Алекс Джиллиан - Вуаль для Евы
— Что ты имеешь в виду? — спросил Блейк. Мужчина повел плечами, кивнув на как бы подвешенные в воздухе формулы, над которыми корпел Адам.
— Мы далеко шагнули вперед, опередив технологии программ Винзора и тех, кто стоит за ним. Мы стираем и перезаписываем память, мы создаем и уничтожаем, мы манипулируем сознанием, и решаем, что и как должна делать Ева. Но мы забыли, что, прежде всего, она — человек. Рожденная в мире, который обязана изменить. Да, она знает свою цель, и следует программе, но частые сбои говорят о том, что ее душа не согласна. Она не чувствует себя свободной, а ведь именно свободу должна подарить другим.
— Я не могу пойти на такой риск. — категорично отмахнулся Адам, вернувшись к своей голограмме, зависшей над столом, за которым он сидел. — Слишком большой объем для полной загрузки. Она не выдержит.
— Проект "Ева". Вслушайся в эти слова.
— Слова ничего не значат.
— Для тебя. А для нее? Она не отожествляет свою суть с холодным понятием "Проект". Она человек. Ее создали человеком в том пространственном уровне, в котором жила Дезире Вильмонт, росла и взрослела. Ее сознание шире, сильнее и свободнее, чем у других, но оно ограничено рамками физической оболочки и свойственными этой оболочке эмоциями, чувствами и желаниями. В ее ДНК содержится ген совершенного существа из твоей реальности, но она тем и особенна, что сочетает в себе черты обеих рас, чтобы дать жизнь третьей — более совершенной, чем твоя или та, которую ты хочешь исправить. Конфликт заключается в том, что она не знает, как соединить несоединимое, не предав при этом саму себя. Ты заставляешь ее выбирать, но как сделать выбор, если в любом случае — она теряет часть…
— Ты понятия не имеешь, что означают слова "совершенное существо из моей реальности". Я выше реальностей, ниже, снаружи и внутри. Майкл, у нас нет и не может быть выбора. Мы просто знаем, что слияние произойдет. — прервал профессора Блейк.
— Но не происходит. Должна же быть причина. И мне кажется, что искать надо на поверхности. Девушка правильно сказала — дети не рождаются от святого духа. И уж тем более не создаются в пробирке.
— Сотни женщин наземного населения каждую минуту зачинают будущее потомство искусственным путем, не имеющим никакого отношения к непорочному зачатию.
— Ева — не сотни женщин. И ты — не принадлежишь нашей узкой полосе частот, ты сущность из другого спектра. — Майкл положил руку на плечо Блейка. И Адам, прервав свои манипуляции, посмотрел в серьезное лицо старика. — В тот первый раз мы совершили ошибку, Адам. Мы зря ее стерли. Не нужно было.
— Мы просто исполнили свой долг, Майкл. И не мы принимали решение.
— Ты позволил, Адам. Позволил Им решать за вас. Ты слепо идешь за своим сознанием, неужели к тебе не приходила мысль, что оно может заблуждаться? Зачем все это? Для чего? Кларк Винзор — тоже ступень, через которую ей предстояло перешагнуть? Испытание? Но кого они испытывали на самом деле? Ее или тебя? Задай себе правильный вопрос. И ответ раскроет горизонты, которых ты никогда не видел.
— Что ты — человек, можешь знать о горизонтах? — спокойно улыбнулся Адам. — Как мы можем спорить с волей, подаривших мир. Весь мир.
— Если ты собираешься принести нам мир, лишенный чувств, способный предать самое дорогое и священное, то мне такой мир не нужен. И ей тоже. Она не человек номер два. Она женщина, у которой украли жизнь, на которую она имела право.
— Розмунд, ты говоришь так, словно мне безразлично все, что происходит. Но это не так. У меня хватает ума осознавать, что не все так однозначно, просто, логично и объяснимо, как кажется на первый взгляд.
— Ты споришь со мной. Споришь впервые за долгие годы совместной работы. И я понимаю почему. Ты понимаешь, что в моих словах есть доля правды. Проект "Ева" был обнулен шесть лет назад, и снова запущен несколько недель назад. У нее не осталось даже частички памяти, ее жизнь стерта до чистого листа, но сегодня она дала тебе необходимую подсказку. И не как созданный в лабораториях "Проект", а как женщина, которая однажды любила. Ты уверен, что твои хваленые технологии способны управлять тем, ради чего вы существуете? Можно ли стереть любовь?
— Если любовь — эмоция. — кивнул Блейк. Взгляд его стал холодным, усталым и пустым. — Если она мешает цели, ставит преграды и разрушает.
— И созидает, Адам. Созидает. Дарит жизни.
— Эмоции не властны над жизнью. Это миф. Похоть, жадность, страх, эгоизм и жажда удовольствий, страсти и низменные инстинкты — не более, чем разновидности тюрьмы, клетки, из которых нет выхода.
— Хорошо. Ты можешь продолжать бесконечные попытки при помощи технологий. Но, если есть хотя бы призрачный шанс, что я прав, нам стоит попробовать.
— Да, но пробовать придется мне. Одному. Ты видел ее реакцию? — криво усмехнулся Блейк. — Она вбила себе в голову, что увлечена этим Винзором. А я не собираюсь совершать… акт, пока она сыплет на мою голову проклятия. Я не насильник.
— Но ты — совершенное создание.
— Не в глазах Дезире.
— Но в глазах Евы. Разбуди ее.
— Это нечестно. Она ничего не вспомнит потом. И твой план потеряет всякий смысл.
— Дай ей время. Загрузка завершиться…. Когда-нибудь. У вас впереди вечность.
— А твоя вечность зависит от скорости возникновения новой расы.
— Зачем мне вечность здесь? Если все мы однажды будем там?
Блейк промолчал, заметив, что старый профессор улыбается.
— Ничего смешного.
— Впервые вижу парня, который отказывается любить женщину, которая создана для него.
— Но сейчас ты говоришь не о любви, мой пожилой друг.
— А что твоя новая раса, проникнувшаяся бесконечной любовью, будет плодиться в пробирках?
— Конечно, нет. — раздраженно ответил Блейк. — Для создания совершенного существа необходимо исключить любые изъяны. Эмоции уровня пешек, вроде Кларка Винзора, являются изъянами. Понимаешь? Однажды я позволил эмоциям проникнуть в нас, и ты знаешь, что из этого вышло….
Я проснулась среди ночи от звука собственного голоса. Я пела песню из фильма по Стивену Кингу "Буря столетья".
— Я маленький чайник, который кипит… — нелепые, ничего не значащие слова. И не имеющие ко мне никакого отношения. Но я снова и снова напевала одну и ту же строчку, и время от времени мне казалось, что моему голосу вторит тихое одинокое эхо. Я прижала колени к груди, перекатившись на бок, и горько заплакала. В этот момент я ни о чем не думала, а в груди образовалась дыра. Мое сердце разрывалось от боли, и я не знала причины. Точнее, причин было бесконечное множество, но ни одна из них не имела отношения к этому приступу дикого отчаянья. Я прислушивалась к тишине, окружившей меня, в надежде снова услышать тонкий грустный голосок моего невидимого гостя. Я запела вновь, и о чудо, совершенно явственно услышала вторящее нежное сопрано. Горькой музыкой незнакомый мелодичный голос лился в мое распахнувшееся сознание. Я искала источник, мучительно долго бродила по лабиринтам света и тени, но каждый раз натыкалась на невидимые преграды. Отчаявшись, я вернулась обратно, испытав все муки земного притяжения. Меня била дрожь. Я встала и босиком вышла в коридор. Я шла по холодному полу, толкаемая в спину рукой подсознания, которое вело меня и направляло.
