Наташа Колесникова - Война чувств
— Жора, та я ж…
— Перестань, коллега. Мы с тобой оба технари, а теперь оба торговцы. Так получилось.
— Та спасибо тебе, Жора…
Доставив Алеся к месту работы, на «Горбушку», Епифанов из машины позвонил Ирине Матвеевне, предупредил, что задержится, и поехал на Чистые пруды. Матери тоже позвонил, попросил, чтобы не спешили отводить Анфиску в садик. После вчерашнего кошмара хотелось убедиться, что в этом городе у него все-таки есть родные, любящие его люди. По дороге остановился, купил коробку конфет дочери, букет цветов матери, отцу — бутылку водки, не с пустыми же руками приезжать в гости! В другом магазине купил хороший калькулятор — подарок Алесю. Пригодится и в торговле, и в конструировании. Жвачку не вынимал изо рта всю дорогу, но мать, отворив дверь, чересчур внимательно посмотрела на него и неодобрительно качнула головой:
— Не очень солидно выглядишь, бизнесмен.
Епифанов виновато улыбнулся, мол, бывает, вручил матери подарки и подхватил на руки подбежавшую дочку. На ней были голубые джинсики, белый пуховый свитерок, каштановые волосы заплетены в аккуратные косички… Маленькая принцесса… Похожа на Леру, но в отличие от жены по-настоящему любит его. Прижался щекой к ее щеке, чувствуя ком в горле.
— Ой, папуль, а ты тоже в джинсах, ну прям как и я, — сказала Анфиска, обнимая его.
— Все нормально, малышка?
— Да, конечно, бабуля с дедулей меня тут всем кормят, но я уже думаю, куда мы поедем с тобой и с мамой в выходные. Знаешь, я решила — нужно опять в аквапарк, мне там понравилось, так здорово!
— Ладно, как скажешь, поедем в аквапарк. Только, может быть, без мамы. У нее много дел в школе.
— Нет, хочу, чтобы с мамой и с тобой.
— Понял, все понял. Ну, как у тебя успехи в танцах и плавании?
— А ты у дедули спроси, он все знает.
— Дедуля, ты тоже танцуешь с внучкой? Успеваешь хоть за ней?
— Куда там! Непоседа, каких поискать, но я стараюсь. Нам пора, Жора, — сказал отец. — У них там строгие порядки в садике, одна охрана чего стоит… Ты подождешь меня?
— Не знаю, пап, дел по горло, расширяюсь… Но если не дождусь, мама расскажет обо всем. Приезжай в выходные, поговорим. Малышка, веди себя хорошо. Мы обязательно поедем в аквапарк, покатаемся на всяких горках.
— Пока, папуля! — Анфиска чмокнула Епифанова в щеку.
Он тоже поцеловал ее и со вздохом опустил на пол. Девочка взяла деда за руку и повела в садик. Да-да, именно так можно было подумать, глядя на них. У лифта маленькая принцесса остановилась, помахала отцу рукой.
— Ты чего примчался, Жорик? — спросила мать, запирая дверь. — Проблемы какие или что?
Епифанов достал из кармана пальто бумажник, отсчитал пять стодолларовых купюр, протянул матери:
— На мелкие расходы, мам. А вообще-то я хочу с тобой посоветоваться. Кофе сделаешь?
— Балуешь ты нас, Жора, тех денег, что в прошлый раз дал, хватает на все. Да что у тебя за беда стряслась?
— Кофе сделай, мам…
Сидя на кухне, Епифанов пил горячий растворимый кофе и никак не мог рассказать матери о своих проблемах.
— Так и будешь молчать, Жора? Бандиты допекают? Или власти наши чертовы проверками замучили?
— Да нет, мам, просто… понимаешь… Скажи мне, только честно — ты веришь Лере?
— На все сто процентов, — не задумываясь ответила мать. — А почему ты спрашиваешь? Вернее, я понимаю почему. Ревность, отец твой еще тот ревнивец… был, сейчас успокоился. Что у тебя там стряслось?
— Подруга у нее, Людка…
— Да знаю я, Лера про нее рассказывала. Несчастная любовь в институте, потом встретились в школе… Подруги теперь неразлучные. И что?
— Эта Людка явно ходит налево.
— У нее вроде богатый муж, машина…
— И тем не менее… А Лера вдруг стала спрашивать, почему я не ревную ее, что сделаю, если узнаю о другом мужчине…
Мать наклонилась, потрепала его волосы:
— А ты не понял, да? Небось работаешь с утра до ночи, а она все одна да одна, готовит тебе, убирает, стирает, а ты? Или перестала готовить?
— Нет, не перестала. Но что-то изменилось в наших отношениях. Я чувствую, она что-то скрывает. Да это словами не передашь. Чувствую, и все. Изменилась она.
— Или ты?
— И я тоже. А что прикажешь делать? Спрашиваю, что случилось, — молчит, или — с чего ты взял? С чего-то взял!
Мать призадумалась, внимательно глядя на сына, потом тяжело вздохнула. Всегда переживала за него, особенно в последние годы, шутка ли — быть хозяином двух магазинов! Чуть не каждый день передают — то одного, то другого убили. Но вот за что она никогда не волновалась, так это за его семью. Сама не знала, как это она сможет отдать любимого, единственного сынулю какой-то чужой девице, да еще иногородней, которой скорее всего нужен не Жорка, а Москва. Но, прожив с невесткой под одной крышей всего неделю, привязалась к ней, как к дочери. Девушка серьезная, умная, а какая красавица! А хозяйка — лучшую и представить себе трудно было. Но главное было в другом: Жорка стал более внимательно относиться к матери, нет-нет да и цветы дарил просто так, в театр вместе ходили, а то уж и забывать стала, когда такое было. Лера не прибрала к рукам ее сына, а укрепила семью. Ну умница, что тут скажешь? И вдруг как гром среди ясного неба — у них там проблемы! Сердце разрывалось, мать сочувствовала сыну, а как женщина, знающая, что такое ревность мужа, была на стороне невестки.
— Может, приехать к вам, поговорить?
— Нет, мам, только не сейчас.
— Жора, я точно знаю: Лера очень любит тебя и всех нас. Это… не сыграешь, я тоже чувствую. Она мне стала как дочка. И Анфиска у вас есть, наша с дедом радость. Ну что тебе сказать? Если упустишь Леру — дурак будешь.
— Спасибо, мам…
Мать пересела на стул рядом, обняла сына:
— Жора, я очень боялась твоей женитьбы, правда, объяснять не буду, сам поймешь. И если теперь сказала такое — значит, не случайно.
— Все я понимаю, мам… Ладно, мне пора. Пожалуйста, ничего не говори отцу и тем более Анфиске. И не звони пару дней, хорошо? Я постараюсь все выяснить, тогда тебе первой скажу, что это было.
— Жорка! Я тут свихнусь за два дня!
— Очень прошу тебя, мам…
— Я потерплю, но ты звони мне сам. Из офиса. Завтра утром чтобы непременно позвонил, договорились?
— Да, спасибо, мам.
Спускаясь в лифте, Епифанов пожалел о том, что рассказал матери о странном поведении Леры. Что он хотел услышать? Знал же, родители любят Леру, как родную дочь, Анфиска ее тоже любит, все они встанут грудью на ее защиту. И сам знал, что дураком будет, если упустит такую женщину, но…
А мужик, выбегающий из подъезда, из его квартиры, застегивая на ходу ширинку, — это как? Разве можно после такого доверять женщине, которую считал своим надежным тылом? А жить, не веря человеку, что рядом с тобой, — можно?
