Сьюзен Виггз - Возвращение
— Так вы юрист.
— Верно. Я… знаете, в настоящее время я нахожусь в творческом отпуске. Раньше работала за границей.
София замолчала, справедливо рассудив, что вовсе не обязательно посвящать незнакомого человека в подробности своей жизни.
— А я тренер женской сборной по хоккею в филиале Университета штата Нью-Йорк в Нью-Палтце, — сообщила Тина. — Этот дом принадлежит моим предкам.
— Моя дочь будет там учиться, — сказала женщина.
— Вы не выглядите достаточно зрелой, чтобы иметь дочь-студентку. — Тина расстегнула куртку и стала обмахиваться ее полами. — Простите меня. Я сильно вспотела, разгребая этот снег. — Под курткой у нее был лыжный комбинезон, на его кармане огненными буквами было выведено: «Катайся или умри».
Воздух прорезал звук, похожий на завывание работающей бензопилы. Он нарастал по мере приближения его источника. В поле видимости показался снегоход, и сердце Софии забылось быстрее.
— Привет, Ной. — Отбросив капюшон, Тина широко заулыбалась.
«Он для тебя староват», — подумала София, хотя возраст Ноя Шепарда был ей неизвестен.
Мужчина заглушил мотор.
— Я привез дрова, — сообщил он, указывая на прицепленные сзади сани. — Решил убедиться, что с тобой все в порядке.
— Да ты шутишь? Здесь вся моя жизнь. — Тина жестом указала на бескрайнюю снежную равнину.
— Так вы познакомились, — сказал Ной.
София кивнула:
— Хотела дать соседям знать, что я вовсе не захватила коттедж незаконным путем.
— Как колено?
— Хорошо.
София вдруг застыдилась своего наряда: теплой, но совершенно безобразной шапки и наушников, окончательно погубивших то, что еще оставалось от ее прически. На Ное Шепарде была простая пестрая шапка зеленого цвета, связанная, вполне вероятно, любящей женщиной. Было в нем что-то такое, отчего женщинам хотелось создавать для него вещи.
Ной с Тиной стали быстро сгружать дрова на крыльцо коттеджа. София хотела помочь, но он не позволил.
— У вас же колено повреждено, — напомнил он. — Она порезалась, — пояснил он для Тины, — и я наложил швы.
— Шутишь?
— Клянусь Богом, это правда.
— В самом деле, он не обманывает, — подтвердила София.
— Молодец, док. Дай пять. — Тина хлопнула его по руке пятерней с растопыренными пальцами, и они продолжили работу.
София как завороженная наблюдала за движениями Ноя, его силой и уверенностью в себе. Как же приятно им было любоваться! София не могла припомнить, когда она в последний раз смотрела на мужчину с подобным вожделением.
— Спасибо за дрова, — поблагодарила Тина, когда они закончили разгрузку. — Не хочешь ли зайти на чашечку горячего шоколада? И вы тоже, конечно.
— Благодарю, но нет, — отказался Ной.
— А на коньках покататься не хочешь?
— Может быть, попозже. Дела прежде всего.
Она пожала плечами:
— Как знаешь.
— Мне лучше вернуться в дом, — сказала София. — Тина, рада была познакомиться.
Ной повернулся к женщине:
— Я подвезу вас до коттеджа. — Это не было предложением.
«Хорошо», — подумала она, глядя на снегоход. Все же ей не хотелось, чтобы Ной счел ее испорченной жительницей большого города, не приспособленной к сельским условиям.
— Тина, еще увидимся, — бросил он на прощание.
— Пока, Ной. — Молодая женщина послала ему благоговейный взгляд.
— Только вам придется научить меня, что делать, — предупредила София, следуя за Ноем к снегоходу.
— Все просто — нужно сесть сзади и держаться крепче.
Она неловко взобралась на длинное черное сиденье, поставив ноги на узкие подножки. Ной сел перед ней и запустил мотор.
— Держитесь, — прокричал он через плечо.
Женщина схватилась за сиденье, пытаясь отыскать точку опоры.
— За меня, — пояснил Ной. — Хватайтесь за меня.
Она вцепилась в его парку.
— Крепче, — приказал он.
Женщина что было силы сжала кулаки.
— Вот так. — Ной положил ее руки так, чтобы они обнимали его за талию, и заставил ее сцепить пальцы спереди. София представила, что обхватила крепкое дерево. Повернув голову, она прижалась щекой к его спине, с ужасом осознав, что уже целую вечность не обнимала мужчину подобным образом. Никогда еще она столь остро не чувствовала близость другого человека.
С оглушительным ревом снегоход быстро двигался вперед. Несмотря на дующий в лицо холодный ветер, Софии понравилось ощущение свободы и полета. Она вдруг подумала, что, случись Максу увидеть ее в этот момент, он был бы впечатлен. Возможно, когда сын в следующий раз приедет навестить ее, Ной…
София резко оборвала себя. Было слишком рано строить какие-либо планы с участием Макса и Ноя.
Несколько минут, пока снегоход стремительно мчался вперед, женщине не нужно было делать ничего иного, кроме как наслаждаться скоростью. С губ ее сорвался смех — при этом она несказанно удивилась, — и ветер унес его прочь, превратив в тонкую паутинку звука. В течение нескольких минут жизнь казалось Софии восторгом в чистом виде. После пережитого ею ада она испытывала огромное наслаждение просто ехать по бескрайнему снежному ковру.
Женщина почувствовала легкое разочарование, когда они остановились перед коттеджем. Разочарование, но одновременно и веселье.
— У меня лицо замерзло, — сообщила она Ною, когда он заглушил мотор.
— По крайней мере, вы улыбаетесь.
— В самом деле? — София дотронулась руками до щек. — Ничего не чувствую.
— Зато я отлично это вижу. Улыбка очень вам идет.
— Не хотите ли зайти?
Она ожидала, что он ответит ей отказом, точно так же как Тине, но Ной, к ее удивлению, ответил:
— Спасибо. С удовольствием.
Когда они стряхивал снег с ботинок, София сообщила:
— Вы ей нравитесь.
— Кому?
— Тине. И не говорите, что ничего не замечаете.
София провела гостя в прихожую и показала, куда можно поставить обувь.
— Я-то считал, что не пропущу оказываемого мне внимания. Как бы то ни было, она не в моем вкусе.
София была очень рада слышать эти слова.
— Я едва помню себя в ее возрасте.
— Ее отец — старик Соки Кэлловей, — пояснил Ной. — Он играл в хоккейной команде в Лейк-Плэсид в 1980 году.
Команда, завоевавшая тогда олимпийское золото. Команда мечты.
— Не стоит называть его стариком, — запротестовала София. — Я отчетливо помню, как смотрела в тот год Олимпийские игры, едва не подпрыгивая на месте от восторга. Тина, должно быть, превосходно катается на коньках.
— Да. У вас огонь еле теплится, — заявил он, явно не желая больше говорить о Тине. — Сейчас разожгу посильнее.
