Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!
– Уже?
– Да нет, не отсюда, а из Союза… Сейчас есть такая возможность, мне один парень предлагает оформить фиктивный брак, чтобы я могла слинять отсюда… причем задаром!
– Что задаром?
– Брак! Знаешь, фиктивный брак штука недешевая, а с иностранцем особенно! Правда, есть такие подвижники, которые считают своим долгом вывезти из Союза свободолюбивую душу. Вот с папашей хотела посоветоваться…
– Саш, а как же учеба?
– Что учеба? Учиться и там можно…
– А в какую страну?
– Пока в Голландию, а там будет видно… Он говорит, что надо ехать скорее, пока не подняли совсем железный занавес… Пока еще можно там зацепиться, а потом отсюда может такой поток хлынуть, если, конечно, Горбачева не скинут, что только держись. А если скинут, тем более надо успеть слинять…
– Но если брак фиктивный, что ты там-то делать будешь?
– Соображу, да потом на первых порах помогут, пособие там, то-се… Меня тут как-то ничто не держит…
– Странно, стоит мне с кем-то подружиться, как человек сразу уезжает». Вот сколько лет была знакома с Райкой, но по-настоящему мы только этой зимой сдружились, а она вышла замуж и уехала… На днях тут в парке с девчонкой разговорилась, такая смешная девчонка, так сразу выяснилось, что им разрешили ехать в Израиль… Теперь вот ты…
– Ну, Тань, это ж пока только проект. А вообще сейчас и вправду все стронулось. По приглашению стало куда проще выехать, евреи пачками уезжают, «в университете многие вострят лыжи… И студенты, и профессура, кстати, тоже… Но жить стало интересно! Ну а ты?
У тебя-то какие планы? Не будешь же ты просто домохозяйкой! Тань, это не жизнь! Ты молодая, красивая, ты ж зачахнешь! Я папу знаю, он сидит за машинкой, долго сидит, а потом пускается в загул!
– Пьет? – ужаснулась я.
– Ну и пьет, конечно, но это не страшно, он не алкаш, но ему нужны свежие впечатления, а если ты будешь всегда при нем, то эти впечатления он начнет искать в другом месте. Нет, его так не удержишь. Ты должна что-то из себя представлять, кроме постельной грелки.
Поверь, я тебе добра желаю!
– Ты думаешь, я сама не понимаю? Я сразу ему сказала, что не брошу Измайлово, но Райка уехала…
– Измайлово? – удивилась Саша.
Я ей все рассказала. Мне было с ней легко и просто.
– Ты знаешь, я в Таллине зашла в цветочный магазин…
Она слушала меня очень серьезно.
– А что, в этом есть кайф… Тебе пойдет быть цветочницей, теперь, кажется, это называется «флорист».
Между прочим, в Москве есть курсы флористики. Вот бы тебе пойти… У нас, правда, с цветами хреново, но, может, все переменится… Тебе надо в Голландию поехать, самая цветочная страна. Вот выйду замуж за голландца, устроюсь и пришлю тебе приглашение! Здорово будет!
А папашка…
– А еще мне предлагала пойти к ней в помощницы Тина Примак, – вспомнила я. – Это тоже интересно…
– Примак? Ты что, спятила? Она же лесбиянка!
– Как?
– Очень просто, известная в Москве лесбиянка! Так что даже не думай!
– Ой, мамочки! Но зачем же Никита меня к ней повез? Не знал, наверное…
– Знал, конечно! Ну, она на клиенток все же не кидается, а вот если приглашала тебя работать, значит, ты ей понравилась…
– Саш, не надо! Меня тошнит.
– А что такого, в конце концов? Личное дело каждого! Вот достанут мужики до печенок, можно в лесбиянки податься! В лесбиянки пойду, пусть меня научат, как писал поэт революции!
За два с половиной дня в гостинице «Выйт» мы крепко сдружились. Целыми днями гуляли под мелким дождиком – и ни секунды скуки! Понимали друг друга с полуслова. На третий день мы ужинали в ресторане гостиницы, как вдруг появился Никита. Он подошел к нашему столику, сел.
– Ну и что все это значит? – Лицо у него было при этом непроницаемое.
Я замерла.
– Папочка, привет! – Сашка вскочила, бросилась к нему на шею. – А мы с Таней подружились!
– Да я уж вижу! А ты что же, Таня, меня поцеловать не хочешь? Обиделась?
– Никита! – смутилась я. Целовать его при Сашке мне все-таки было неловко.
Он засмеялся. Поцеловал меня сам.
– И все-таки, девушки, что это за демарш?
– Папа, да она…
– Глупости все, не желаю ничего слушать. Надо же иметь снисхождение к старому человеку! Сашка, это ты все воду мутишь? И вообще, зачем ты явилась? Насколько я помню, дело идет к сессии, а ты катаешься!
– = – Ой, пап, оставь свой менторский тон! Ты мне совсем не рад? Ты не волнуйся, я скоро уеду, не буду мешать вашему медовому месяцу, только, я смотрю, для Танюшки мед какой-то суррогатный получается, она тут помирает от тоски!
– Это она тебя уполномочила мне сказать? – нехорошо прищурился Никита.
– Ничего подобного, я говорю то, что думаю! И вообще, она при этой старухе даже кофе пить стеснялась… целыми днями где-то таскается, чтобы дома не сидеть. Ей же тут заняться нечем, а ты сидишь за машинкой и знать ничего не хочешь. Эта старуха в тебя небось влюблена…
– Боже, что ты несешь! Таня, а ты почему молчишь?
– Потому что Саша уже все сказала… Это правда…
Знаешь, может, мне лучше с Сашей в Москву поехать, поискать какую-нибудь работу…
– Ты что же, отказываешься возвращаться в дом Трауте?
– Нет, с тобой я там еще могу… – испугалась я. Я так была счастлива его видеть, сидеть с ним рядом, что все остальное показалось сущей чепухой.
– Да, девки, с вами не соскучишься! Но сказать по правде, я страшно рад, что вы подружились. Это такая приятная неожиданность! По-моему, за это надо выпить, как вы считаете?
– Я слышу речь не мальчика, но мужа! – засмеялась Сашка.
Мы еще долго сидели в ресторане, и было так хорошо, так весело, но Сашка идти в дом Трауте отказалась наотрез.
– Зачем? Переночую в гостинице, а завтра, самое позднее послезавтра уеду в Москву!
– Вечно ты что-то выдумываешь! Но дело твое! Ты уже взрослая. Только имей в виду, что Таню-то я заберу!
– Да уж понятно! Ничего, утром ты работать сядешь, а Танюшка ко мне прибежит!
Возвращались мы домой поздно.
– Ты скучала по мне?
– Еще как! А ты?
– Ужасно! Даже вообразить не мог, до какой степени привязался к тебе, как ты постоянно мне нужна.
– Твой друг уехал?
– Уехал! Семь лет был в отказе, но наконец свершилось! Их, конечно, потерзали на таможне, но, говорят, все уже немножко мягче… Между прочим, я не терял времени даром. Нашел дачу на лето. А может, и зимой там жить будем. Две комнаты, веранда, удобства в доме, чудный участок, тебе понравится. Есть еще новости, но пока из суеверия говорить не хочу.
– Никита, тебе не стыдно?
– Танюха, наберись терпения!
– Тогда зачем вообще говорил, молчал бы лучше.
