Маргарита Южина - Край ничейных женихов
– Вот дрянь! – вскочила Люба, но Елизавета уже неслась на нее со здоровенной дубиной в руках, и где только ухватила?
– Убью гадинууу! – ревела она слоном.
Степан сгреб в охапку корреспондента и поволок к машине.
– Коль! Вези ее обратно! – орал он по дороге.
Коля все понял, тут же завел машину, а Галка бежала следом, кидаясь в представителя прессы пучками травы. Елизавета же уйти хотела красиво. Она перестала дергать руками и ногами, а крепко обняла Степана за шею и прильнула к его уху. Кто знает, то ли она говорила ему что, то ли целовала, Любе уже некогда было разбираться, несчастная влюбленная вскочила и понеслась куда-то в лес.
– Вот до чего газетчики нынче распоясались, – покачала головой Элеонора Юрьевна, стряхивая со своего платья огурцы. – В наше время…
– А давайте я вам расскажу, как лучше устроить рабатку! – не терял энтузиазма папа Степана. – Сначала надо учесть..
– Слушай… – начал кипеть Михаил Иванович. – Отсел бы ты от моей жены! Я сам ей эти ра… в общем, чего там надо? Я сам расскажу! Отсядь!
– Михаил Иваныч! – снова вспыхнул глазами старший Семенов. – А давайте по граммульке, и потом я про охоту расскажу! Вот вы ходили на белку?
– Я на зайца ходил… – тут же клюнул Михаил Иванович. – С ним-то побольше сноровки надо!
– А вот я бы поспорил…
К спорщикам подключился Иван, и Мария Адамовна осталась в одиночестве – Степан все не мог затолкать корреспондента в машину, Галка тоже куда-то исчезла.
Пришлось идти искать Любу.
Индюшкина спряталась не слишком далеко, даже не унеслась из поля зрения, чтобы ее легче было обнаружить – добежала до первой же березы в конце поляны, обхватила ее руками и принялась орошать дерево слезами.
– Люба… Ну Любочка, – гладила ее по круглому плечу Мария Адамовна. – Я просто не понимаю, чего ты расстроилась? Видишь, Степан и сам не рад, что эта… выдерга приехала.
– Ага, не рад! Он ее сам позвал! «Сюрпри-и-из»! А мы тут как клоуны! – всхлипывала Люба. – И не надо меня утешать! Я уже все равно… все равно никому не поверю и никого не смогу полюбить… А где он?
– Степан заталкивает ее в машину. Такая женщина ему не нужна, ему нужна ты.
– Ага, я! А почему тогда эта… обезьяна на него вешалась? И чего он с ней так долго-то?
– Ну, видишь ли, Люба, обезьяны – это такие животные, от которых не вдруг отвяжешься. Они же цепкие и прилипучие. Ты обезьян не знаешь, что ли?
Любе совсем не нужны были утешения от Марии Адамовны, и та это понимала, потому за спиной отчаянно махала рукой Степану, который уже избавился от прессы и теперь растерянно оглядывался. Наконец он заметил горюющих женщин и подбежал. Поток Любиных слез стал еще обильнее.
– Люба! Ты уж… это… ты прости меня, а? – виновато топтался он, не смея прикоснуться к плачущей женщине. – Черт ее дернул вообще!
– А зачем тебя черт дернул эту халду к нам привозить?! – продолжала рыдать Индюшкина. – Так хорошо сидели, песенки пели, вот-вот и танцевать бы пошли, а ты взял и эту приволок!
– Я же на самом деле думал, что она о вас хорошо напишет. Потом в газете ваши фотокарточки будут! А эта Лизка… Кто ж знал, что она со своим мужиком развелась? У нее, видно, тоже горе, вот и кидается на кого попало…
– Да? А чего это она на тебя сразу кинулась?
– А на кого еще-то? – искренне недоумевал Степан. – Там же одни старики были!
– Ну… я бы с этим не согласилась, – обиделась за своего мужа Мария Адамовна. – Просто… просто товарищ Семенов сидел ближе, и дамочка… что под руку подвернулось, так сказать… В общем, вы тут… сами как-нибудь разбирайтесь, а мне еще надо… в конце концов, у нас пикник!
– Да-да, – торопливо кивал Степан. – Отдыхайте, мы сейчас придем.
Ему удалось успокоить Любу значительно быстрее. Уже через десять минут они подошли к компании счастливые и окрыленные.
– Дорогие гости… – начала было Люба, но потом засмущалась и толкнула Степана в бок. – Говори сам!
Степан немного помялся, а потом выдохнул:
– Мы решили пожениться… с Любой… И жить будем у нас!
– Да, – кивнула Люба и прижалась к плечу Степана. – Мы так долго… сейчас разговаривали, вот и…
– Правильно, сын, – одобрил Степан Маркович. – Хорошая баба, чего резину тянуть… А свадьба когда?
Молодые переглянулись.
– Пап, ты ведь знаешь, меня в нашем сельсовете распишут хоть сейчас… – начал Степан, однако невеста его тут же перебила:
– Но, Степа-а, я сейчас-то даже паспорт с собой не взяла. Вот всегда, главное, беру, а тут забыла, как дурочка какая-то!
– …Поэтому, я думаю, сначала конкурс этот проведу, – продолжал Степан. – А там уж вовсю и подготовкой к свадьбе займемся. Я такую свадьбу отгрохаю, что ух!
Люба согласно улыбалась, но было видно, что «ух» ей хотелось бы поскорее.
– Но… переехать-то я уже сейчас могу к вам, правда же, Степа? – поинтересовалась она.
– Конечно, – влезла Мария Адамовна. – Но лучше, чтобы ты осталась с нами до свадьбы. И пусть наша комната будет комнатой невесты!
– Действительно, – вдруг ожила Элеонора Юрьевна. – Лучше с дамами… безопаснее. А то сейчас такие женихи пошли, им до свадьбы еще сутки, а они уже норовят к тебе в постель залезть! Уж я-то знаю!
Она гордо дернула головой и наткнулась на удивленный взгляд супруга. Взгляд был не совсем приветливый.
– Я же регулярно смотрю телевизор, Мишенька! – тут же виновато пояснила она.
– Да мам, успокойся, никто не собирается думать, что ты познала это на своей шкуре, – успокоила Мария Адамовна, весело блеснув глазами. – И когда же назначим день свадьбы?
Глава 9
Никто так не ждал конкурса, как Люба Индюшкина. Уж скорее бы он прошел, а там можно и под венец. Люба уже целые дни проводила в доме Семеновых и только под вечер возвращалась к подругам, побаивалась Элеоноры Юрьевны с ее строгими нравами.
– Что-то ты сегодня поздно, – строго поджимала губы баба Нюра каждый раз, когда прибегала невеста.
– Мама! Не ворчите, а то вас не пригласят на свадьбу, – успокаивала ее Мария Адамовна.
– Разве нас уже не пригласили? – дергала бровями престарелая леди. – А на кой шут мы тогда здесь торчим?
– Ну, конечно, пригласили! – лучилась счастьем Люба и закатывала глаза. – Ах, если бы не вы! Мы бы никогда! Никогда не смотались из своей деревни… и не встретились со Степаном, правда же, Галка? А где Галка?
– Она готовится к конкурсу, – назидательно говорила Элеонора Юрьевна и углублялась в чтение журнала «Приусадебное хозяйство».
– Мария… – шепотом спрашивала Люба. – А Галка… она ночью готовится?
– Конечно! – округляла глаза Мария Адамовна. – Ночью готовится… только непонятно к чему…
