Неус Аркес - Рыцарь на час, оплата по fакту
— Привет, Мерче… Послушай, в последний раз мы плохо расстались, помнишь? — сразу выпалила я и украдкой на нее взглянула. Она по-прежнему оставалась серьезной. — Я пришла сказать тебе, что ты была права. Я порвала с Иваном. Ну, порвала — это хорошо сказано. Да ты, конечно, догадываешься, как все было… — Я снова на нее посмотрела. — Ты сейчас занята или мы можем поговорить?
— Следующая клиентка будет у меня в четыре часа. У нас есть время, чтобы выпить кофе, — сказала она мне.
Я села на кушетку. На столике лежала стопка журналов. На каждой обложке красовалась какая-нибудь статья о сексуальности, но ничего не говорилось о женщинах моего возраста. Мерче открыла шкаф и достала термос. Она налила две чашки и собиралась добавить молока.
— Как всегда? — спросила она меня.
— Да, как всегда, — ответила я с легкой улыбкой и посмотрела на часы. У нас оставалось жалких полчаса до прихода следующей клиентки, и я должны была воспользоваться этим временем. — Мерче, я не буду ходить вокруг да около. Ты была права, история с кубинским парнем закончилась плохо…
— Не надо ничего рассказывать, — прервала она меня, — важно, что ты в порядке. Я действительно очень расстроилась после сказанных тобой слов. Сколько лет, Роса, ты уже моя клиентка? Так, если я открыла салон, когда мне было сорок два… Значит, ты уже девять лет ходишь ко мне. Детка, я знаю все о твоей жизни: развод с Мануэлем, твои переживания, история с этим типом из школы танцев… Я полагаю, что всегда тебя поддерживала… Ты для меня не просто клиентка, я считала тебя своей подругой. А то, что произошло в тот день, нельзя назвать дружеской беседой.
Я помешала кофе.
— Ты права сейчас и была права тогда. Просто я не хотела слышать того, что ты мне говорила. Пойми, я сходила с ума от этого мужчины. — Я заглянула ей в глаза в надежде увидеть прощение.
Мерче выглядела роскошно — гладкая кожа, уложенные феном волосы, безукоризненный халат, маникюр на коротко подстриженных ногтях.
— Роса, не ты первая, и ты не последняя. В этом возрасте мы, женщины, совершаем много глупостей. Разве у нас есть альтернатива? Мужчины, они как насморк — один проходит, а другой появляется. Конечно же нам хочется движения, жизни, а выбора нет. Так, появляется симпатичный молодой человек, и мы уже думаем о свадьбе. — Мерче встала и закурила сигарету, ту единственную, которую редко себе позволяла, потому что табак вреден для кожи. Я думала, что она вспомнит о наших приключениях в клубе «Латинские парни» и ее отношениях с тем парнем, Педро, но в центре ее внимания оказался Иван. — С тобой все нормально? Он причинил тебе вред? Что-нибудь у тебя украл? — спросила она.
— Нет, что ты, ничего подобного. Во всем виновата я сама. Сама нафантазировала бог знает что, думала, что наши отношения выльются в нечто большее, а оказалось, что у него есть невеста. Я застала их целующимися на улице Грасиа. И представь себе, она еще и моя пациентка… — объяснила я Мерче.
— Я всегда говорю, что вы, клиентки, источник сюрпризов, — сказала в ответ Мерче, потянувшись за пепельницей. — Иди сюда, красотка, здесь посветлее, дай-ка я на тебя посмотрю, мне кажется, тебе необходимо сделать пиллинг лица.
Глава 22
НЕ ВИТАЙ В ОБЛАКАХ
Я с удивлением посмотрела на Ивана, лежащего рядом со мной. Он тихо посапывал. Недавно он был мне посторонним человеком, теперь же подвел меня к краю. Я смотрела на него и спрашивала себя: к чему приду, если продолжу в том же духе? Какой окажется жизнь? Если я решусь на этот шаг, какую цену мне придется заплатить? Наши чувства могут существовать, только если они небезграничны. Та Бель, которая сейчас сияет, потухнет, как гаснут бенгальские огни на рок-концертах, на которые ходил Данни.
В этот момент я почувствовала грусть, потому что — увы, господа — мы не готовы бросаться в пропасть, не готовы к космическим взрывам, по крайней мере, о себе я это могу сказать точно. Мы готовы только приспосабливаться к той дозе реальности, которую способны воспринять. Жизнь открывает нам много путей, а мы выбираем один и, делая этот выбор, отказываемся от всех остальных. Мы не смогли бы пережить передозировку счастья. Я в тишине посмотрела на Ивана: этот мужчина хотел успокоить меня тем, от чего я сама отреклась, но, как оказалось, не вовремя. Я оделась и на цыпочках вышла из дому. Мне не хотелось оставаться дома, когда Иван уйдет, потому что больше он уже не вернется.
Прошло пять дней. Иван позвонил тридцать два раза, но я не ответила — сбежала на побережье, далеко от привычной обстановки, чтобы побыть одной, позагорать и поплавать. Я поселилась в небольшом трехзвездном отеле в центре немецкой колонии Ампуриабрава. Здесь царила атмосфера семидесятых годов — огромные дискотеки соревновались в проведении праздников для туристов: «Тропическая вечеринка», «Шоу со стриптизером». «На эту я точно не пойду», — подумала я с гримасой на лице.
Комната была маленькой, и в ней ощутимо пахло дезинфекцирующим средством. В этом отеле помимо его анонимности мне понравился бассейн округлой формы, расположенный за жилым зданием. Он был окружен пластиковыми лежаками, выложен голубой мозаикой, которая усиливала ощущение свежести, а в середине из воды поднимался островок с тремя карликовыми пальмами. Ярко-оранжевые спасательные круги, должно быть, были настоящими. Увидев их, я поняла, что мне уже ничто не поможет. Вот разве что можно было взять их с собой в кровать, как плюшевых мишек.
Ветер нагонял тяжелые тучи. Я вышла на улицу, сильнее прижала к себе старую сумку от «Мандарина Дак», и ветер понес меня навстречу туристам, которые бежали врассыпную в поисках укрытия от надвигающейся бури. А я шла себе как ни в чем не бывало. Есть моменты, когда выживание — не основной инстинкт. Мне было наплевать на бурю, дождь, поток машин. Я не останавливалась, пока не добралась до пляжа, оставшегося без желающих искупаться. Владелец кафешки, немец по происхождению, торопился убирать зонты и столы, пока не начался всемирный потоп. Я решительной походкой направилась к берегу. Немец искоса на меня посмотрел, как бы задаваясь вопросом: кого ему спасать, меня или зонтики?
— Я не покончу жизнь самоубийством. Ich will mich nicht unterbringen, — прокричала я ему и побежала. Я не хотела, чтобы он беспокоился, и не хотела сама беспокоиться о нем.
Оказавшись у кромки прибоя, я почувствовала, как в раскатах грома рассеивается мое негодование. Эта сила была могущественнее меня. Я потратила жизнь на то, чтобы изменить других людей, даже если это требовало моей адаптации к чуждому мне миру, будь это мир Кубы или еще какой-нибудь параллельный мир. На этом, дамы и господа, игра заканчивалась. Мы не можем ждать от другого того, чего нет у нас самих. Его руки не могут удержать твой мир, потому что, когда ты этого совсем не ждешь, он вдруг раскрывает объятия, и важная часть твоего «я» теряется, остается пустое место, и ответственность за это несешь ты сама.
