Вера Кауи - Богатая и сильная
Касс снова застыла в изумлении, затем чувство юмора возобладало у нее над всеми остальными.
— Боже, — сказала она, — вот так шутка!
— Да, все это довольно смешно… как вы только что сами заметили, — последовал невозмутимый ответ.
— Кто же смеется? — горько спросила Касс.
— Мне превозносили вас как даму, в высшей степени обладающую здравым смыслом, — терпеливо продолжала Элизабет. — Почему бы вам не прибегнуть к нему?
— Что общего у здравого смысла и совершенно дурацкой ситуации?
— Тут-то он как раз кстати.
Касс, озадаченная, смотрела на Элизабет. Вот это действительно противник.
— Чего вы хотите? — спросила она прямо.
— Информации… Я многое хочу узнать… Мне хотелось бы также воспользоваться вашим опытом.
Во взгляде Касс мелькнул ужас.
— Для чего?
— Чтобы руководить Организацией, разумеется.
«…Только что окончились очередные наши игры, — писал Дейвид, продолжая письмо. — Атмосфера несколько напряженная, как ты легко можешь вообразить. У Касс скорбная мина, Дан, напротив, выглядит, как будто на обед съел пинту взбитых сливок, Хелен движется как марионетка. Благодарение Богу, у нас есть Харви! Хелен меня беспокоит. Она смотрит на Элизабет как кролик на удава. Завороженно и испуганно…
Не сводит с нее глаз. Но как бы там ни было, она одна не истекает кровью. От Касс я знаю, что Дан потерпел неудачу, но, что гораздо серьезнее, опять же, если верить Касс, — наша сводная сестрица собирается руководить Организацией. Касс просто взорвалась. Кстати об играх и развлечениях. Она, конечно, олимпийский чемпион во всем этом, Дэв. Да, похоже, она сошла прямо с Олимпа. Есть что-то нечеловеческое в ее красоте… в ней самой. Она не подвластна человеческим слабостям, не знает ни слез, ни сомнений. Да, песенка наша спета, но жизнь кое-как влачится…»
Когда на следующее утро Харви вошел в Южную гостиную, он застал там только Касс, мрачную, окруженную облаком сигаретного дыма.
— А где все? — удивленно спросил он.
— Прячутся!
— Ну же, Касс… — Но он понял, что придется завтракать наедине с Кассандрой.
Он направился к буфету освидетельствовать, что лежит на серебряных блюдах. Напевая что-то себе под нос, он щедро наложил на тарелку нарезанный ломтиками бекон, яичницу, грибы, помидоры и крошечные сосиски. Увидев его тарелку, Касс спросила:
— Что, приговоренных принято кормить плотно?
Харви брал нож и вилку и ответил не сразу.
— В самом деле, Касс, это не конец света.
Касс фыркнула.
— Ты настроена ждать самого худшего, верно?
— Что значит — ждать?
Он протянул чашку, чтобы Касс налила ему кофе.
— Что, Дану не удалось добиться того, чего он ожидал?
— Это прежде всего его ошибка — чего-то ждать.
Ему просто доставляет удовольствие делать то, чего ты не ждешь. К примеру, вести себя, как будто ничего не случилось.
— Ничего и не случилось, — сказал Харви, как бы не понимая, о чем она.
— Я говорю не о Дане, и ты прекрасно это знаешь!
— А я о нем. Меня просто в жар бросает, как я подумаю, что он на этом не остановится!
— Никакой твой жар не удержит его от новых и новых попыток!
Харви посмотрел на нее.
— Да, мы оба знаем, что он способен на все, и на шантаж, и на кляузы — но где речь идет о Элизабет Шеридан…
Касс сердито взглянула на него.
— Мне она вовсе не кажется этакой Красной Шапочкой, которую ты привел из леса домой!
— Только не говори, что она тебя испугала.
— Я вся в шрамах от ее выпадов. Она совершенно не человек. Способен ли кто вывести ее из себя? Да у нее в жилах не кровь, а машинное масло!
— А ты разве такая уж мышка? Робкое существо, сбитое с толку, не способное слова сказать? Легкая добыча для Дана, которую и Марджери повергнет наземь, и Дейвид использует для своего дружка Дэва? Ты бы хотела видеть свою драгоценную Организацию в руках этакой наивной девочки? Мне всегда казалось, что тебе больше по нраву иконоборцы, а не идиоты!
— Кто?
— Те, кто не верит в изображения божества.
— Что значит — верить? Она сама — воплощенное божество.
Харви вздохнул, аккуратно, как благовоспитанный мальчик, отложил нож и вилку.
— Касс, какая бы она ни была, мы все должны привыкнуть к ней. Она останется здесь.
— Но не тогда, когда на нее насядут все эти парни, которые добиваются только собственной выгоды! Посмотрим, как она выдержит в этих джунглях!
— Меня удивляет, что ты не хочешь признать мисс Шеридан здешней обитательницей.
Касс нахмурилась.
— Не понимаю тебя! Готова спорить, что ты потираешь руки от удовольствия, глядя на весь этот абсурд!
Разве нет?
Харви внимательно посмотрел на нее.
— Во всем этом деле я жалею лишь об одном. Дом должен был достаться Хелен.
Касс вскинулась как норовистая лошадь.
— Ни черта не должен Не отделяй овец от козлищ, Харви. Мы тут все при рогах. Хелен тоже с изъяном, как и все мы, потому Ричард отверг и ее!
Харви поднялся, пылая, подобно Юпитеру, праведным гневом.
— Как ты смеешь! — прогремел он с побелевшими от ярости губами и раздувающимися ноздрями. — Я не позволю тебе ставить Хелен на одну доску со всеми этими сомнительного происхождения недотепами, так называемыми членами семьи!
— Плевать мне на твои позволения! Она была здесь и не мешала всему этому происходить! Она, как и мы, пыталась приукрашивать действительность!
— У Хелен более широкие взгляды. Она исполняла свой долг!
— Ну да! И собака свой долг знает! Не выгораживай ее, пожалуйста. Она была вместе со всеми — ну, может быть, только закрывала глаза и затыкала уши!
Касс выплескивала ярость и огорчение, скопившиеся со времени появления Харви с Элизабет Шеридан на пороге Синей гостиной.
— Разве не она смотрела, как Марджери, словно белую рабыню, продавали то одному, то другому? Разве не она знала, как Дан преуспел в гнусных науках, преподанных ему Ричардом? Разве не она умыла руки и отошла в сторонку, наблюдая, как талант Дейвида растрачивается впустую? Конечно, она, Хелен Темнеет? Ты просто подлый сноб, Харви. Ты считаешь, что быть Темпестом по рождению значит обладать божественными правами — даже если ты темпестовский ублюдок!
Ричард счел ее лишенной прав, поэтому отверг наряду с остальными!
— Я не желаю сидеть здесь и слушать это! — Харви в гневе вскочил.
— Тогда стой, но, клянусь Богом, тебе придется выслушать меня!
Касс тоже поднялась, и они оба с яростью перебрасывались репликами над накрытым для завтрака столом.
— Нет никаких причин делать для Хелен исключение только потому, что она принадлежит к Темпестам, и будь я проклята, если допущу это!
