Сандра Даллас - Легкий флирт с тяжкими последствиями
Так Мэй-Анна стала звездой первой величины, и, когда мы с Виппи Берд увидели ее в главной роли в картине «Все о Еве», Виппи Берд спросила, не думаю ли я, что Мэй-Анну выбрали в качестве идеальной Евы?
В конце концов, нам с Виппи Берд было безразлично, как Мэй-Анна стала исполнительницей главных ролей в боевиках и вестернах, важно было то, что она ею стала. Конечно, «Подружка бандита» – не шедевр киноискусства, но все дело в том, что серьезные режиссеры подбирали себе исполнителей среди актеров фильмов второй категории, и Джон Элмур, известный режиссер, именно так и заметил Мэй-Анну. Но прежде, чем пригласить ее в «Злой город» на главную роль вместе с Артуром Лавом, мистер Элмур взял на себя труд просмотреть кое-что из прежних фильмов с ее участием, после чего сказал ей, что она умеет умирать лучше всех в Голливуде, что было для нее в то время лучшим комплиментом.
Так она получила эту роль. Он был хорошим режиссером, и Мэй-Анна сыграла у него лучшую сцену гибели за всю свою актерскую карьеру. Чтобы убедиться в этом, достаточно видеть слезы на глазах ее партнера, когда она перед смертью прощает его за то, что он ее случайно застрелил.
«Злой город» имел шумный успех. Конечно, люди в основном шли посмотреть не на нее, а на Артура Лава, но и она тоже получила свою долю славы. Тогда ее фотография появилась на обложке журнала «Современный экран», и большинство других киношных журналов посвятили ей пространные рецензии. Это не были просто фоторепортажи с какого-нибудь приема или фуршета, а настоящие критические и биографические статьи. Некоторые из них писали о ее счастливом детстве в Бьютте и о том, что, когда группа, снимающая кинохронику, открыла там этот самородный талант, она как раз заканчивала школу и намеревалась поступать в колледж. В другой статье писали, что она выразила желание вскоре уйти со сцены, вернуться домой в Монтану, купить ранчо и завести семью. Мы с Виппи Берд долго смеялись, прочтя в одном из этих журналов, как Мэй-Анна любит готовить. Не припоминаю, чтобы Мэй-Анна была способна на что-то большее, чем разогреть на сковороде готовую свинину с бобами – консервы фирмы «Кэмпбелл». Там же была фотография Мэй-Анны, умело подкрашенной, на высоких каблуках и в кружевном передничке, стоящей на фоне кухонной плиты с мешалкой для взбивания яиц в руках. «Смотри-ка, – сказала Виппи Берд, – она держит ее за нужный конец, а ведь раньше едва справлялась с открывалкой для консервов!» На других фотографиях она месила тесто, снимала сковородку с плиты и наконец, сидя, пробовала свою стряпню. Кроме того, там был помещен фирменный рецепт орехового торта от Марион Стрит, но только на самом деле это был мой рецепт. Незадолго до того она позвонила мне по междугородней линии и попросила прислать какой-нибудь кулинарный рецепт, и поскорее, потому что она уже обещала его своим поклонникам. Она клятвенно обещала сказать им, что это я прислала ей рецепт, но в журнале этого почему-то не напечатали, наверное, не хватило места. В свое время одним из обстоятельств, склонивших ее к работе в борделе, было наличие там кухарки, которая готовила для всех, вспомнила Виппи Берд.
Когда Пинк увидел в журнале рецепт орехового торта, то поклялся, что Мэй-Анна сама ни в жизнь бы не догадалась, что орехи можно раздробить и запечь в тесто. Как бы там ни было, но я все равно горда собой. Одна из фотографий изображала, как она угощает Дональда О'Коннора куском этого торта, и мне было очень приятно услышать от Мэй-Анны, что после окончания съемок О'Коннор попросил еще кусок.
После успеха «Подружки бандита» и «Злого города» студия «Уорнер Бразерс» предложила ей контракт. Они хотели превратить ее в белокурую Бетт Дэвис и снимать в первых ролях в душещипательных фильмах, которые Мэй-Анна называла «слезы-сопли». В письме она сообщила нам, что один из братьев Уорнер за глаза назвал ее «эта девка с нимбом цвета платины». Уорнеры положили ей хорошее жалованье специально для того, чтобы она могла перебраться из гостиницы, где до сих пор жила, в роскошные апартаменты, которые она отныне делила с другой их новой звездой, Аннет Бейтс. Аннет Бейтс до сих пор можно увидеть по телевизору – в благотворительных программах в пользу пенсионеров она продает одноразовые подгузники.
Мэй-Анна написала нам, что у каждой из них своя спальня с двуспальной кроватью, так что она оказалась первой из наших знакомых, ставшей обладательницей двуспальной кровати. У них было также по белому туалетному столику, у одной с овальным, а у другой с круглым зеркалом. Мысль о таком великолепии настолько поразила мое воображение, что с тех пор я просто бредила белым спальным гарнитуром, но мы с Пинком никогда не могли позволить себе такой роскоши. Он, конечно, никогда мне ни в чем не отказывал и наверняка купил бы мне такой гарнитур, если бы только у него были деньги. У Мэй-Анны, может быть, были миллионы поклонников, но у меня был один только Пинк Варско. («Но он никогда не купил бы тебе двуспальной кровати», – сказала Виппи Берд, – и вы, конечно, сами понимаете почему.)
После того как Бастер перебрался в Нью-Йорк и прославился, у рекламного отдела студии «Уорнер Бразерс» появилась идея соединить его с Мэй-Анной.
Теперь Бастер находился на подъеме. Люди приезжали посмотреть на его матчи даже из Сент-Луиса.
В тот год Бастер дрался в Спокане как раз накануне выборов, и его противником был Макгиллис Убийца. Когда они обменялись первыми ударами, кто-то в толпе зрителей заорал: «Убей сукиного сына демократа!» Сразу же вслед за ним другой болельщик крикнул: «Разделай этого ублюдка республиканца!»
В мгновение ока публика разделилась на два враждебных лагеря, скандирующих лозунги в поддержку своей партии и поносивших противников, но вот только никто из них не знал, кто из находившихся на ринге был демократом, а кто республиканцем.
На этот матч Тони продал билетов почти вдвое больше, чем было мест в зале, и те, кому не удалось попасть внутрь, ругали его и называли мошенником. Это натолкнуло его на мысль, что им пришло время перебираться в Нью-Йорк – в Мэдисон-Сквер-Гарден с его крупнейшей в Америке спортивной ареной, и на этот раз они с Бастером сели на нужный поезд.
Мы с Виппи Берд и Пинк с Чиком пришли проводить их. Вместе с нами пришла группа их постоянных болельщиков, пара местных репортеров и несколько девушек, из тех, что постоянно вертятся вокруг удачливых боксеров. Тони понимал, как важна реклама, поэтому всегда был обходителен и вежлив с фотографами и журналистами. Бастер снялся в обнимку с девушками-болельщицами, потом один с поднятыми кулаками, словно собираясь боксировать. Но «Монтана стандард» не напечатал эти снимки, а напечатал тот, где он целует на прощание меня. Над фотографией было крупным шрифтом набрано: «ОТПРАВЛЯЯСЬ ЗА ЛАВРАМИ ЧЕМПИОНА, БАСТЕР МИДНАЙТ НА ПРОЩАНИЕ ЦЕЛУЕТ МЕСТНУЮ ДЕВУШКУ».
