Екатерина Вильмонт - Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна
– А ты знаешь, ведь помогло… Все равно ненавижу эту суку! Слушай, а может, мне все-таки им заняться, а?
– Зачем? Только время потеряешь.
– Ой, брось… Слушай, а у него сейчас есть кто-нибудь?
– Насколько мне известно, он там топчет своих курочек на фирме, а влюбился в нашу Алю.
– А она?
– В том-то и беда, она тоже на него запала…
– Да, он это умеет. И смотри, никак ведь не угомонится, а уж скоро шестьдесят ему, да?
– Да.
– А ведь этой его швабре не позавидуешь.
– Ах, да по-моему все мужики вечно на сторону глядят.
– Что и Данька?
– А он что, чем-то отличается от собратьев по оружию?
– Маргаритка! – огорчилась Варвара. – Но с другой стороны ты же сама его на расстоянии держишь.
– Уже не держу, он теперь у нас живет.
– А знаешь что, ты наплюй. Он же тебя любит. А эти шалости… Бог с ним.
– Я и наплевала. Но все равно неприятно.
– Еще бы… он же как-никак муж… Мне вон тоже неприятно было слышать, что Левка топчет там кур. Вот что влюбился, мне все равно, а так… Противно.
– Теоретически все должно было бы быть наоборот.
– Ты же знаешь, Маргаритка, ко мне никакие теории неприменимы. А ты познакомишь меня с этой Алей? Любопытно на нее взглянуть. Чем она Левочку привлекла. Мне он как-то посмел намекнуть, мол, я для него уже старовата…
– Идиот! – в сердцах высказалась Марго. – Знаешь, Варька, мне надоело обсуждать половую жизнь старшего брата.
– Согласна, давай обсудим твою половую жизнь.
– Мы уже ее обсудили.
– Когда это? – искренне удивилась Варвара.
– Да только что.
– Ты про Даньку?
– Конечно.
– Да ну тебя.
– А у тебя как с половой жизнью?
– Разве это жизнь? – вздохнула Варвара.
Новоявленный папаша произвел на всех довольно приятное впечатление. Он был несколько смущен всеобщим вниманием, на дочь смотрел с искренним восторгом, и за обе щеки уплетал Эличкины яства. После ужина Марго передала ему все необходимые документы и они вышли в сад поговорить.
– Как жаль, Марго… – сказал он грустно, – что ты в свое время не познакомила меня со своей родней…
– А что, тогда бы ты влюбился в меня и не уехал в Америку? Ты ж всегда ею бредил. И как я понимаю, не зря?
– Не зря-то не зря, но все же…
– Ах брось, все сложилось так как должно было сложиться…
– Но тебе же наверно трудно было одной растить дочь, без отца?
– Знаешь, в те годы отцы как-то мало значили.
– То есть?
– Ну, одни ударились в бизнес, и им стало не до детей, даже уже давно родившихся, а другие сложили лапки и залегли на диван, ковырять свои болячки и раны, нанесенные перестройкой. Поэтому сам понимаешь… А мне было еще легче, чем многим другим, у меня есть мои обожаемые тетушки, которые вырастили нашу дочь… А я зарабатывала на всех, правда, папа тогда уже начал получать хорошие деньги, но у него была и своя жизнь… Все это неважно. Тошка выросла и я ею безмерно горжусь. Мы с ней как настоящие подружки…
– Да, вы все ее тут зовете Тошкой… – печально произнес он. – И все же, Марго, это несправедливо! Почему я должен был совершенно случайно в сущности от совершенно чужой женщины узнать, что у меня есть дочь?
– Слушай, что толку опять об этом говорить? Ну я даже в мыслях не имела, что тебе вдруг ребенок понадобится. Ты уехал и сгинул, что ж мне надо было тебя по миру искать? Как ты себе это представляешь? И вообще, какой смысл сейчас укорять друг друга? У нас есть дочь и давай радоваться этому факту!
– Наверное, ты права. Скажи, Марго, а ты вообще когда-нибудь сомневаешься в своей правоте?
Марго задумалась.
– Бывает. Но не часто, – засмеялась она. – Если бы я тратила силы и время на постоянные сомнения, я бы ничего в жизни не добилась. По крайней мере, мне так кажется.
– Знаешь, мне очень понравился твой брат.
– Да, он умеет нравится. Я хочу еще раз тебя попросить.
– Слушаю внимательно.
– Не надо пока говорить Тошке о наследстве и всех этих вещих.
– О, разумеется! Пусть девочка выучится, встанет на ноги… Кстати, я не понял пока, у нее есть какие-то специальные интересы?
– Пожалуй, да. Она чистейшей воды гуманитарий и хочет в будущем стать писательницей.
– О! Но тогда ей и в самом деле лучше учиться здесь.
– Ты что, уже вынашиваешь план, как отнять у меня дочь? – вдруг разозлилась Марго. И ей безумно захотелось разбить что-нибудь. Но под рукой ничего не было.
– Марго, прекрати, я ничего не вынашиваю, я просто интересуюсь своей дочерью.
– Нашей дочерью!
– А хочешь знать, почему я тогда не влюбился в тебя по уши, хотя ты была девушка хоть куда…
– Ну-ка, интересно послушать?
– Ты слишком властная, слишком авторитарная и при всей красоте и внешней женственности, в тебе по сути мало женского и с годами это еще усугубилось.
– А тебе, значит, нравятся слабые, никнущие, эдакие мимозы? Знаешь, в чем парадокс? В том, что я тоже тогда не увидела в тебе мужчину, как впрочем и теперь. Зачем ты красишь волосы? Тебе не идет.
– Так, дала сдачи… – вдруг усмехнулся он. – За тобой не заржавеет, да?
– Да, я такая, спуску не дам! И дело, мой дорогой, вовсе не в том, что мне не хватает женственности, а тебе мужественности, а всего лишь в том, что мы не любили друг друга. Мы просто друг другу не предназначены, вот и все.
– Зато дочка у нас получилась.
– Минус на минус дал плюс.
– Ой, что-то не верится, что ты себя причисляешь к минусам.
– Марго, где ты? Ау, где ты? – раздался голос Льва Александровича. Он был в изрядном подпитии. – Ау, сестренка!
– Марго, я пойду, а то мы с тобой черт знает до чего договоримся, а ты лучше побудь с братом.
Он ушел в дом.
– Маргоша, сестренка, можно я с тобой тут подышу?
– Подыши, подыши, я не против.
– Слушай, Марго, скажи откровенно…
– Что тебе сказать, Левочка?
– Ты с Вольником закрутила?
– Что за чушь! – вспыхнула Марго, но в темноте это было незаметно.
– Ой врешь, сестричка, ой врешь! Ну признайся братику, я же тебя не заложу.
– Левка, кончай базар… Чушь полная.
– Ты тихушница, Марго. Ладно, не хочешь говорить, не надо. Тогда скажи другое…
– Ну?
– Почему нет Али и ее девочки? Где они?
– Поехали к Пундику.
– Почему именно сегодня?
– Левка, оставь Алю в покое.
– А если я уже не могу?
– Сможешь… Левка, а я тут что узнала…
– Что ты такое узнала?
– Ты, оказывается, спишь в ночной рубашке?
– Ну и что тут такого? Я привык.
– Левка, не позволяй все-таки делать из тебя дурака.
– Я не очень понимаю о чем ты.
– Неважно… Извини, это не мое дело.
– Аля из-за меня отсутствует?
– Нет.
– Из-за Риммы?
