Бетани Кэмпбелл - Девочка, ты чья?
– Ни одна из этих дат не подходит для его сына, – покачала головой Джей. – Вы же сами мне об этом сказали.
– А еще я говорил, что, когда одна дверь закрывается, другая в то же самое время непременно открывается. Ответ, найденный на один вопрос, помогает найти ответ на другой, и так далее.
– Тут нам не найти ни одного ответа.
– Это пока мы ничего не нашли. Пока! – возразил Тернер. – К тому же Хансингер вполне мог сфальсифицировать даты рождения детей.
– Хорошо, давайте подведем кое-какие итоги, – предложила Джей, глядя на список. – Здесь имена пяти матерей и приблизительные даты рождения их детей. Однако ни одна из этих дат не подходит ни Патрику, ни мне, ни сыну вашего клиента. Спрашивается, а подлинный ли это список? Если пациенток клиники Хансингера действительно было намного больше, почему мать этой женщины хранила только пять имен? Это лишено смысла!
– Возможно, уже тогда она задумала вымогательство или шантаж в будущем. Возможно, именно эти пациентки показались ей наиболее подходящими кандидатками на роль жертвы, вот она и зафиксировала их имена, так сказать, на черный день. С другой стороны, она могла просто не знать имена других пациенток. Ведь все держалось в строгой тайне. Как бы там ни было, но по тем или иным причинам она решила сохранить именно эти имена.
Поднялся слабый ветер, и на смотровой площадке посвежело. Джей поежилась и, убрав с лица прядь волос, спросила:
– Но почему? Зачем?
Тернер пожал плечами:
– Может, она хотела воспользоваться этими записями, чтобы шантажировать самого Хансингера. А потом испугалась и не сделала этого. Между тем проданные им дети выросли и стали разыскивать своих биологических матерей, приезжая для этого в Кодор. Вот тут-то старуха и поняла что список может принести ей деньги.
– Тогда почему она никому еще не предлагала купить его?
– Она боялась, но знала, что список имеет большую ценность, и не хотела выпускать его из рук. В конце концов старуха оставила его в наследство своей дочери.
– Интересная версия. – Джей отставила свой бокал. – И дочь устраивает хитроумную комбинацию обмена списка на деньги, причем немалые, чтобы сбежать от карающей руки Хансингера. Не слишком ли сложно?
– Да? – удивленно приподнял одну бровь Тернер. – У вас есть более простая версия?
– Есть, – кивнула она. – Этот список – фальшивка, за которую мы заплатили сорок тысяч долларов. Нас обвели вокруг пальца!
– Мне показалось, что эта женщина была не на шутку напугана Хансингером, – заметил Тернер.
– Не Хансингером, а вашими грубыми действиями!
– А вы хотели, чтобы я безропотно отдал сорок тысяч, не попытавшись добиться максимального результата?
– Разумеется, нет! Но ваши манеры…
– Оставим в покое мои манеры. Эта женщина действительно смертельно боится мести Хансингера и его людей.
– Может, у нее паранойя, – отмахнулась Джей.
– Мы с вами тоже вели себя сегодня утром как параноики, – напомнил ей Тернер. – Ну-ка, вспомните, как вы прижимались ко мне в вагончике фуникулера и дрожали от страха!
– Я вовсе не прижималась к вам, – возразила она. – Кстати, похоже, за нами никто не следил. Ведь мы сидим здесь посреди открытого пространства, и никто нам не помешал, никто нас не побеспокоил.
– Это пока нам никто не мешает, – веско проговорил Тернер.
– К чему сгущать краски и осложнять жизнь придуманными проблемами? – спросила Джей. – Сейчас нам нужно определить достоверность этого списка и пользу, которую из него можно извлечь, если он достоверен.
– Там есть одна интересная дата.
– Это какая же? – осведомилась Джей.
Он показал на четвертый пункт: “Диана Инглунд, Форт-Смит, мальчик, 12 янв. 1967”.
– И что в этой дате интересного? Она не подходит ни для Патрика, ни для сына вашего клиента.
– Зато она подходит для… вас.
– Для меня? – удивилась Джей. – Но ведь Диана родила мальчика. К тому же я родилась не в шестьдесят седьмом, а в шестьдесят шестом году.
Серьезное выражение лица Тернера все же заставило Джей задуматься над его предположением.
Она знала, что родилась незадолго до Рождества – 22 декабря 1966 года. Она хорошо помнила фотоснимки из семейного альбома, сделанные в тот день, когда ее привезли домой. На них отчетливо была видна рождественская елка, Нона светилась счастьем материнства, держа на руках белый сверток с кружевным чепчиком, из-под которого виднелось красное сморщенное личико…
22 декабря 1966 года.
12 января 1967 года.
Сопоставление этих двух дат молнией сверкнуло в ее мозгу – между ними был интервал меньше месяца. Попавшие в беду девушки приезжали в клинику Хансингера задолго до родов и жили там в уединении и строгой секретности, чтобы никто не узнал об их беременности. Наверное, иногда получалось так, что вновь прибывшие встречали уже оправлявшихся после родов. А если так, они могли познакомиться, узнать имена и судьбы друг друга…
– Боже милостивый, – выдохнула Джей, ощутив слабый свет надежды. – Вы хотите сказать, что моя мать и Диана Инглунд могли быть знакомы?
– Такая возможность существует.
– Тогда получается… что любая из этих женщин могла знать подруг по несчастью, оказавшихся в клинике Хансингера!
– Вот это мы и должны выяснить, – кивнул Тернер. – И проследить возможную цепочку имен.
Джей немного оживилась.
– Но ведь все это произошло так давно: тридцать лет назад! Как же теперь найти этих женщин?
– Предоставьте это мне. – Тернер накрыл ее руку своей большой ладонью.
Взглянув на него, Джей почему-то сразу поверила в то, что он сможет это сделать. Ее сердце сильно забилось.
– Только я должен действовать один, – добавил он. “Нет! Нет! Нет!” – говорило ее сердце.
– Вы свою часть уже выполнили, – продолжал Тернер. – Люди Хансингера действительно очень опасны. Я хочу, чтобы вы как можно скорее вернулись домой, так как теперь будете только мешать мне.
Джей снова взглянула на список. Она смотрела на него долго, пристально, запоминая каждое имя, каждую деталь. Потом тихо сказала:
– Мне нужно подумать.
– Нет, на это нет времени. Помните, вы моя должница. Ведь это я достал деньги. Теперь вы должны отплатить мне, немедленно вернувшись в Бостон. Сегодня же вечером.
Джей молча продолжала смотреть на список.
– Этот список я возьму себе, – осторожно проговорил Тернер. – Это я купил его, теперь он моя собственность.
Джей выпрямилась и расправила плечи. Потом взяла список и, разорвав его на мелкие кусочки, шагнула к ограде смотровой площадки.
– Вы с ума сошли?! – вскричал Тернер, вскочив и бросившись вслед за ней, но поздно. Джей уже успела выбросить бумажные клочки. Их тут же подхватил холодный ветер и покес, кружа, как последние хлопья снега.
