Делиа Фиалло - Мариелена
Она чувствовала, что Чела вот-вот сдастся. Надежда, совсем было угасшая, снова вернулась к Иоли. У нее будет настоящая семья, ребенок, чего бы ей это ни стоило. Ее глаза снова сияли, когда она простилась с Чел ой, заботливо наказав ей:
— И прошу тебя, дорогая, не волнуйся, береги ребенка. Завтра я принесу тебе витамины, фрукты. Ты должна хорошо питаться. Пойми, у тебя нет другого выхода, Чела.
Клаудиа нерешительно поглядывала на телефон. Она уже несколько раз порывалась снять трубку и набрать этот номер, но что-то удерживало ее. Опасения Мариелены были не напрасны. Клаудиа конечно же заметила коробочку с перстнем на столе у Луиса Фелипе. И даже когда Мариелена отлучилась ненадолго, чтобы сварить ей кофе, она открыла коробочку и убедилась, что это тот самый перстень. Значит, он еще не успел подарить его той, для которой он был куплен, подумала Клаудиа. Но она обязательно узнает имя этой таинственной незнакомки.
Но особенно заинтриговал ее клочок бумаги с телефоном, лежавший под коробочкой. Чей это телефон? Конечно, же ее. Клаудиа запомнила номер. И вот теперь, ей страстно хотелось позвонить. Вечер, Луис Фелипе еще не вернулся. Где же ему быть, как не там, у нее. Сердце у Клаудии замирало — сейчас она все узнает, убедится, что он проводит у другой все вечера. Именно это и пугало ее. Лучше неизвестность, а вместе с ней надежда, что ее ревность — плод больного воображения, чем эта страшная истина.
Рука ее дрожала, когда она нажимала на кнопки телефона.
— Алло? — спросил нежный женский голос, как будто совершенно незнакомый.
Впрочем, голос заглушала музыка. Это была любимая песня Луиса Фелипе. Он и дома часто слушал ее. Вот и он сам взял трубку.
— Кто это? Алло! Наверное, ошиблись номером.
И бросил трубку. А Клаудиа, как раненый зверь, заметалась по спальне. Вот она и убедилась. Он проводит там все вечера, а потом жалуется ей, что работа не оставляет ему времени для отдыха. Если бы в эту минуту вернулся Луис Фелипе, она бы с яростью набросилась на него и осыпала упреками. Он обязан ей всем — карьерой, положением в общесве, богатством. Она подобрала его много лет назад на улице — нищего и ничтожного. Неблагодарный!
Но Луис Фелипе вернулся только через три часа. К этому времени Клаудиа сумела взять себя руки и даже нашла в себе силы улыбнуться ему и подставить щеку для поцелуя. Истериками она ничего не добьется. Он просто соберет вещи и уйдет от нее навсегда. Женское чутье подсказывало ей, что так и случится. Нет, она будет вести тонкую игру. Сначала выведает все об этой женщине, а потом сумеет разлучить их.
— Ты не представляешь, Клаудиа, как я устал. Какие у меня неприятности, — рассказывал Луис Фелипе, с видом крайнего утомления растягиваясь на их супружеском ложе в спальне. — На днях я купил очень дорогой перстень для одного рекламного ролика. А теперь клиент, который заказывал эту рекламу, отказывается оплатить перстень. Не знаю, согласится ли ювелир принять его обратно.
Лжец, подлый лжец, думала Клаудиа, пристально наблюдая за каждым мускулом его лица. Но Луис Фелипе лгал виртуозно. Его актерские способности были хорошо известны Клаудии. В прошлом он придумывал такие замысловатые истории, когда допоздна задерживался у своей очередной любовницы, что даже Клаудиа иной раз теряла бдительность и верила.
— Если не удастся вернуть кольцо в магазин, подари его мне. Ты же знаешь, как я люблю драгоценности. — предложила Клаудиа.
Но Луис Фелипе как будто не услышал ее. То, произошло потом, окончательно сразило Кла-Он достал из кейса кассету, включил магнитофон, снова лег и закрыл глаза. Это была та самая песня, которую Клаудиа слышала совсем недавно, когда звонила по таинственному номеру. Вот почему он так часто слушает ее дома. Он возвращается туда, к ней. Он совсем забывает о присутствии жены.
Ревность и обида снова захлестнули Клаудиу. Она спустилась вниз, чтобы не видеть его счастливое, улыбающееся лицо. Ей необходимо было с кем-то поделиться. Все свои семейные горести она обычно обрушивала на сестру Ольгу.
— Что случилось? Уже поздно, я отдыхаю, — недовольным голосом отвечала Ольга.
— Ольга, я в отчаянии, мне так плохо! — сквозь слезы говорила Клаудиа.
— Снова Луис Фелипе? — вздохнула Ольга. — Дорогие мои сестрицы, вы так любите страдать. Если бы не было ваших мужей, вы бы обязательно нашли другие причины для страданий. Ну, что произошло?
Клаудиа поведала ей все — о кольце, о номере телефона, по которому она все-таки решилась позвонить.
— Он был там с ней? — вскричала Ольга. — Я бы закатила ему такой скандал!
— Это привело бы к разводу Он соберет вещи и уйдет, — грустно покачала головой Клаудиа. — Нет, мне нужно узнать, кто эта женщина, погодить с ней… Но представь себе, Ольга, вернувшись домой, он поставил ту же кассету, которую слушал там с ней. Сейчас лежит и, закрыв глаза, наслаждается музыкой. Я не в силах этого перенести!
— Я бы заставила его проглотить эту кассету! — с мрачной угрозой вставляла реплики Ольга.
— Что мне делать, посоветуй. — в отчаянии молила Клаудиа. — Как мне удержать Луиса Фелипе? Без него моя жизнь бессмысленна. А он все чаще стал намекать, что, если я буду донимать его расспросами и подозрениями, наш брак распадется.
— Ну хорошо. Если ты решила найти эту женщину и убедить ее оставить Луиса Фелипе, тебе придется последовать моему давнему совету и позвонить в сыскное агентство Вальдеса, — деловито рассуждала Ольга. — Через несколько дней они тебе представят подробнейший отчет, где будут значиться имя этой дамы, ее адрес и прочие подробности.
— Продиктуй мне телефон этого агентства, — покорно согласилась Клаудиа.
Еще недавно слежка за собственным мужем казалась ей низостью. Теперь она готова была бороться любыми средствами.
Глава 14
Никанор давно уже привык жить двойной жизнью. Весь день он провел в банке у Андреаса, играя уже привычную роль крупного денежного туза, уверенного в себе человека. Они обсуждали предстоящую избирательную кампанию, составляли речь Андреаса перед избирателями. Потом Никанор обедал в доме у Пеньяранды. В сущности, до позднего вечера он играл роль. Роль преуспевающего дельца, покровителя начинающего политика, лучшего друга и советника Андреаса Пеньяранды.
И вот наконец он освободился и поспешил на встречу с Тельмой. Она уже давно с нетерпением ждала его у накрытого стола. Никанор с облегчением сбросил все свои маски, как только переступил порог этого дома. Здесь он отдыхал от дел и становился самим собой — далеко не уверенным в себе, отягощенным множеством забот человеком нечистой совестью. Тельма знала его долгие годы, перед ней не нужно было никого играть.
