Мэри Бакстер - С тобой наедине
Блэр ошеломленно молчала.
В трубке послышался смех.
– Не удивляйся. Просто скажи «да».
– Сегодня? Сейчас?
– Сегодня. Сейчас. Сию минуту.
– Но… но я еще в постели.
В трубке повисла тишина.
После непродолжительного молчания Калеб спросил:
– А сколько времени тебе потребуется, чтобы… одеться?
Блэр ответила не сразу.
– Калеб, а ты серьезно? Я хочу сказать… – Волнение не дало ей завершить фразу.
– Вне всякого сомнения, – ответил он. – Сегодня наш день. Хорошо?
Блэр улыбнулась. Удастся ли ей когда-нибудь понять, что за человек Калеб Хант? «Скорее всего никогда», – ответил ей внутренний голос.
– Блэр?
– Через час, – хрипло пробормотала она.
* * *– Да, мы едем покататься, – повторил он, буквально пожирая ее страстным взглядом, от которого она почувствовала слабость в коленях. Хорошо, что она сидит.
Они находились в автомобиле Калеба перед ее домом. Стекла были опущены. День выдался чудесный. Туман рассеялся, на небе ни облачка. На душе у Блэр было радостно и легко.
Позднее она наверняка будет ругать себя за это безрассудство, за этот день и эту минуту. Их игра в конечном итоге разобьет ей сердце. Но сейчас она решила следовать велению сердца, а не разума и наслаждаться каждой секундой, проведенной рядом с Калебом.
Блэр чувствовала на себе его взгляд, и запах его тела опьянял ее, лишая воли.
– Ты выглядишь потрясающе, – сказал Калеб.
Она была одета в золотистую блузку с коротким рукавом и золотисто-бежевые брюки из буклированной ткани. Волосы рассыпались по плечам. Калебу хотелось прикоснуться к ней, но он не осмелился, понимая, что одного неосторожного движения достаточно, чтобы разрушить ту хрупкую ниточку, соединяющую их, и все разлетится на куски, как разбитое стекло.
– Спасибо. – Блэр внимательно изучала его взглядом. Загорелая кожа слегка поблескивала на солнце, и она едва подавила в себе желание провести ладонью по его груди.
Не подозревая о том, что ее мысли отображаются на лице, она вздрогнула, услышав голос Калеба.
– Прошу тебя… не делай этого. Не смотри на меня так.
Его хриплый низкий голос задел внутри ее дремавшие струны. Она с трудом перевела дух.
– Я… извини, – пробормотала она, не в силах оторвать взгляд от его лица, чуть осунувшегося от усталости. Но она вовсе не чувствовала себя виноватой. Она могла бы смотреть на него целую вечность. И прикасаться к нему.
– О, Блэр, – беспомощно пробормотал он, – что ты делаешь со мной!
И, не дожидаясь, пока она ответит, привлек ее к себе.
– Если я это сейчас не сделаю, то просто умру.
Его губы, теплые и твердые, коснулись ее губ. Она замерла, почти не дыша, боясь, что, если она пошевелится, он ее отпустит. Калеб целовал ее не спеша, нежно. Окружающий мир перестал существовать, Блэр слышала только биение собственного сердца. Их общий мир, полный чувственной сладости и страсти, заслонил все вокруг.
Он еще ни разу не целовал ее так. Ее тело затрепетало, и его руки крепко обвились вокруг ее талии. Кончик его языка коснулся краешков ее губ, и сердце Блэр отчаянно заколотилось в груди.
И тут Калеб потерял власть над собой. Его объятия перестали быть нежными, он с силой прижал ее к себе и впился ртом в ее губы. Жаркая волна ударила ей в голову, и она прильнула к нему, потрясенная собственной реакцией на его ласки. Из ее горла вырвался приглушенный стон.
Калеб высвободился из ее объятий и, тяжело дыша, стиснул руль.
Блэр отодвинулась к себе на сиденье, вся дрожа.
– Черт! – проворчал Калеб. – Такими темпами мы вряд ли успеем отъехать от тротуара.
– Не говоря уже о том представлении, которое мы устроили для соседей, – добавила Блэр.
Глаза их встретились, и Блэр густо покраснела.
Он бросил на нее смеющийся взгляд и, усмехнувшись, отъехал от обочины и влился в уличный поток.
Как только они выехали на автостраду и двинулись в сторону Окленд-Бей-Бридж, Калеб произнес:
– Расскажи мне о том, что произошло вчера.
Блэр вздохнула и выглянула в окно. В небе плыли облака, похожие на огромные клочки ваты.
– Посмотри-ка на меня, – тихо промолвил он.
– Ты так хочешь?
– Да.
Она повернулась к нему.
– Я ничего не нашла, – мрачно призналась она.
– Но ты сказала, что у тебя кое-что есть. Помнишь?
Блэр прикусила губу.
– Да ничего особенного, – пробормотала она.
– Предоставь мне самому судить об этом.
Блэр не хотелось говорить с ним о прошедшем вечере, чтобы зловещая тень Таннера не омрачала их прогулку. И все же она понимала, что находится здесь, рядом с Калебом, из-за Таннера. Она почти забыла, что они с Калебом не просто счастливая парочка, выбравшаяся за город в выходные. Ей стало грустно, и глаза наполнились слезами. Но она быстро отогнала от себя эти мысли.
– Блэр. – Он ждал.
Взяв себя в руки, Блэр повернулась к нему и произнесла:
– Я беспрепятственно проникла в его офис, но вышла оттуда ни с чем. – Она помолчала и глубоко вздохнула.
– Дальше.
Бесстрастным тоном она продолжала:
– Возможно, у меня просто разыгралось воображение, но мне послышалось, что кто-то подошел к двери. Но когда я подняла голову, там никого не было.
– Ты уверена? – спросил Калеб, побледнев.
Она нахмурилась:
– Уверена на сто процентов. Пока я рылась в ящике, то ничего не замечала вокруг.
– А что ты сделала потом?
Она откинулась на спинку сиденья и заложила руки за голову. Эта поза подчеркнула ее высокую грудь.
– Я схватила со стола степлер, сунула в него «жучок» и вышла в коридор.
Калеб потер переносицу и слегка усмехнулся:
– Степлер, говоришь? Никогда бы до такого не додумался.
Она покосилась на него:
– Глупо, правда?
Он пожал плечами:
– Как сказать. В таких случаях может все сгодиться.
– И еще кое-что, – продолжала Блэр, придвинувшись ближе.
Он уловил слабый аромат ее духов и внутренне напрягся.
– Когда я возвращалась в кабинет, то услышала чьи-то голоса в холле.
– Чьи? – Слово вырвалось из него, как ракета.
– Не знаю, в том-то все и дело. – В голосе ее слышалось отчаяние. – Но у двери был Таннер и кто-то еще. Как только Таннер услышал мои шаги, то немедленно захлопнул дверь. А после этого сказал мне, что вечер окончен.
– Дорого бы я дал, чтобы узнать, кто это был.
– Может, это русский агент?
– Готов поспорить, что так и есть.
– Как я уже говорила, мне не удалось ничего разглядеть, но, кто бы это ни был, Таннера его визит встревожил. Он был бел как полотно, когда вернулся в кабинет.
– Подумать только, я следил за каждым, кто входил в дом, и пропустил его!
