Джейн Харри - Самозванка
Ричард наклонил голову и поцеловал ее в губы. Она с жадностью ответила на поцелуй, и их тела снова сплелись.
Когда Фрэнсис открыла глаза, в приоткрытые шторы светило солнце, а Ричарда рядом не было. Она села и, поправив волосы, обнаружила, что на ней до сих пор бриллиантовое колье. Порозовев от воспоминаний, Фрэнсис расстегнула замочек и положила украшение в футляр на прикроватном столике. Снова легла, с наслаждением потянулась и, услышав стук в дверь, вздрогнула. Вошла Анабелл с подносом.
— Доброе утро, миссис Каслбери! — сказала она, ставя поднос на туалетный столик, и, не обращая внимания на то, что Фрэнсис нырнула под одеяло, раздвинула шторы. — Сегодня будет чудный день! Сэр Ричард уже позавтракал с леди Дианой. А вам велел отнести перекусить.
— Спасибо, — буркнула Фрэнсис, высунув нос из-под одеяла.
Анабелл сжалилась над ней, принесла из ванной халат и, положив его на край постели, спросила:
— Я могу идти?
— Да, — шепнула Фрэнсис, вспыхнув от смущения. — Спасибо, Анабелл.
Как только она вышла, Фрэнсис натянула халат и подошла к туалетному столику.
Ничего себе перекусить! Апельсиновый сок, яйцо всмятку, сыр, тосты, чай, масло, мармелад. И алая роза в хрустальной вазочке. А под вазочкой записка:
“ Ты так сладко спала, что я не стал тебя будить. Но решил, что тебе не помешает подкрепиться. Ричард”.
Фрэнсис с наслаждением позавтракала, а потом привела себя в порядок. Едва она вышла из душа, как в дверь снова постучали. Наверное, Анабелл пришла прибираться, решила Фрэнсис, но в комнату вошла леди Каслбери.
— Доброе утро! — улыбнулась она. — Вот пришла поболтать. Не возражаешь? Ничего, что я перешла на “ты”?
— Ну что вы, леди Каслбери! — смутилась Фрэнсис. — Я...
— Детка, называй меня, как и Ричард, бабушкой, ладно?
— Ладно.
— Я так рада, что все так славно закончилось! Фрэнсис опустила глаза. Что “все”? — судорожно соображала она. И как себя вести?
— Детка, не тушуйся! И не надо ничего объяснять. Я и так все знаю.
— Как? — Фрэнсис вытаращила глаза. — Вы знали про нашу...
— Про вашу дурацкую сделку, — договорила за нее леди Каслбери. — Ну конечно же знала. Ричард сказал мне, когда приглашал на свадьбу. Он с детства привык со мной делиться. А тут такое дело. — Она покачала головой. — Я была не права. Как бы я ни относилась к его образу жизни, Ричард взрослый самостоятельный мужчина и давить на него я не имела права. Тем паче ставить условия. Ведь могла бы сообразить, что упрямец Ричард все равно сделает по-своему!
— Так вот почему вы решили отдать ему поместье? — догадалась Фрэнсис. — Из чувства вины?
— Нет, детка! — Леди Каслбери лукаво улыбнулась. — Я отдаю ему поместье, и отдаю со спокойной душой, потому что в конечном счете все получилось по-моему. Как только я увидела вас вместе, я сразу поняла: Рик тебя любит.
— Не знаю. Он мне этого не говорил.
— Детка, запомни: человек проявляется не в словах, а в поступках! Уж я-то знаю своего внука! — Леди Каслбери расплылась в улыбке и бросила на Фрэнсис понимающий взгляд. — Пусть я стара, но глаза-то у меня есть! И сегодня утром, когда я увидела, как Ричард светится от счастья, я поняла еще кое-что.
Фрэнсис вспыхнула и опустила глаза, а леди Каслбери тихонько рассмеялась:
— Да, придется еще пожить! Уж больно хочется понянчить правнуков! — Она потрепала Фрэнсис по щеке и добавила: — Ну что же ты сидишь? Беги скорее к мужу!
— А где он?
— У озера. Иди через веранду, детка, так короче.
Ричард стоял у воды. Фрэнсис подошла и с упреком спросила: — Как ты мог?
Он обернулся и с улыбкой уточнил:
— О чем это ты?
— Почему ты не сказал мне?
— Фрэнсис, я так много хотел тебе сказать, но... — Он запнулся и, помолчав, завершил: — Но так и не сказал.
— Ричард, я не понимаю, почему ты сразу не сказал мне, что твоя бабушка в курсе? Зачем заставил меня ломать комедию?
— Гордыня одолела, — невесело усмехнулся он. — Фрэнсис, ты наговорила мне столько всего, а я так тебя люблю, что, ей-Богу, с трудом собой владею!
— Ты меня любишь? — тихо переспросила она.
— А ты сомневаешься? — обиделся он. — Мило!
— Ричард, я серьезно! Почему ты не сказал мне, что любишь меня?
— Я хотел сказать.
— Когда?
— Ну что за допрос с пристрастием! Сегодня после завтрака. Хотел взять тебя за руку, привести сюда и сказать, что влюбился в тебя с первого взгляда, когда ты свалила мне на голову ворох старых платьев.
— Ричард...
— Не перебивай! Да, я влюбился в тебя сразу, а понял это на другой день, когда ты сказала, что уезжаешь в Корнуолл. — Он покачал головой. — У тебя был такой несчастный вид, но ты так старалась держаться, что мне вдруг захотелось обнять тебя, утешить и защитить от всех бед.
— Правда? — спросила Фрэнсис, и голос у нее дрогнул. — Ты хотел меня защитить?
— Если честно, то у меня были и другие, менее благородные помыслы, — ухмыльнулся Ричард. — Хотелось раздеть тебя и заниматься с тобой любовью до тех пор, пока мы оба не лишимся чувств.
— А что, если бы я тогда отказалась поехать с тобой?
— Пришлось бы прокатиться в Корнуолл. Так что ты бы от меня в любом случае никуда не делась. Фрэнсис, я люблю тебя и безумно счастлив, что ты моя жена. И не только на бумаге. — Он помолчал и, слегка нахмурившись, добавил: — А теперь ты скажи.
Фрэнсис подошла к нему, обхватила руками за шею и, когда он прижал ее к себе, спросила:
— Что сказать? Что я тебя люблю? Милый мой, если бы ты знал, сколько раз я хотела тебе это сказать!
— Знаю, — тихо сказал он. — Однако так и не сказала, упрямица! — И он поцеловал ее. Переведя дыхание, Фрэнсис подняла на него глаза и шепнула:
— Зато теперь говорю. Я люблю тебя. — И снова приникла губами к его рту.
Оторвавшись от ее губ, Ричард заглянул ей в глаза и с хмурым видом произнес:
— Фрэнсис, мы с тобой не обсудили один вопрос. Вчера ночью я совсем обезумел и вел себя безответственно.
— Безответственно? — Фрэнсис округлила глаза. — Теперь это так называется?
— Фрэнсис, я серьезно. Я виноват. Мы с тобой не предохранялись. А что, если ты забеременела?
— Все может быть. — Она улыбнулась. — Но я в этом сильно сомневаюсь. Думаю, нам надо почаще практиковаться.
— Ну раз так, у меня встречное предложение. Сразу после обеда едем в Глазго, — ухмыльнулся Ричард. — И как можно раньше ложимся спать. Не возражаешь?
— Не дождешься! — рассмеялась Фрэнсис и спрятала у него на груди счастливое лицо.
