки тарелки и стала накладывать горячую кашу.
— Дорогой, я сейчас тебе приготовлю тосты и кофе, какой ты любишь, — это Оксана вступила в бой за место на кухне.
Двум хозяйкам на одной кухне не ужиться, одна должна уступить. Настя стала спокойно развязывать фартук.
— Что это вы тут делаете? — На кухню вошла заспанная Марьяшка.
— Почему ты не поздоровалась? — негромко спросила Настя.
— Доброе утро! — недовольно буркнула Марьяшка, села на табуретку и потянула к себе ближайшую тарелку.
— Марьяшка! Почему ты берешь без спроса? Это же моя тарелка!
— Простите.
Настя положила еще одну порцию каши на тарелку и уже собиралась сесть за стол, когда увидела, что Валерий протягивает ей свою тарелку: «Положите и мне. Порой нужно вспомнить детство». Он подмигнул Марьяшке, удивленно смотревшей на него. Насте было приятно слышать звон ложек и смотреть на отца и дочь, наперегонки доедавших кашу.
— Валера! Я сварю тебе сейчас крепкий кофе. — Оксана решила, что пора напомнить о своем присутствии.
— Должен вас огорчить, мои милые дамы, я благодарю за завтрак, но предпочитаю последовать совету вчерашнего ворчливого доктора. Он оказался совершенно прав: у меня сегодня раскалывается голова. Пойду лягу. Настя, когда поедите, зайдите ко мне.
Настя торопливо доела завтрак, налила Марьяшке чая и вышла из кухни.
Валерий лежал на диване в большой комнате. Глаза его были прикрыты.
— Вы уже выпили лекарство?
— Вчера мы были на ты. Ты сейчас можешь ехать, Марианну привезут вечером.
— У меня другое предложение: мы сейчас с Марианной поедем ко мне домой вместе. Вы с Оксаной оба очень устали, и вам нужно отдохнуть. Марьяшка очень живой ребенок, хлопот она может доставить достаточно. Сейчас мы поедем, а вы отдыхайте.
