Мелисса Дэйли - Молли и кошачье кафе
Однако с лишением свободы ничего нельзя было поделать, я понимала это и посвящала детям все свое время и внимание. День ото дня они становились все любознательнее и общительнее и радовали меня своими успехами. Эдди по-прежнему был намного крупнее остальных, но характер у него оказался мягким и покладистым, так что он отлично уживался со своими сестрицами. Самой беспокойной из пятерки была Мэйси: от любого шума она мгновенно подскакивала, распушив хвост. Белла и Эбби росли неразлучной парочкой и постоянно возились друг с другом – не то играли, не то боролись. Что до Пуговки, то она была самой шаловливой из всех и вечно проказничала. Она первой кидалась обследовать новые уголки квартиры, училась открывать лапой двери, пока другие следили за ней, боязливо отступив в сторонку.
Любоваться моими малютками было и радостно, и горько. Они казались мне чудесными, и я с восторгом отмечала все их достижения. Но эти изменения напоминали мне о том, что уже совсем скоро они вырастут и станут самостоятельными. Когда это время настанет, думала я, Дебби будет вынуждена решать, что с нами делать. Я гнала от себя мысли о будущем, но, когда котята, набегавшись, засыпали, невольно спрашивала себя, что их ожидает впереди и какой станет моя жизнь после расставания с ними.
Пока я занималась воспитанием котят, Дебби тоже не сидела без дела. Растущая популярность кафе приносила новые заботы: дополнительный персонал, новые поставщики, заработная плата и счета. Помимо ссуды, взятой на ремонт кафе, Дебби пришлось влезть в долги, чтобы нанять сотрудников – теперь она постоянно повторяла, что, если кафе не начнет приносить доход, последствия могут быть самыми печальными. Даже дома, в квартире, Дебби не расставалась с ноутбуком: читала, занималась подсчетами или звонила куда-нибудь по делу.
Не вдруг, очень постепенно, но я начала замечать, что мы с Дебби отдаляемся друг от друга. Поужинав и покончив, наконец, со всеми делами, она так выматывалась, что едва доходила до кровати. Она больше не откровенничала со мной, как бывало, а я не могла избавиться от чувства, что она что-то скрывает от меня и что это как-то связано с будущим кафе. Полной уверенности у меня не было, но я догадывалась, что не за горами тот день, когда Дебби придется выбирать между кафе и мной. От того, насколько успешным станет кафе, зависели благополучие и безопасность Софи. Зная это, я не сомневалась, что Дебби, когда ей придется принимать решение, выберет кафе.
Ночью, когда все спали, я садилась на подоконник в гостиной и подолгу смотрела в окно. Янтарный свет фонаря заливал проулок, и, прижимаясь лбом к стеклу, я могла рассмотреть внизу мусорный контейнер. От того, что я видела улицы и не могла выйти, чувство одиночества становилось еще сильней, еще пронзительнее.
Всматриваясь в темный проулок, я решила, что нужно быть к этому готовой – если случится худшее, я лучше вернусь на улицу, чем позволю передать себя другому хозяину. Иногда мелькала у меня и смутная надежда на возвращение черного кота – быть бездомной не так страшно, если рядом есть друг. Впрочем, я прекрасно знала, что эти мечты бесплодны и не сулят ничего, кроме горького разочарования, а потому безжалостно гнала их от себя. Однажды я уже сумела выжить на улице, значит, смогу сделать это снова.
26
Прошло несколько недель после того, как мы получили то злополучное письмо, но я постоянно ощущала угрозу, нависающую надо мной и котятами. Наше будущее оставалось неопределенным. Наблюдая за детьми, я не могла избавиться от мысли, что каждый новый день для них – это еще один шаг к самостоятельности. И что сама я вскоре, возможно, стану бездомной. Временами я впадала в отчаяние. Жизнь в подвешенном состоянии начинала казаться мне настолько невыносимой, что я уже собиралась убежать из дома. По крайней мере, так я избавила бы Дебби от необходимости принимать трудное решение.
Дебби, между тем, переживала из-за кафе, которое начало терять посетителей. Она почти все время проводила внизу, а поднявшись в квартиру, сидела за столом, проверяя счета или печатая какие-то письма. Их отношения с Софи снова испортились, и этого нельзя было не заметить. Видя, что мать поглощена мыслями о работе, девочка обижалась, много язвила и пререкалась. Мне было грустно осознавать, что она ведет себя, как раньше, когда я только пришла в этот дом.
Словом, дела у всей семьи шли из рук вон плохо, но самое ужасное, что все это случилось из-за меня. К тому же я стала замечать, что котята – им было уже по шесть недель – доставляют Дебби массу хлопот и нервируют ее все сильнее. Вечно голодные, шустрые и энергичные, они ни минуты не сидели на месте. Теперь их невозможно было удержать в гостиной: они обследовали все шкафы в маленькой кухне, забирались под кровати. Пуговка даже ухитрилась влезть в каминную трубу, и Дебби, извлекая ее оттуда, вся перемазалась сажей. Конечно, их живость и проворство не могли меня не радовать, но я огорчалась из-за того, что именно Дебби то и дело вынуждена приходить им на помощь, прибирать за ними. Сама я ничем не могла помочь, только стояла рядом и смотрела, опасаясь, что однажды терпение нашей хозяйки может лопнуть.
Как-то вечером, когда Дебби, закончив уборку на кухне, поднялась и включила ноутбук, в комнату вошла хмурая Софи.
– Мам, ты не видела мой проект по географии? – сердито спросила она.
Дебби, с очками на носу, уставилась на экран компьютера.
– А? – рассеянно переспросила она.
– Мама! – гаркнула Софи. – Я утром оставила его на кухонном столе. И он пропал. Ты не видела?
Дебби сняла очки и повернулась к дочери.
– Прости, родная. Что ты сказала?
– Мой географический проект! Мне его завтра сдавать. Я оставила его на кухонном столе, – я видела, что Софи кипит от гнева и вот-вот сорвется.
– Дорогая, я не помню. – Дебби снова надела очки и повернулась к экрану, а потом добавила: – Я сегодня вынесла макулатуру.
– Макулатуру?
– Ну да, на кухне была целая стопка старых газет…
Софи уставилась на мать.
– Стопка старых газет? А ты случайно не заметила, не было ли на этих газетах моего проекта?
Дебби, поморщившись, потерла виски.
– Нет, ничего такого не помню. Правда, я не уверена…
Девочка сорвалась с места и выскочила из гостиной, хлопнув дверью. Я слышала, как она буквально скатилась по лестнице, и через несколько секунд снизу раздался грохот входной двери.
Дебби уронила голову на руки. Глубоко вздохнув, она захлопнула ноутбук и перебралась на диван. Щеки у нее покрылись красными пятнами, я поняла, что она сейчас заплачет. До сих пор я не вмешивалась в происходящее, не желая еще больше накалять обстановку и обострять отношения между мамой и дочкой. Но не могла же я сидеть сложа лапы и смотреть, как Дебби плачет! Выскочив из коробки, я прижалась к ее ногам и заглянула в лицо.
