Эллен Чейз - Фальшивая нота
— Не только Кэм. Все. Вся съемочная группа. Камеры, вертолеты, слон, тигр… Ничего и никого нет. Я спросил у служителей парка Глэйси, и мне сказали, что они собрались и уехали вчера. Что же мне делать?
— Найди ее. — Нат похлопал его по плечу. — Это для меня Калифорния — что-то вроде другой планеты, а для тебя — родные места.
Тор выпрямился, улыбнувшись.
— Ты прав. Абсолютно прав. Черт возьми, я провел полгода в Лос-Анджелесе, когда работал инженером. Я смогу ее найти. — Тор почесал в затылке. — Забыл! Нам нужно проводить мальчиков в город, к автобусной станции, в семь утра… Ничего, я еще успею на самолет.
Нат взял поводья Пегаса.
— Не беспокойся, мы здесь управимся и без тебя. Все равно в это время года на ранчо почти нет работы. — Улыбка скользнула по его губам, когда он крикнул вслед уезжающему Тору: — Спроси, можно ли мне одолжить у нее ремень Дюка Уэйна на вашу свадьбу!
Небольшой уголок, окруженный горами, напоминал о старой Калифорнии — Калифорнии тех времен, когда Запад был юным и диким. Тор доехал до Сан-Маркос-Пасс всего за двадцать минут. Внизу расстилалась долина Санта-Инез, огороженная древними горами Сьерра-Мадре. Глазам путешественника открывался волшебный спокойно-величественный пейзаж.
Вдали показалось ранчо, к которому вела вымощенная камнем дорога. На почтовом ящике у дороги начертано: «Стирлинг», — а внизу приписано: «Не сдавайся!». Тор решил последовать этому совету.
Сидя за рулем взятого напрокат джипа, он залюбовался пейзажем, столь непохожим на пейзажи Монтаны. Вдруг улыбка сменилась выражением ужаса: он увидел, как кто-то кинулся под колеса джипа, и тело было отброшено в сторону.
— Господи! — Тор что есть силы нажал на тормоза, но было уже поздно. Когда он выскочил, то возле джипа лежала маленькая пожилая женщина, все еще сжимающая в руке хозяйственную сумку. Тор потянулся проверить ее пульс, а затем снял с себя пиджак и укрыл пожилую леди.
— Ей это не понадобится, мистер. Мэгги, ты напугала беднягу до смерти!
Тор обнаружил, что его изучает пара пронзительных карих глаз только что подошедшей старушки.
— Простите. Я думала, это едет кто-то из наших, — произнесла совершенно спокойным тоном все еще лежащая на земле Мэгги. Насмешливая улыбка оживила ее лицо. — Не смейте мне помогать, молодой человек! — Она отвела его руку и с поразительной грацией поднялась. — Ну что, вы вообще умеете говорить или всегда так угрюмо молчите?
— Я… мне показалось, что вы умерли.
— Хорошо! Мне и нужно уметь так выглядеть. — Мэгги поправила седеющие волосы. — Ты слышала, Руфь? Я же говорила, что лучше зайти слева: так получается эффектнее.
— Ты была права, — согласилась Руфь, устроившаяся в тени огромного дерева. — Хотя отсюда ты тоже хорошо смотришься. — Ее взгляд остановился на Торе. — Вот вы уже и не так бледны, молодой человек. Мне показалось, что вы вот-вот упадете в обморок.
Тор увидел, как Руфь прошептала что-то на ухо Мэгги, и обе они приветливо улыбнулись ему.
— Вы — бабушки Кэм? — спросил он.
— А вы — тот самый парень, Тор Дэвлин? — ответила вопросом на вопрос Мэгги. — Что вас так задержало?
— Ты задаешь бестактный вопрос, — упрекнула ее Руфь.
— Перестань! Я достаточно стара, чтобы позволять себе говорить все, что мне вздумается. — Она шагнула к Тору. — Мне нравится твоя усмешка, Тор Дэвлин.
— Нельзя ли мне узнать, где ваша внучка? — спросил вконец растерявшийся Тор.
Мэгги внимательно посмотрела на него, прежде чем ответить:
— Кэм сейчас в больнице. Палата номер 423.
— Дорогая, он опять побледнел! — Руфь похлопала его по руке. — Объясни молодому человеку, куда идти, Мэгги. У тебя это получается лучше, чем у меня.
Тор стоял перед дверью в палату, собираясь с мыслями. Ее состояние не может быть тяжелым, рассудил он. Ее бабушки не были обеспокоены. Наоборот, они смеялись и весело махали ему вслед.
Он распахнул дверь. В палате было темно и прохладно. Тоненькие лучики света проникали сквозь шторы, освещая женскую фигурку на кровати.
— Кэм… — Рука Тора скользнула по ее лбу. Он нежно погладил шелковистую, гладкую кожу ее щеки. — Кэм…
Она зевнула, разбуженная его голосом и прикосновением, и тут же подняла брови, широко раскрыла глаза, как будто не веря, что он действительно здесь.
Его хриплый голос был еле слышным.
— Я признаю, что наговорил тебе грубостей по ошибке.
— Так ты изменился? — вежливо поинтересовалась она, боясь верить в их примирение.
— Я понял, что я надменный, упрямый, испорченный, ревнивый осел…
Она схватила его за ворот рубашки и потянула на кровать.
— Никому не позволю говорить так о мужчине, которого я люблю!
Он нежно поцеловал ее в губы.
— Я знаю, что смогу вынести все на свете, пока ты будешь со мной. Я слишком тебя люблю, чтобы потерять.
Ее пальцы коснулись его губ.
— Я скучала по тебе. Дни и ночи были такими длинными и одинокими… А вас все не было, мистер Дэвлин!
— Я начал поиски через двадцать четыре часа после нашей ссоры, мисс Стирлинг. Но когда приехал за вами, вас уже не было. — Тор нахмурился. — Что случилось?
— О-о! Бриджит подала в суд на режиссерскую гильдию и уехала в Голливуд. Все скандалили, спорили, не знали, что делать дальше. Джек прекратил съемки, и не успела я глазом моргнуть, как оказалась дома.
Его рука скользнула по ее телу.
— А почему ты в больнице? Что у тебя болит?
Кэм рассмеялась:
— Я просто сплю. Недавно заснула. Последние девять часов помогала рожать подруге. Ее муж уехал на съемки в Югославию, и мне нужно было поддержать ее. Она уже родила, но я слишком устала, чтобы ехать домой. Старшая медсестра разрешила мне переночевать здесь. — Она провела кончиком пальца по его губам. — Знаешь, когда ты вошел, у тебя было такое же милое, перепуганное выражение лица, как при нашем авантюрном свидании в пиццерии.
Она крепко прижалась к нему, обвив руками шею и уткнувшись головой в грудь.
— Ох, это так глупо!.. Я представила себе такое же выражение на лице твоего сына… Нашего, — застенчиво поправилась она.
Он заглянул в ее глаза.
— Мне нравится такая перспектива. Но я буду настаивать, чтобы у нас был не один сын, а много-много детей.
— Я согласна.
— Что это ты делаешь? — рассмеялся он.
— Я же сказала: согласна. И потому расстегиваю твою рубашку. — Она поцеловала его в грудь. — А теперь снимай брюки. Да, и сними, пожалуйста, ботинки.
— Это же больница, Кэм…
— Ничего! Я только что напомнила тебе и об еще менее подходящем для свиданий месте. Не волнуйся: мне пообещали, что не побеспокоят в течение трех часов… И, насколько помню, ты начал сравнивать меня… с китайским блюдом, когда нас грубо прервали. — Она с удовольствием озорничала, стараясь заглушить в душе все еще не забытую обиду. — Сколько у нас осталось неиспользованных позиций доктора Руфи?
